Александр Михайловский - Встречный марш
Работы у нас в госпитале стало поменьше. Боевые действия в основном закончились, и раненые поступают теперь редко. Чаще всего это местные милиционеры и ополченцы, которые воюют с еще рыскающими в округе шайками турок-дезертиров и черкесов. Те зверствуют ужасно, но и наши, если настигнут шайку, то в плен никого не берут. И правильно делают.
Один раз довелось видеть человека, которому не посчастливилось попасть к ним в плен — греческого милиционера, у которого эти изверги отрубили руки и ноги, после чего бросили умирать. Даже югоросские медики не смогли его спасти. Может, это и к лучшему — страшно подумать — как жил бы такой человек, и каково было бы его родственникам. Теперь и я бы, при всей моей доброте, задушил бы собственными руками этих зверей в человеческом обличье!
А насчет того, что у меня стало поменьше работы — это я говорю неспроста. У меня появилось что-то вроде личной жизни. Познакомился я с одной женщиной из будущего. Зовут ее немного странно — Жанна Владиленовна. Имя ее мне знакомо, хотя у русских оно употребляется довольно редко. Ну а имя ее отца — я такого вообще раньше никогда не слышал. Когда я спросил, что оно обозначает, Жанна долго смеялась, а потом объяснила мне, что ее батюшку так назвали в честь великого революционера — Владимира Ильича Ленина. От первых слогов и получилось — Владилен. Я читал в книгах, которые мне давал Александр Васильевич, об этом человеке, но первый раз услышал, что его именем в будущем называли людей.
Ну, а фамилия у моей новой знакомой была обычная — Герасимова. Она работала на плавучем госпитале «Енисей» операционной медицинской сестрой. Что такое медицинская сестра, я уже знал, а вот насчет операционной… Жанна объяснила мне, что профессия ее очень важная, и ни одна хирургическая операция без ее помощи не состоится.
А познакомились мы с ней, когда госпиталь принимал очередную партию раненых. Среди прочих оказался молоденький солдатик с тяжелой контузией. Он был без сознания и бледен до синевы. И вот, когда мы перегружали раненых с носилок на каталки, у этого солдатика остановилось сердце. Я пощупал его пульс — сердце у бедняги не билось. Машинально я снял с головы белую шапочку, которую носил во время работы вместе с белым халатом.
В это время ко мне и подскочила Жанна. Боже мой, какой она мне показалась красивой в том момент! Светло-русые волосы выбились из-под шапочки, на щеках румянец, синие глаза сверкали, как топазы. Она гневно посмотрела на меня и употребила выражение, которое я раньше слышал только от извозчиков и одесских грузчиков-биндюжников.
— Что стоишь …! — крикнула она. — Надо спасать парня! Непрямой массаж сердца делать умеешь?
Я машинально кивнул, слегка опешив от всего происходящего. А про массаж сердца я немного знал — доктор Сергачев мне уже показывал, как это делается, да пару раз я видел, как врачи из будущего проводили это действо.
Ничего сложного нет, но необходимы определенные навыки. Человека надо положить на твердую поверхность и ритмично нажимать на его грудную клетку. Одна ладонь кладется на нижнюю половину грудины, поверх помещают другую руку. Массаж производят быстрыми толчками, тяжестью всего тела, не сгибая руки в локтях.
Я кивнул Жанне, и она скомандовала мне:
— Делай массаж, а я буду делать искусственное дыхание. — И, нагнувшись над лежавшим неподвижно солдатиком, приникла своими прекрасными губами к его посиневшим устам. Честно признаюсь, на мгновение мне захотелось оказаться на месте этого несчастного.
Как умел, я начал делать массаж сердца, а Жанна буквально вдыхать в него жизнь. Не знаю, наше ли усердие или воля Господня, но старания мои и Жанны оказались не напрасными. Солдатик ожил. Жанна, державшая свои тонкие изящные пальчики у него на шее, почувствовала, как запульсировала сонная артерия. Тут подбежали коллеги Жанны со своими приборами и лекарствами, оттерли нас от него и продолжили борьбу за его жизнь.
Мы отошли с Жанной в сторону. Только теперь я почувствовал, как устал. У нее тоже слегка побледнело лицо и тряслись пальцы.
— Ну вот, коллега, кажется, мы с тобой еще одного пациента вытащили с того света, — сказала Жанна своим мелодичным, слегка хрипловатым голосом. — Жалко было бы мальчика, совсем еще молодой… Ему еще жить и жить…
Вот так мы и познакомились. Когда я назвал свое имя и фамилию, Жанна очень удивилась и сгоряча спросила меня:
— Слушай, Андрей, так тебя вроде бы должны были повесить за убийство царя Александра Второго…
Потом она, правда, долго извинялась за свою бестактность, сказав, что все то, что было в их истории, теперь не обязательно должно повториться. Знала бы она, каким глупцом я себя чувствовал, когда читал о своих несостоявшихся деяниях в учебниках истории. Позорище…
Затем Жанна понемногу стала рассказывать мне о себе. Как она окончила медицинское училище, как поступила на военную службу вольнонаемной. Ну, и как отправилась в дальний поход, чтобы, по ее словам, «увидеть мир и набраться новых впечатлений».
Впечатлений оказалось более чем достаточно. Вместо Сирии будущего, где шла война с наемными бандитами, ее плавучий госпиталь оказался вместе с эскадрой адмирала Ларионова в нашем времени у входа в Дарданеллы. Увидев перед собой врага, военные тут же начали «исполнять присягу», стирая с карты мира Оттоманскую Порту — ну а все остальное мне уже было известно.
Познакомившись, мы стали регулярно встречаться, правда, времени на это у нас было не так уж много. Как я понял, Жанна тоже была рада меня видеть. Из ее рассказов я узнал, что у нее в прошлом — то есть в их будущем — остался молодой человек, но теперь их разделяют даже не версты, а годы. Их же, как известно, преодолеть не то чтобы нелегко, но и просто невозможно. Ну, да и бог с ним. Он там, а я здесь.
У меня тоже осталась жена с сыном — как и я, Андреем. С женой Ольгой я уже несколько лет не жил вместе. Мы оказались разными людьми. Она мечтала о тихой семейной жизни, я же… Я желал изменить мир. Ну, в общем, разошлись наши пути-дорожки…
О своих взаимоотношениях с Жанной я решил поговорить с Игорем Петровичем Сергачевым. Он был не только прекрасным медиком, но и замечательным человеком. Очень добрым и простым в общении. Я честно рассказал ему обо всем и спросил, как мне быть.
Игорь Петрович подумал немного, а потом, улыбнувшись, сказал:
— Андрей, все нормально. Считай, что тебе повезло. Жанна неплохой специалист и, по-моему, хороший человек. К тому же она красивая… — Игорь Петрович лукаво посмотрел на меня. — Так что, Андрей, как говорят в народе — совет вам да любовь. Если захотите потом узаконить ваши взаимоотношения — подойдите ко мне, я думаю, что этот вопрос мы решим без проблем. Я очень рад, Андрей, что в этой истории ты не бросишь все свои силы и способности на достижение ложной и вредной цели — убийство царя. Поверь мне, из тебя получится неплохой врач. Ведь ты же закончил несколько курсов университета…
Я сказал, что все верно, но я учился не на медицинском, а на юридическом факультете. Но сейчас, после всего, что я здесь увидел и узнал, я был бы счастлив получить медицинское образование. Что может быть лучше, чем спасать человеческие жизни!
— Хорошо, — сказал Игорь Петрович, — у нас скоро в Константинополе откроется университет, где будет факультет военной медицины, на котором я буду преподавать. Скажу честно, я был бы рад видеть тебя среди моих слушателей.
На мой вопрос о значении слова «слушатель» Игорь Петрович объяснил, что так будут называть военных студентов. Они будут находиться на полуказарменном положении, а после окончания университета получат диплом врача и офицерское звание.
— Так что, Андрей, ты можешь со временем стать военным медиком и служить в югоросской или русской армии, по твоему выбору. Если хочешь, можешь прямо сейчас пойти и рассказать Жанне все, о чем мы с тобой сейчас беседовали.
И я, как обрадованный мальчишка, побежал на свидание с Жанной, чтобы обнять ее и обрадовать последними новостями от доктора Сергачева…
11 августа (30 июля) 1877 года, утро.
Киев, городской вокзал. Царский поезд
Император Александр III, контр-адмирал Ларионов и генерал Скобелев
Государь в присутствии генерала Скобелева был сама любезность. Герой Туркестана, за постоянное ношение белого мундира известный там под именем Ак-паша (Белый генерал), а также обладатель особой медали «За покорение Ханства Кокандского», стремительно вошел, почти вбежал в царский вагон.
— Здравия желаю, ваше величество, — поприветствовал Скобелев Александра III.
— Здравствуйте, Михаил Дмитриевич, — улыбнулся самодержец. — Проходите и чувствуйте себя свободно. Разговор у нас с вами будет обстоятельнейший. Да, кстати, Михаил Дмитриевич, вы уже знакомы с Виктором Сергеевичем Ларионовым? Если нет, то можете считать, что я вас друг другу уже официально представил.
