Непредвиденные изменения. Книга первая. Часть вторая (СИ) - Москаленко Юрий "Мюн"

— Меня? — крайне удивлен Толстой.

— Приезжайте в среду, часа в два по полудню. Надеюсь, мой дом найдёте? — улыбаюсь, пытаюсь расположить к себе будущую знаменитость.

Удивлённый до крайности Толстой, не знал, что и ответить. Сейчас он, рассматривал меня, пытаясь понять, кого же он видит. Я хоть и надел «английский» костюм, чтобы уж слишком не выделяться перед военными, но всё же он отличался от окружающих. Но, тут меня позвал Добрынин, отошедший в сторону от генералов.

— Если сочтёте возможным, приезжайте. Если нет, я не обижусь. Репутация у меня, ещё та. Извините — усмехнулся я и пошёл на встречу Николай Николаевичу.

— Дмитрий Иванович, когда же вы, наконец, выполните обещанное и предоставите нам, что-то другое? — «наезжает» на меня глава.

— Назначайте на пятницу собрание Николай Иванович. Всё уже почти готово — вздыхаю я. Ладно, думаю, что успею мелкие недоделки устранить.

— Хорошо. Прошу вас, так же прибыть ко мне завтра к десяти. Нужно решить пару вопросов. А сейчас с вами, хотят поговорить генералы — и встревоженно смотрит на меня.

Отхожу отдельно с двумя «тяжеловесами» в сторону. Адъютанты образовали полукруг, чтобы мы смогли спокойно поговорить. Представились друг другу поближе. Два генерала, а насколько они разные. Крузенштерн высокий худой с удлинённым лицом. Дараган, наоборот не высокий кряжистый мужик. Излишне располневший от хорошей жизни с бакенбардами, от чего его лицо приобрело форму шара.

— Скажите, Дмитрий Иванович, а чем вам Эммануил Нобель не нравиться? — обратился ко мне «шарик».

Вообще-то мне и Эммануэль-Эммануил тоже не нравиться. Но я, про Альфреда думал, а здесь какой-то другой? Та сколько же их тут Нобелей, на одну бедную Россию? И что отвечать…а жахну наобум, вдруг попаду. На чём-то они же сделали состояние? — проносится не веселые мысли у меня в голове. Опять я не подумавши влез в какие-то «игры» сильных мира сего.

— В обще-то я о другом и…о аферах — а дальше смотрю на генералов. Жду, что скажут. Может, за что и зацеплюсь.

— Да не красивая история с Робертом Нобелем. А вы, откуда это знаете? — насупился Дараган и переглянулся с Крузенштерном.

— Ну…я же Мальцев — произношу, а сам думаю, неужели попал, что называется. Опять наши генералы родиной торгуют? А главный Нобель-то где?

— Можете идти — недовольный Крузенштерн подхватил Дарагана под руку и потащил к купцам, что-то выговаривая ему по пути.

Дальше я банально сбежал с этой тусовки тщеславия. Рабочие вопросы закончились, дальше пойдёт обычная пьянка, названная как-нибудь красиво. Потом часть «общества» куда-нибудь потянет, типа кабака или бордель. Не хочу, лучше я к Антоновой заеду…

— Как Ваше здоровье, Анна Ильинична? — улыбаюсь я при виде красивой женщины. Возможно, я «плохо» влияю на людскую натуру этого общества. В нарядах Антоновой стала появляться какая-то форма, подчёркивающая фигуру и меньшее количество одежды. Похоже, мои слова — «ходите, как капусты, напялив на себя, всё что можно и что нельзя тоже» заставили её задуматься. Будем надеяться, что не обиделась. Я хоть и сказал это в шутку, но потом переживал за свою не сдержанность.

— Ну как? — после приветствия проговорила она.

— Ты и так красивая, а так ещё намного лучше — искренне отвечаю я.

— Не подлизывайся, опять с чем-то…этаким пришёл — и «лисичка» щурит глазки.

Объясняю ей свою проблему на счет женской юбки-брюки и получаю категорический отказ.

— Послушай Дмитрий, да меня попы и общество со свету сживут за такое. Ты этого хочешь? — разволновалась она. Даже в гневе Антонова красива.

Доказываю, привожу примеры у других народов, тщетно. Чуть не рассорились окончательно. Мой напор, на всех моих партнёров по бизнесу, их всех пугает. Но мои деньги, которые я щедро плачу за их работу, и прибыль, при продаже предложенных мной изделий, всё перевешивает. Как там говорят, что нельзя сделать за большие деньги, то можно за очень большие. Так и будем действовать. Посещение салона Антоновой выросло в несколько раз. Возможно и её прибыль, а заодно и долги окружающих. Ну, тут это обычное дело у портных и сапожников, долги клиентов. Сошлись на том, что пока она сошьёт куклам и выставит для пробы.

— Теперь я понимаю, зачем тебе нужны были куклы. Ты хочешь — она не успела договорить, как я оказался около её и начал целовать.

— Ты…ты несносный — чуть только я оторвался от губ, выпалила она.

— Нет, я добрый…я милый, теплый и пушистый. Кстати, я скоро поеду в Москву. Что тебе привезти? — подлизываюсь к рассерженной портнихе.

— Я подумаю — уже не так грозно Антонова.

— А как у нас обстоят дела с куклами? — задаю интересующий вопрос.

— На них одежду шить, оказалось ничуть не легче, чем на людей — вздыхает Анна.

— И когда же будет готово? И во сколько стал наряд? — прижимать красавицу конечно хорошо, но и о делах забывать не стоит.

— На следующей неделе. Одежда для них пока будут стоить рублей пятнадцать-двадцать. Слишком много мелкой работы — вздыхает она.

— Отлично. Но бери в услужение молодую белошвейку специально на наряды куклы. У Луки тоже около пятнадцати-семнадцати рублей выходит. Пусть ещё берестяные коробки сделает. Туда их и будите упаковывать. Я думаю, что можно по сто-сто двадцать рублей ассигнациями продавать. Дайте мне одну на подарок в Москву — делюсь мыслями.

— А почему у Луки так дорого? — изумляется портниха.

— Ну и у тебя, тоже не дёшево. Понимаешь, дорогая. Там краски и некоторые новые инструменты надо закупать, а они очень дороги. Лак от немцев, своего пока нет вообще никакого. Может, что к лету и придумаем. Наладим производство, всё будет дешевле — вздыхаю я. Расходы действительно большие, но и делать надо.

Дальше мы больше пикируемся, и я пытаюсь, «растопить» оставшийся холодок от тяжёлого разговора.

— Так, когда же Вы, Анна свет Ильинична, меня навестите? — намекаю на мягкую постель и горячий душ, который так понравился Анне.

Нет, что-то или случилось у моей «принцессы» или встала она «не стой ноги». Или я переборщил, с юбкой-брюками? Несолёно хлебавши, отправляюсь домой.

Дома перебираем запасы с дедом Иваном и Марией. Часть сразу откладываю для отца Василия, как обещал. Завтра их Савва и отвезёт.

На следующий день в кабинете у Добрынина расположились шесть человек, один из которых я. Мы выслушиваем своеобразный доклад Семёнова, о положении в нефтеносном районе. Питаемся разобраться, а главное понять, что нужно сделать для увеличения производства керосина.

— Производство керосина не растёт и из-за того, что только треть, его можно добыть из каждого ведра нефти — Семёнов.

То есть как треть? Это выходит…а куда же они остальное девают от производства и перегонки?

— Секундочку — перебиваю доклад Семёнова, который перешёл уже на сравнение в деньгах. — Я так понимаю, вы берёте только треть от нефти, а куда используете остальное?

— Ну, бензина немного продаём в аптеки, а остальное выливаем. Соляровое масло, используем немного для розжига, остальное тоже выливаем — немного удивился моему вопросу Семёнов.

— Пипец — вскакиваю я — Вы что, выливаете такой ценный продукт, как бензин и солярку и всё остальное?

— А что нам прикажите, со всем этим делать? — осторожно Семёнов, явно почувствовавший «запах» денег.

— Везти всё сюда — даю категорический ответ. — Бензин отдельно. Керосин отдельно и всё остальное тоже.

Похоже, я со своей эмоциональностью подвёл своих купцов. Сейчас, Семёнов, начнёт им «руки выкручивать» и цену взвинтит за свои услуги. А раньше бы просто отдал. Сижу, дальше только слушаю и не вмешиваюсь. Оказывается торговля не мой «конёк», может себе тогда торгового агента завести?

— Перевозка бензина из-за его свойств, представляет серьезные трудности — опять начал Семёнов.

— Я предлагаю начать у нас производство многоразовых емкостей из кровельного железа — влезаю опять с предложением.

— Это каких? — оживляется Черников Никита Иванович, являющийся потомственным почётным гражданином Тулы и владельцем металл заводика. Почётные граждане, как и купцы, освобождались от телесных наказаний, но только они имели право ездить по городу в карете «парою и четвернею, иметь загородные дворы и сады, а их внуки, при условии сохранения беспорочности, могли просить дворянство». Он только недавно присоединился к «нефтяной мафии», которая почувствовав запах больших денег, образовало общество «Тульский Свет».