Физрук-6: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Впрочем — это не единственный вопрос, который возникает по поводу формированию «экспериментального» класса. Версия о том, что в него собраны отпетые хулиганы и двоечники из неблагополучных семей не выдерживает критики. Похоже, здесь что-то другое. А что именно — следует разобраться. Не-е, Илга Артуровна, не дам я вам своих мальчишек на растерзание, что бы вы там ни говорили. Проект не проект — мне плевать. Хотели по-тихому затащить восьмиклашек на свои опыты, без согласия родителей? Не выйдет!

Василий бесцеремонно убрал книги с журнального столика, сложив их на подоконник, и начал приносить из кухни чашки, блюдца, корзинку с печеньем и пряниками, кофейник, молочник, сахарницу. Вскоре из комнаты, где он занимался изобретательством, показался сам хозяин квартиры. Кивнув мне, он шмыгнул в ванную, чтобы вымыть руки, а когда вернулся, его сын уже разлил кофе по чашкам. Некоторое время мы молча наслаждались горячим напитком, потому что кофе был настоящим, а не из цикория.

— Ну как там в школе дела у моего Базиля? — поинтересовался Константинов-старший.

— Нормально, — ответил я. — Есть, конечно, кое-какие троечки, но, думаю, он их ликвидирует к весенним каникулам.

— Ликвидирую, — пообещал Константинов-младший.

— Вот и славно! — расцвел его папаша.

— Вы мне вот что объясните, Тихон Васильевич…

— Можно просто — Тихон, — усмехнулся тот. — И на «ты». У нас в КБ как-то не принято «выкать», разве что — по отношению к шибко большому начальству…

— Ну тогда я просто — Саша! — охотно отозвался я. — Ты мне вот что скажи, Тихон, как это твой парень в нашем классе оказался?..

— А в чем проблема? — удивился тот. — Разве плохой класс?

— Да класс-то отличный… — вздохнул я и уточнил: — Стал таким в последние пару месяцев… Я посмотрел отметки Василия за прошлый год — он и тогда учился достаточно ровно и в особо хулиганских поступках не был замечен. Тогда на каком основании его включили в класс, куда, по-идее, должны были собрать самых отпетых?

— Да, странно… — растерянно пробормотал Константинов-старший. — Я признаться, как-то не придавал этому значения…

— А вас, родителей, информировали об этом?

— Не знаю… — забормотал Тихон. — Во всяком случаю — не помню такого. Может — жену вызывали в школу?

— Ладно! Дело прошлое…

— Так может потребовать, чтобы Базиля в другой класс перевели?

— Я в другой не пойду, — пробурчал подросток.

— Да и я его не отпущу, — сказал я. — Класс теперь хороший, дружный.

— Тогда к чему этот разговор?

— Так, хотел кое-что уточнить, — сказал я. — У Василия есть своя комната?

— Есть, — ответил хозяин квартиры. — Хочешь взглянуть?

— Да нет. Верю. Я знакомлюсь с бытовыми условиями в семьях учеников.

— Ну и заодно — морально-психологический климат прощупываешь?

— Не без этого…

— Ну и как ты оцениваешь атмосферу, которой дышит наше семейство?

— Книг много, канифолью пахнет, отношения, вроде, дружеские. Значит, все хорошо.

— Ёмко! — рассмеялся Тихон. — Ты, я слышал, самбо и каратэ преподаешь?

— Помимо основной деятельности — да.

— Со взрослыми работаешь?

— Могу.

— У нас в КБ многие интересуются…

— Со временем у меня не густо…

— Понимаю… Ну а если не бесплатно?

— Не в деньгах дело… — вздохнул я. — Вы же там у себя в конструкторском бюро все технари, верно?

— Да, как говорит наша уборщица, тетя Фекла: анженера и ханструхтара…

— В строительном деле понимаете?

— Ну-у… в некотором смысле.

— Тогда — обмен. Вы помогаете мне с ремонтом в клубе для подростков, который я решил открыть, а я — вас тренирую бесплатно.

— Что ж, поговорю с коллегами, думаю, они не будут против.

— Вот и отлично! — я поднялся. — Спасибо за угощение. Я пойду, пожалуй.

— У тебя есть домашний телефон? — спросил Константинов-старший.

— Есть.

— Обменяемся номерами?

— С удовольствием.

И мы передали друг другу листочки из блокнотов с номерами телефонов. Жаль было покидать этот дом. В первый раз за все время посещения своих учеников я не чувствовал беды, от чего бы она ни исходила — от сытости или от нищеты. Однако неловко было торчать в чужом доме, куда меня, собственно, никто не приглашал. Хозяева проводили меня до двери, мы обменялись рукопожатиями и я принялся спускаться. Навстречу мне поднималась женщина, лет двадцати пяти. Настолько красивая, что у меня даже дыхание перехватило.

Я невольно проводил ее взглядом. И женщина это почувствовала, потому что чуть повела плечами и ускорила подъем. И откуда такие только берутся в Литейске? Нет, мои в разной степени близкие подруги Машуня, Тигра и Наташа тоже девушки красивые, но эта блондинка с пронзительно синим взглядом, была не просто красива — грациозна! Даже дубленка не могла скрыть ее совершенную фигуру. Незнакомка скрылась за поворотом лестничного пролета, а я принялся уныло спускаться вниз.

Кто она? Живет ли в этом доме или пришла в гости? Скорее всего — живет. Вон какую туго набитую авоську тащит. Догнать и предложить помощь? Поздно! Шаги ее где-то наверху вдруг стихли и послышался скрип открываемой двери. Кем бы ни была эта красавица, она уже скрылась в неизвестной мне квартире. Мне не оставалось ничего другого, кроме как выйти на заметаемую улицу. Я еще проторчал несколько минут возле подъезда, в надежде, что незнакомка просто занесла продукты пожилой родственнице и сейчас спустится.

Увы, за время моего ожидания из подъезда выскочил только какой-то мужик и попросил у меня закурить. Разочарованный отказом, он понуро вжал голову в поднятый воротник пальто, сунул руки в карманы и затрусил вдоль дома в сторону выезда со двора. Я поторчал еще немного и отправился к своему автомобилю. Прогревая движок, я все же не спускал взгляда с подъезда. Никто больше не вышел, зато зашли девчонки старшего школьного возраста. Ладно, пора двигать домой.

Потихоньку, на первой скорости, выполз из заметаемого двора и повернул на проезжую часть улицы Чичерина. Спешить мне было некуда, да и не хотелось. Незнакомая красавица, которую я мельком увидел в чужом доме, почему-то не выходила из головы. Вот уж не ожидал от себя такого! Даже встреча с Илгой не ошеломила меня настолько. Не говоря уже обо всех остальных женщинах — и тех, кто только скромно строил мне глазки, и тех, кто без лишних разговоров сразу соглашался на большее.

Откровенно говоря, я уже привык к тому, что на Сашка Данилова бабы клюют, как рыбешки на мотыля, а эта и не посмотрела в мою сторону. Вернее — посмотрела, но в ее глазах не мелькнуло ни тени заинтересованности. Снежная Королева — да и только!

От таких мыслей мой интерес к незнакомке лишь возрос…

Глава 3

Конечно, я не собирался зацикливаться на этих мыслях о прекрасной незнакомке. Если повезет, встречу еще раз и постараюсь прощупать почву.

Очутившись дома, залез в холодильник и обнаружил, что в нем опять как-то пустовато. Надо завтра, после посещения общества книголюбов, затариться. Поужинав тем, что нашел, я принял душ и завалился спать. Мне снилась девушка, поднимающаяся по ступенькам бесконечной лестницы.

Утром из директорской приемной я позвонил Вершковой на работу и сказал, чтобы девчонки привозили свои эскизы. Договорились на понедельник днем. Я решил сделать еще один звонок. На этот раз — в общежитие. Мне очень хотелось позвать к аппарату Наташу, но я попросил — комендантшу. Вахтер поворчал, поворчал, но сходил за ней. Через пару минут в трубке отозвалась Груня.

— Привет! — сказал я. — Это Данилов!

— О, приветик, Саш! Какими судьбами?

— Да вот хочу узнать, Петюня — шофер — все еще живет в общаге?

— Живет. Куда ему деваться?

— Тогда я заскочу к нему вечерком. Калым для него имеется.

— Только — к нему?

— Не только.

— Понятно, к своей зазнобе…

— Так оно и есть…

— Ну заглядывай!.. Я скажу Петровичу, чтобы пропустил.

— Большое спасибо, Аграфена Юльевна!