ОПГ «Деревня» 2 (СИ) - "Alchy"

Двух косуль, добытых утром Анисимом — выделили в общий котел на праздник, женщины с утра хлопотали за готовкой. Овощей принесли их овощехранилища, народ нес из дома, кто чем богат. Гостей готовились встретить по царски. Помимо поселковых, ожидавшихся ближе к вечеру — уже прибыла большая делегация из Верхних Тыгов, и родители приехали детей проведать, и Азат с Иргизом. Захар наказал гостей кормить от пуза, под присмотр дружинников и их ответственность выделил спиртное: «Если кто нажрется до выступления детей и начнет исполнять — на исправительные работы отправим! Не испортите праздник!»

Ксюша собрала детей, занятых в сценках — в одном из классов и проводила последний прогон, репетирую предстоящее выступление. Стемнело, на елке мигали разномастные гирлянды, рядом под плотину пруда — тянулась залитая горка, с которой раздавался гомон довольной детворы. Народ бродил по площади, периодически заходя перекусить — все там физически не помещались, поэтому скооперировались и из ближайших домов принесли и расставили несколько столов. Ждали только запаздывающих.

Предпраздничную атмосферу оживляла музыка из вынесенных на улицу пары колонок, вперемешку лились эстрадные хиты разных лет и солянка из того, что нашлось. Приехавших поселковых и заводских приветствовала бессмертная, классика, Егор специально подгадал:

Втянувшийся на площадь народ в обозе все то время, пока звучала песня — не спешил вылазить из саней. Тут тебе и елка, с мигающими гирляндами, и яркое освещение от лампочек развешанных. Даже казаки и Викуловские возчики, знакомые со многими придумками и технологиями — впечатлились. «Скажите этому отморозку, чтоб музыку вырубал нахрен!» — Распорядился Председатель. Пока добрались до ухмыляющегося Егора, засевшего в учебном центре — песня кончилась. «Ладно-ладно, выключаю!» — Примирительно поднял руки: «Понравилось же!»

Музыка стихла, приехавшие полезли из саней, освободившиеся сани и лошадей повели на конюшню, обиходить и пристроить. Дети подбегали к родителям и вели их знакомить с деревней, тех, кто ещё здесь не был. Серёга обнялся с сотником, за руку поздоровался с казаками и повел Пантелея к врачам — переговорить подальше от любопытных глаз и ушей.

— Получил я предписание от атамана, Сергей, — пытливо поглядывая на участкового начал сотник, — Ты теперь сотник, получается? Про себя не уразумел, куда мне теперь?

— Сотник не сотник, Пантелей… Ты присаживайся, выпей, перекуси с дороги, не к чужим приехал, — Серёга усадил того за стол, налил, обвел рукой стол, предлагая угощаться всем, что приглянется, — У меня сейчас голова болеть будет за несколько заводов сразу. А ты, как был сотником в Сатке, так и останешься. Рано тебе на покой. А вот работы у тебя прибавится, ты уж извини. Или устал?

— Да я ишшо любого из вас обскачу, да хоть и тебя! — Пантелей выпил, крякнул и разгладил усы. — Вы хоть парни лихие, и оружие у вас знатное, а вот к лошадкам не свойственны, сразу видно!

— Оружием, сотник, я тебя сегодня порадую, — пряча улыбку перебил сотника. — а к весне и всех твоих казаков. А с тебя — набрать подростков бойких в поселке и выучивать на казаков. На довольствие и кошт выделим не скупясь. А казаков что детей учить возьмутся — в первую очередь оружием обеспечим и доплачивать станем. Вот ты сотник, а сколько у тебя из той сотни в наличие?

— Шестьдесят четыре казака, считая болящих, — опечалился Пантелей, — троих в Златоуст в гошпиталь свезли с месяц назад, да из этих казаков — десяток Вахромея. Его, я так чую — под свою руку возьмешь? У меня считай — увечная сотня останется, половина…

— Да, Вахромея заберу, не обессудь. Набирай подростков, учи, гоняй их в хвост и гриву, но чтоб у тебя была полноценная сотня через год, а то и полторы. Окружного не беспокой по пропитанию и припасу, со всеми чаяниями — к нам, обеспечим, нужды ни в чем знать не будете! По рукам, сотник?!

— По рукам, атаман! — Протянул руку Пантелей. — Вот вы вроде и немцы по обхождению, а старый ряд вам ведом, завсегда с Рождества по Масленицу договора заключают!

— Пошли к людям, Пантелей, вы и попа привезли? Надо чтоб он быстрому освятил и благословил, народ уже мается в ожидание праздника. Ещё и дети выступать будут.

Корепанов, склонив покаянно голову и сняв шапку— подошел к Председателю:

— Простите, Захар Михалыч! — Начал он, теребя шапку в руках. — Не со зла то и по незнанию! Всю жизнь при заводе, из крепостных своим умом доходил! Не увольняйте с завода, в приказчики переведите или мастером к печи, хочу булат варить!

— Бог простит, Николай. А я зла не держу, про тебя говорят, что управляющий справный?

— Пятнадцать лет как в заводе управляю! При Ларионе Ивановиче начал, потом при опекунах работал. От окончательного запустения уберечь завод чаял!

— Останешься после праздников, обговорим всё подробней. В приказчики или мастера тебя не стоит переводить, продолжишь управляющим служить. Только работать будем по новому, завод перестроим, ну да ладно, потом обскажу. Веселись, Коля, празднуй, с Рождеством! Да приведи батюшку, что это он у вас в сани вцепился и стоит озирается?

— То не батюшка, Захар Михайлович, то пономарь!

— А какая разница? Веди, пусть проповедь прочитает, только недолго и начнем!

«Точно немцы!» — Уверился Корепанов: «Да и какая к ляду разница!» Он остается при заводе, новые хозяева собираются делать то, о чем ему всю жизнь мечталось — чего ещё желать. Сбегал до саней, растормошил остолбеневшего Савву и привел к Председателю. К тому времени и Пантелей с Серёгой вернулись. Захар принялся втолковывать дичившемуся Савве, что от него требуется. Тот отнекивался, мол невместно ему, не рукоположен. И всенощную отстоять надо.

— Выйди, блядь, к людям, осени крёстным знамением и благослови! — Рявкнул на него Председатель и обратился к Пантелею, — Вы что за чучело привезли, что он вообще может?

— Всё может! — По военному четко ответил Пантелей и заехал по ребрам Савве. — Делай что велено, олух царя небесного! Благослови прихожан, а не то тебя прямо сейчас обратно с казаками к поповне велю свезти!

Правильно мотивированный пономарь вышел на площадь. Люди, после окриков и увещеваний дружинников притихли и уставились на Савву. Тот, ежеминутно оглядываясь на начальство — благословил собравшихся, что-то складно приплел из писания и троекратно перекрестив толпу, счел свой долг выполненым.

— А он у вас грамотный? — С интересом спросил Захар. Которому Ксения сегодня весь мозг выела с Митенькой.

— Читает, пишет. И книги у заводских инженеров берет, в конторе одно время писарям помогал. — Сдал с потрохами Савву Корепанов.

— Нам бы попика вроде этого, — доверительно сказал Михалыч, обращаясь к управляющему с сотником, — чтоб детишек учил. И верующим радость. И нам спокойней!

— А оставляйте, — согласился Пантелей, — он одно сирота, мыкается у попа нашего. А тот его за свою поповну прочит. Предложите остаться, да кормить будете — он с радостью останется. Больно уж неприглядна старшая у попа, — всхохотнул сотник и показал сжатый кулак, — а поп у меня вот где!

— Вот и договорились! — Повеселел Захар. — пусть Ксения Борисовна детей выводит, порадует народ! Надеюсь, ничего не отчебучит, не дошли руки посмотреть. Что они там придумали…

Дети, к счастью — под руководством Ксюши ничего не отчебучили, народ умилялся и подхватив у деревенских — хлопал. Не жалея ладоши. Затем собравшихся накормили. Напоили и началось взаимное культурное обогащение, не без проявления молодецкой удали. Далеко за полночь народ разошелся по домам, разобрав гостей. Можно было сказать с полной уверенностью, что праздник удался.