Красная машина.Юниор 3 (СИ) - Барчук Павел

Он хлопнул меня по плечу и отошел обратно к Степану Аркадьевичу. Оба тренера стояли рядышком, наблюдая за игрой. Изредка они тихо переговаривались, наклоняясь головами друг к другу. Не знаю, что именно обсуждали. Может, игру. Может, меня. Я в их сторону лишний раз не смотрел. Некогда.

Симонов, кстати, похоже, одумался. Его поведение сильно изменилось по сравнению с тем, что было прежде. Вернее, не одумался, конечно. Зря я уж так-то товарищу своему бывшему польстил. Не самое подходящее слово в данной ситуации. Я Леху знаю хорошо. Весь его вид говорил о том, что с гораздо большим удовольствием он бы снял перчатки, взял клюшку и лупил бы меня ею по башке, пока вся злость не выйдет. Но на льду больше своих настоящих эмоций Леха не показывал. Все-таки Симонов далеко не дурак. Это факт известный. Гнида, как выяснилось, но не дурак.

Мое звено работало слаженно, будто четкий, проверенный механизм. И это было не тяжело, на самом деле. С Симоновым мы чертову кучу времени провели рядом. С детства, можно сказать, в команде были бок о бок. В одном звене. Ну, ладно, не совсем мы. Славик был. Он дружил с Лехой достаточно долго. Прислушивался к нему. Но это уже не важно — я или Славик. Чем больше проходит времени, тем увереннее мое сознание чувствует себя в теле брата, вростает в него. Остальные парнр из команды ЦСКА для меня тоже знакомы. Два месяца, как-никак, на лёд вместе выходили. Тем более сейчас я больше не вел себя, как самовлюбленный, эгоистичный мудак. Пригодилась, наконец, вся наука, тщательно вбиваемая Степаном Аркадьевичем. Я ее осознал и принял полностью.

Но, вообще, если честно, охренеть, можно со всей ситуации, относительно поведения моего бывшего товарища. У Симонова реально не имелось чувства вины. Вообще ни капельки. Я видел это прекрасно. Его даже не грызла совесть. Не мучали сомнения, а правильно ли он поступил. А стоило ли оно того. Зато у Лехи была злость. Настоящая такая, бешенная ярость. Злость на то, что я снова сломал ему все планы. Совершенно непонятно, по какой логике он пришёл к такому выводу, но тем не менее, пришел же. Нормально? Выходит, Славик даже близко не знал своего друга. Столько лет общался, но ни черта не видел настоящей сути Симонова. Более того, искренне считал его надежным человеком.

Я-то ладно. Я его реально вижу без году неделю. Несколько месяцев. Даже в своем настоящем детстве не пересекался. Товарищи по команде к брату в гости никогда не приходили. Я так понимаю, он не очень хотел афишировать наше своеобразное семейство.

Но вот Славка точно был в Лехе уверен. Прислушивался к нему, уважал, ценил. Как так-то. Ведь не сказать, что брат — лошара, которого легко вокруг пальца обвести. Тем более, учитывая его круг общения в Семилуках.

Правда, думать об этом сейчас тоже некогда. Все потом, после игры. И выяснение отношений с бывшем другом — тоже потом. Кстати, странно, но я не увидел среди зрителей Ленку. Хотя, по идее, они встречаются. Могла бы и прийти, поболеть за своего ненаглядного. Мне-то все равно. Я наоборот рад, что девчонка решила не являться на игру. Ну ее к черту. Только смуту вносила бы своим присутствием.

В общем, так как в этой игре я был максимально нацелен на результат, итог вышел, что надо.

На момент окончания третьего периода счет радовал цифрами. Мы выиграли, забив на четыре шайбы больше, чем соперники. Из этих четырех шайб, две были лично моими. Второй и третий периоды не прошли даром. Особенно, когда Симонов перестал страдать херней и наше звено разошлось в полную силу. Не могу этого не признать, но на льду нам сложно было противостоять. Да и то, что Леха отличный нападающий, тоже не могу игнорировать. Он талантливый хоккеист, несомненно. Башка у него варит, что надо. Скорость, техника — тоже на высоте.

— Молодец! Ай, сынок! Ай, Красава! Видели⁈ Видели, что творит⁈ Ух, Белов! Славка Белов! Запомните! Скоро это имя будет знать весь Советский Союз!

Отец орал так громко, что я не просто смог различить его голос среди остальных болельщиков, но и нашел взглядом. Батя прыгал по трибуне, словно обезумевшее кенгуру. Он подбегал к каким-то людям, обнимал одной рукой, потом что-то воодушевленно говорил и поворачивался к игрокам, которые уходили со льда. Причём, не только сам поворачивался, но этих случайных бедолаг тоже разворачивал. Даже, когда они этого не очень хотели.

Так понимаю, отец рассказывал, что один из победителей — его сын. Не просто один из победителей, а практически главный нападающий Советского Союза. Ясен пень такого титула нет. Но надо было видеть батино счастливое лицо. Судя по восторженому выражению этого лица, отец точно возвел меня в какой-то очень высокий чин.

— Молодцы! — Коротко бросил Степан Аркадьевич, когда мы проходили мимо. — Белов…

Я остановился. Спокойно посмотрел на тренера. По крайней мере, постарался, чтоб это выглядело именно так. Хотя на самом деле, аж сердце заходилось. Трясло внутри все. Может, конечно, еще запал игры не отпустил, не знаю. Но думаю, это был просто самый обычный нервяк.

— Переоденешься, зайди в тренерскую. Поговорить нужно. — Степан Аркадьевич тоже выглядел бесстрастным. Типа, вообще ничего не произошло особенного. Словно даже не было несколько дней назад ситуации, когда меня обвинили в воровстве, а я сбежал.

Из-за спины тренера выглянул Сергей Николаевич. Он весело улыбнулся и подмигнул мне. Как малолетний пацан, честное слово. Я от этого охренел еще больше, чем от слов Степана Аркадьевича. Просто никогда не видел тренера «Бурана» в столь игривом настроении. Он только что, не пританцовывал на месте. Забегать вперед, конечно, рано, но внутренний мандраж сразу отпустил. Вряд ли Сергей Николаевич стал бы радоваться моему возвращению в Воронеж. Он же не идиот так-то. Если его распирает от радости, значит, глядишь, можно рассчитывать на положительное решение со стороны Степана Аркадьевича. Если сейчас я вижу отличное настроение у своего тренера, есть шанс, что наша безумная авантюра удалась.

— Белов! Погоди, чертяка!

Я уже почти дошел до раздевалки, когда меня догнали Толик и Серега.

— Что? Как? Рассказывай! Ну, это вообще, конечно. Ни с хрена — раз! И ты с нами на льду! Офигенски! — Спиридонов был реально рад меня видеть. Он буквально фонтанировал восторгом.

Это я понял еще когда только появился, но перед матчем не имелось возможности поговорить с парнями. Зато теперь по лицу Толика было заметно, расспросов не избежать. Естественно, его таращит от любопытства. Буквально пару дней назад я стал чуть ли не изгоем в глазах взрослых. Тренер, учителя, да и остальные– все были в курсе случившегося. И тут вдруг столь неожиданное возвращение. К тому же, сразу на игру. Это — очень большой показатель доверия со стороны Степана Аркадьевича.

— Ну, ты свинья, конечно! Все по-тихому. — Серега подтолкнул меня локтем. — Мы, чтоб ты понимал, тут такую бурную деятельность развили по спасению твоей репутации, а ты сбежал. Молча. Взял и свалил. Неужели сомневался, что мы позволим вот так запросто обосрать нашего товарища⁈ Слышал бы, как Леонида крыло от бешенства. Он-то думал, парни ополчатся на тебя, начнут тоже обвинять. А вот ни черта подобного. И кстати… Ленка эта ваша…

— Какая «ваша»⁈ Какая «ваша»⁈ — Спиридонов стукнул обратным концом клюшки о пол. — Не надо мне ее приписывать. Ясно?

— Чего это не надо? — Назло Толику продолжал глумиться Серега. — Ты де за ней, как умалишенный бегал. Ах, Леночка… Ах, звезда моя… Русалка. Ужас… Прозвище даже ей придумал. Ты представь, Славик.

— Все. Была да сплыла бровь. Ясно? Она — стерва. Подлая к тому же. Нет, нам такого добра не надо. — Спиридонов, нахмурившись, затряс головой. — У них вон, с Симоновым любовь. Была Ленка, нет больше Ленки. Нам такого и даром не надо.

Толик кивнул в сторону Лехи, который шел перед нами. Он, кстати, скорее всего, свою фамилию услышал. Я заметил, как плечи напряглись у моего дружка. Но оборачиваться Симонов не стал. Я так понимаю, он прекрасно понимает, какое слодилось отношение у парней к его персоне. Они, конечно, подробностей об его непосредственном участии во всей истории не знают, но сам факт того, что Леха теперь трется рядом с Ленкой, которая стерва и предательница, говорит о многом.