Тимофей Алёшкин - Наполеон в России: преступление и наказание
Треск выстрела громко разнесся по залу. Все взгляды обратились к князю Андрею и сделалось всеобщее молчание. Пьер видел перед собой почему-то только холеное лицо Нея, который с недоумением смотрел вниз, на упавшего Наполеона, как если бы хотел спросить «Что это за тело на полу во время дипломатической конференции, господа?» Князь Андрей между тем спокойным движением убрал пистолет, вынул из другого кармана лист бумаги, и напряженным голосом начал читать: «Нами, Союзом возмездия, свершен приговор над тираном Европы и погубителем…» Дальнейшие слова прокламации затерялись во вдруг поднявшемся шуме голосов. «Кто это? Зачем это? Что же теперь будет?» — спрашивал каждый своего соседа. Многие из французов бросились к Наполеону, другие к князю Андрею, и началась толчея. Князя Андрея толкнули, вырвали у него лист, но он продолжал громким голосом читать наизусть затверженные фразы. «Разорял народы и страны… Бесчестно порвав договор… Предал огню и мечу…» — сквозь шум доносилось до Пьера. Пьер стоял, как утес, посреди моря мечущихся, бегущих, сталкивающихся людей и растерянно глядел на них с высоты своего огромного роста. «Почему все это? — думал он — Отчего эти люди так взволнованы смертью какого-то старика? Почему они оставались равнодушными, когда армия этого старика убивала тысячи людей?» «Убийца! — вдруг громко закричал кто-то — Вот он, убийца императора! Держите его!» Пьер посмотрел в сторону кричавшего. Это оказался Мюрат, который до того стоял, словно остолбеневший, и вдруг как будто проснулся и начал кричать, показывая на князя Андрея. Князя Андрея и без того уже держал десяток рук, а он стоял прямо и продолжал говорить. Неожиданно князь Андрей коротко кивнул головой вправо. «Ведь это он мне — понял Пьер — Мне же надо уходить».
Пьер скоро пробрался через толпу к дверям. Никто не задержал его, и он быстро прошагал длинный коридор с зеркалами, в которые давеча любовался Мальборо, к выходу. Навстречу ему пробежал гвардейский офицер с саблей в руке. «Qu'est-se qui se passe?» — спросил Пьера гвардеец у входа. Пьер молча прошел мимо и почти выбежал к воротам. Тотчас подъехал фиакр.
— Qu'est-ce qu'il y a? — спросил Ипполит, переодетый возчиком и сидевший на передке. Лицо его в шляпе возницы, казалось, вытянулось еще больше.
— C'est fait — ответил Пьер, садясь в экипаж. Фиакр тронулся. Сзади послышались крики. Пьер обернулся и увидел, что из ворот выбегают люди и что-то кричат им вслед, но тут фиакр завернул за угол, и их стало не видно. «А ведь они хотели меня схватить как убийцу, думал Пьер, рассеянно глядя на мелькавшие мимо дома, — И если бы схватили, то, верно, судили бы и казнили, как будут судить и непременно казнят теперь князя Андрея».
«И они были бы правы, — неожиданно стало ясно ему, — Ведь то, что сделал князь Андрей, и что сделал бы я, промахнись он в свой черед, — и есть убийство, какими бы красивыми словами мы ни называли его между собой, убийство человека, за которое у нас ссылали в Сибирь, а здесь отрубают голову на гильотине. И вот сейчас в *** лежит мертвый старик, которого другие люди, среди них и я, сделали виноватым в том, что их выгнал из страны народ, который они должны были защищать, и который они вместо этого грабили. И за это мы убили, назвав это справедливым возмездием, старика, которому оставалось жить несколько лет, и вся вина которого была в том, что он оказался лучшим полководцем, чем наши полководцы и все другие полководцы Европы».
— Вся вина… — вслух повторил Пьер. Иполлит обратился назад, но увидев, что Пьер сидит с отрешенным лицом, уставясь на собственные руки, снова поворотился к лошадям и, присвистнув, подхлестнул их кнутом.
Граф Л. Толстой «Преступление и наказание» Лондон, 1852
8. Январь 1914 года
Во вторник, 12 января парламент Франции единогласно одобрил выделение военного кредита королю для войны против Российской Республики. В среду его примеру последовал британский парламент.
Газета «Народная воля», 14 января 1914 годаБесятся
в парламентах
бонапартики
Судорогой
страх свой
выдав.
Верещите,
бросайте
денег фантики
Найдется
у Республики
новый Давыдов!
Ярятся
в коронах
наполеончики,
Трясет
дороги полков
топот конский.
Кривляйтесь,
тычьте в карты
пальцев кончики
Будет
вам в России
новый Волконский!
Напялили
каски
маленькие капралишки,
Плюют в небо
лагерных искрами
костров.
Тряситесь,
прячьтесь
в шинели и варежки
Есть всегда
у Народной Власти
на вас Петров!
