Александр Дюма - Сальватор. Книга V
– Итак, я полагаю, что из этой суммы на вашу долю приходилась примерно третья часть. Таким образом, вам нужны от тридцати до тридцати пяти тысяч франков в год.
– Но, мсье, – прервала его Сюзанна, приходя в еще большее изумление. Но на сей раз причина его была совсем другой, поскольку она подумала о том, что коли кузен решил почему-то обогатить ее, она сможет отправиться путешествовать с Камилом. – Но, мсье, я едва ли смогу потратить такую сумму денег.
– Возможно, – сказал Сальватор. – Но год на год не приходится. Поэтому, в предвидении плохих времен, я назначаю вам содержание в пятьдесят тысяч франков в год. Капитал будет храниться у мэтра Баратто, а вы будете получать деньги или ежемесячно, или ежеквартально, как вам будет угодно. Кажется ли вам подобное предложение приемлемым?
– Но, мсье, – заговорила Сюзанна, покраснев от радости, – допустим, я соглашусь. Но мне надо знать, по какому праву я получаю подобный подарок.
– Что касается ваших прав, мадемуазель, – с улыбкой ответил Сальватор, – то, как я уже имел честь сообщить вам, вы не имеете никаких прав.
– Я хотела спросить, в качестве кого я буду получать эти деньги? – живо поправилась девушка.
– В качестве племянницы моего отца, мадемуазель, – серьезным голосом произнес Сальватор. – Так вы согласны?
Когда были произнесены слова, так четко выразившие это предложение, в голове девушки стали роиться тысячи мыслей. Она начала смутно понимать, что стоявший перед ней человек был из породы людей, которые стоят гораздо выше тех, кого она до сих пор знала и к которым относилась сама. Что эти создания, действиями которых, вне сомнения, руководил сам Господь и которым был дан дар творения добрых дел, были посланы на землю для того, чтобы исправлять зло, творимое низшими существами. Она увидела словно сквозь туман грез розовые горизонты долины любви. И вся предыдущая ее жизнь, легкомысленная и неясная, какой она была до смерти брата, мрачная, нервная и болезненная, какой она стала в последние три дня, вдруг заиграла всеми цветами радуги. Лицо ее освежилось тысячами нежных, как летний ветерок, надежд, а сердце оказалось во власти пьянящей радости. И когда она подняла на Сальватора свой взгляд, в глазах ее светилась живая признательность.
До самого последнего момента она глядела на него только с ненавистью. Теперь же, взглянув с признательностью, она не смогла подавить в себе восхищения: она нашла, что он красив, очарователен, великолепен. И она без колебаний выразила ему свое восхищение. Не словами, так взглядом.
Сальватор же, казалось, вовсе не замечал, какое впечатление он произвел на девушку. И снова спросил все тем же серьезным тоном:
– Так вы принимаете мое предложение, кузина?
– С самой большой благодарностью, – ответила мадемуазель де Вальженез взволнованным голосом, протягивая обе руки молодому человеку.
Но тот поклонился и сделал шаг назад, собираясь уйти.
– Я немедленно отправлюсь, мадемуазель, – сказал он, – к мэтру Баррато и составлю документ, по которому вы становитесь наследницей миллионного состояния. Завтра же вы сможете получить деньги за первое полугодие.
– Кузен! – воскликнула она, останавливая его самым нежным голосом. – Конрад! Неужели вы меня ненавидите?
– Мадемуазель, – с улыбкой проговорил Сальватор, – повторяю вам, я ни к кому не испытываю ненависти.
– Неужели, Конрад, – продолжала Сюзанна, стараясь придать голосу и лицу выражение самой нежной привязанности, – вы забыли о том, что мы провели вместе часть нашей жизни, детство и юность? Что у нас с вами общее прошлое, что мы носим одно имя, что в наших жилах течет одна кровь?
– Нет, Сюзанна, я ничего не забыл, – грустно произнес Сальватор. – Я помню даже те планы, которые строили для нас наши отцы. Нет, именно потому, что я все это помню, я и пришел сегодня к вам.
– Неужели вы говорите правду, Конрад?
– Я никогда не вру.
– Но неужели в таком случае вы полагаете, что вы все сделали для племянницы вашего отца, обеспечив, даже столь щедро, ее материальное положение? Я же осталась в этом мире одна, Конрад. Одна, начиная с этого дня. У меня нет больше ни родных, ни друзей, ни покровителей.
– Это вас Бог наказал, – серьезным тоном произнес молодой человек.
– О! Вы суровы до жестокости!
– Разве вы не можете себя ни в чем упрекнуть, Сюзанна?
– Нет, ни в чем серьезном, Конрад. Если только вы не считаете серьезными грехами девичью кокетливость или женские капризы.
– Так, значит, это из-за кокетливости или из каприза, – торжественным тонам заговорил Конрад, – вы приняли участие в том постыдном деянии, результатом которого стало похищение молоденькой девушки из вашего пансиона! И это похищение было произведено вашим братом на ваших глазах и при вашем содействии! И вы полагаете, что Господь не накажет когда-нибудь за подобный каприз? Так вот, Сюзанна, день расплаты наступил. Бог наказывает вас одиночеством, тем, что вы оказались без друзей и родных. Наказание это суровое, но заслуженное. А значит, и справедливое.
Мадемуазель де Вальженез опустила голову, лицо ее залила краска стыда.
Но секунду спустя она медленно подняла лицо и произнесла, словно подбирая нужные слова:
– Итак, вы, самый близкий и единственный мой родственник, вы не только отказываете мне в дружбе, но и в поддержке. Но я ведь не являюсь неисправимой грешницей, Конрад. Поверьте мне, в глубине души я не такая уж плохая. И, возможно, с вашей помощью я смогла бы исправить свою ошибку. Ошибку, безусловно, ужасную, но которую можно понять, а может быть, и изменить, если узнать причину ее. На совершение этого плохого поступка меня толкнула любовь к брату. Где сейчас эта девушка? Я могла бы упасть ей в ноги и попросить у нее прощения. Она была сиротой и не имела ни гроша за душой. Я могла бы оставить ее при себе, сделалась бы ее подругой, сестрой. Я дала бы ей приданое и выдала бы ее замуж. А для того, чтобы забыть те немногие годы, которые я прожила неправильно, я могла бы посвятить свою жизнь творению добра. Но для этого я прошу вас простить меня, помочь мне, поддержать меня.
– Слишком поздно, – сказал Сальватор.
– Конрад, – продолжала девушка. – Не будьте же архангелом-мстителем. Я часто слышала, как Сальватора называли добрым человеком. Не будьте же столь суровым, как Господь, вы ведь всего-навсего его творение. Протяните же руку тому, кто умоляет вас помочь. И не толкайте кающегося грешника в пропасть. Если вы не способны проникнуться ко мне чувством дружбы, имейте хотя бы сострадание, Конрад. Мы с вами еще достаточно молоды, а значит, не все еще потеряно. Изучите меня, испытайте меня, и если я в служении добру приложу тот же пыл, с которым служила злу, вы увидите, Конрад, какие сокровища преданности и искренней привязанности может хранить сердце, не познавшее еще добра.
– Слишком поздно! – с грустью повторил Сальватор. – Сюзанна, в мире морали я – нечто вроде врача. Я взял на себя обязанности перевязывать и лечить людей, которые ранены современным обществом. Время, которое я провел с вами, украдено у моих больных. А посему позвольте мне вернуться к ним и забудьте о том, что вы меня видели.
– Нет! – упрямо вскричала девушка. – Я не могу потом упрекать себя в недостаточной настойчивости… Умоляю вас, Конрад, попытайтесь стать моим другом.
– Никогда! – с горечью произнес молодой человек.
– Пусть так, – прошептала Сюзанна, сдерживая жест разочарования. – Но поскольку мне неизвестно, почему вдруг вам захотелось сделать меня обязанной, не хотите ли вы сделать так, чтобы я стала полностью вам обязанной?
– Почему я это делаю, я вам уже объяснил, Сюзанна, – сурово ответил Сальватор. – Клянусь Богом, что это именно так. Что же до того, чтобы сделать вас обязанной мне в том смысле, в котором вы говорите, то я только этого и желаю. Хотя и не понимаю, что вы конкретно хотите. Может быть, надо заплатить вам содержание за год вперед?
– Я хочу уехать из Парижа, – ответила Сюзанна. – И не только из Парижа, а из Европы. Я хочу жить в одиночестве где-нибудь в Америке или в Азии. Мне надоел высший свет. Поэтому я и хочу иметь все деньги, которые вы соизволили мне подарить.
– Где бы вы ни были, Сюзанна, ваши деньги будут вам вручены. На этот счет можете не беспокоиться.
– Нет, – сказала Сюзанна с некоторым колебанием. – Мне нужны все мои деньги. Я увезу их с собой для того, чтобы никто не узнал, где я обоснуюсь.
– Если я вас правильно понял, Сюзанна, вы просите все ваши деньги, то есть весь миллион?
– Вы ведь сами только что сказали, что он находится у мсье Баррато, разве не так?
– Да, так, Сюзанна. И когда же вы хотите получить ваш миллион?
– Как можно скорее.
– Когда вы планируете уехать?
– Если смогу, то сегодня же.
– Сегодня уже слишком поздно, такой суммы не достать.
– Так когда же?
– Через сутки, самое большее.
– Значит, завтра в это же время, – сказала мадемуазель де Вальженез со светящимися от счастья глазами, – я смогу уехать, увозя с собой миллион?
