Борис Батыршин - День, который не изменить
Заскрипели колёса, всхрапнула лошадь. К костру подошли двое солдат. Один из них вёл в поводу лошадь, запряжённую в двуколку.
– Квартирьеры! – оживился Оладьев. – Што, отцы родные, водку привезли?
– А как же! – хохотнул тот, что держал поводья. – Кто хочет, робяты? Ступай к чарке!
Никто не шелохнулся. Сидящие у огня вздыхали, отворачивались. Седой егерь, почти старик, ответил за всех:
– Спасибо за честь! Не к тому изготовились, не такой завтра день!
И, шепотом, едва слышно:
– Мать пресвятая Богородица! Помоги постоять за землю своя…
Солдаты снимали фуражки и размашисто крестились. Лицо прапорщика Яковлева сделалось торжественным, и Витька почувствовал, как к горлу подкатывается ком. Прав Мишка, прав, всё в точности по Лермонтову:
«…Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
«Пора добраться до картечи!»
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.»
Вот она, ночь перед Бородинской битвой! И они, обычные школьники двадцать первого века, сидят у костра с русскими воинами и едят кулеш и слушают неторопливые, обстоятельные речи. А завтра по полю двинутся войска, загрохочут пушки и…
– Ну а вы, молодые люди, не расскажете, каким ветром вас сюда занесло? И одеты вы странно… Где это такие наряды в моде?
Витька встрепенулся, оторвал взгляд от кирасира. Ну вот, теперь придётся выдумывать! Прапорщик Яковлев – это не капрал Оладьев, тут лапшу на уши навешать будет потруднее. Дёрнуло же его надеть бермуды! Мишке хорошо, он в своей домотканине здесь, как родной. А ему-то как выкручиваться?
V. Трудные вопросы
Мишка одёрнул рубаху и решительно шагнул вперёд:
– Good evening, officer! Our father – a British scientist. We would like to see the army, but…
Витька от неожиданности поперхнулся и закашлялся. Приятель уверенно говорил по-английски, и прапорщик слушал его с растущим удивлением.
– Погоди, погоди, не так быстро. Я ни слова не понял, уж прости. Вы чьих будете – англичане, голландцы? А ты, Оладьев, что ж не доложил, что иностранцев привёл?
– Так я ж думал, оне расейского подданства! – капрал с подозрением покосился на ребят. – Только что шпарили по нашенскому!
– Мы вполне владеем вашим языком! – Мишка перешёл на родную речь. – Но отец велел в разговоре с русскими офицерами непременно говорить по-английски, чтобы нас не приняли за… как это… за пейзан. Он уверял, что русские дворяне весьма расположены к британцам.
– Расположены, а как же, – усмехнулся офицер, и Витька подумал, что усмешка эта не слишком весёлая. – Так вы, значит, подданные Его Величества Георга Третьего? Понятно. Любопытно только, как вы оказались посреди бивуаков?
– Мой отец – британский историк, состоит при штабе вашего главнокомандующего. Мы с кузеном уговорили его взять нас с собой, хотели своими глазами увидеть доблестную русскую армию. И вот – заблудились. Вы нам поможете?
Мишку будто подменили: говорит уверенно, будто по написанному. И офицер ему верит! Витька незаметно показал приятелю большой палец – молодчина, давай в том же духе!
– Помочь-то мы вам поможем. Только куда ж сейчас, в темноте? Я и сам, признаться, дорогу не смогу найти, да и егеря мои заплутают. Вы у нас переночуйте, а утречком, пораньше, пока баталия не началась, я вас отошлю с вестовым к коновницынскому штабу. Пускай там думают, как вас к папаше переправить.
Витька торопливо, пока прапорщик Яковлев не передумал, закивал.
– Вот и ладушки. Оладьев, поищи, где юным джентльменам прикорнуть. Шинели им дай, что ли, а то ночи стоят холодные. Под утро, поди, туманы будут, как бы, не застудились…
– Всенепременно, вашбродие! – отозвался капрал. А ну, Тереньтьев, притащи из телеги с хурдой две шинели! Да смотри, хорошие бери!
Щуплый солдатик кинулся прочь от костра. Прапорщик продолжал разглядывать ребят. Теперь в его глазах светилось любопытство, будто у энтомолога, рассматривающего редкий экземпляр жужелицы.
– Вот вы говорите, что ваш батюшка учёный? Так может вы слыхали о «наступательных еростатах немца» Леппиха? Говорят, сам Государь это прожект одобрил, и будто бы князинька Михайла Ларионыч весьма на него уповает. Не рассказывал ваш батюшка о таком?
Витька снова поперхнулся. Аэростаты? Здесь? Что за бред?
Но Мишка не растерялся:
– Видите ли, сэр, если бы мы и знали, то не могли бы ответить. Военные секреты, сами понимаете… – и многозначительно улыбнулся. Витька еле сдержался, чтобы не рассмеяться – Мишка явно переигрывает.
Прапорщик извлёк из-за обшлага листок серой бумаги. Егерь посветил головнёй, и Яковлев принялся читать – медленно, старательно выговаривая отдельные слова. Солдаты слушали, затаив дыхание:
– … Здѣсь мнѣ поручено отъ государя было сдѣлатьбольшой шаръ, на которомъ 50 человѣкъ полетятъ, куда захотятъ: и по вѣтру, и противъ вѣтра; а чтоотъ него будетъ, узнаете и порадуетесь. Еслипогода будетъ хороша, то завтра или послѣзавтрако мнѣ будетъ маленькій шаръ для пробы. Я вамъзаявляю, чтобъ вы, увидя его, не подумали, что этоотъ злодѣя, а онъ сдѣланъ къ его вреду и погибели. Генералъ Платовъ, по приказанію государя и думая, что его императорское величество ужѣ въ Москвѣ,пріѣхалъ сюда прямо ко мнѣ и ѣдетъ послѣ обѣдаобратно въ армію и поспѣетъ къ баталіи, чтобътамъ пѣть благодарной молебенъ и "Тебя, Бога, хвалимъ!".
– Писана сия афишка московским главнокомандующим графом Растопчиным. Правда, «наступательный еростат» никто не видел, но слухи ходят, что опыты производятся, и вот-вот он будет запущен. Что ж, дай-то Бог…
Видимо, решил Витька, эта байка пользуется здесь успехом. Что с них взять – тёмные люди, ни наук, ни образования. Электричества, и того нет. Хотя, будем справедливы, разве в двадцать первом веке мало диких слухов? И ведь люди верят! А этот Леппих, или как его там – обыкновенный ворюга и коррупционер. Наобещал с три короба, сунул на лапу Растопчину, получил казённые деньги и пилит их потихоньку, делая вид что строит воздушный флот. Тоже мне, нанотехнолог выискался… нет, ничего в этом мире не меняется!
Витькины мысли прервала вибрация в кармане. Быстрый взгляд на гаджет-детектор – красная батарейка, перечёркнутая наискось, тревожно пульсирует в уголке. А дальше что? Выбросит назад, в двадцать первый век, или они застрянут в прошлом без надежды на возвращение? Ведь электричество изобретут ещё очень нескоро.
Уходить? Ну ладно, они встанут, поблагодарят гостеприимных егерей и уйдут с бивака. А дальше что? Искать загадочный «хронопробой» и надеяться, что «выход» там же, где и «вход»? Но куда идти, где искать? Вокруг – костры, костры… Витька с ужасом понял, что не знает, с какой стороны они пришли. Одна надежда, что гаджет подскажет.
«Детектор» не подвел. Вибрация, то слабела, то усиливалась, и наконец, приборчик заверещал, как зажатая в кулаке муха. На экране вспыхнуло: «Не двигаться!», замелькали цифры: 6…5…4…3…2…1…
Мальчик невольно зажмурился – по глазам ударил яркий дневной свет.
Они дома, это ясно: малинник, крапива, над головой – небо без единой тучки, а вдали шумит электричка.
– Слушай, провала нет! Куда он делся?
Яма осталась на месте, но на её дне уже не колышется загадочная лиловая муть. Витька поспешно извлёк гаджет:
– Я так и думал!
На чёрном стекле возникла надпись:
1895 year ВС. Not available.
609 year AD. Not available.
1812 year AD. Not available.
И ниже, по-русски:
Ждите. На повторный поиск хронопробоя понадобится 9 часов 37 минут. Вероятность нахождения – 68 %.
Начать поиск?
И две кнопки: зеленая галочка и красный косой крестик.
– Ничего себе! Значит, оно не насовсем пропало? – шёпотом спросил Мишка. – Можно снова туда?..
– Ну… наверное. Если повезёт. Сам видишь, шестьдесят восемь процентов только…
Цифры на экране дрогнули.
– Во, уже больше – восхитился приятель. – Подождём, когда будет сто, и пошли!
– Погоди… – Витя нахмурился. – Помнишь, эта штука кроме даты ещё и время показывала – четверть двенадцатого ночи?
Мишка пожал плечами.
– Не, не помню. А кстати, почему мы ничего там не снимали? Выложить на Ютюб – было бы реально круто!
– Да погоди ты со своим Ютюбом! – отмахнулся мальчик. – Я, когда мы подошли к этой дыре, нарочно время засёк. Было 12.37. А сейчас 14.42, как раз два часа и прошло, что мы просидели у егерей. Значит, время и там и здесь течёт одинаково!
– Какая разница, как оно течёт? Нажимай, уже почти девяносто пять!
Успеем ещё. Смотри: мы попали туда в четверть двенадцатого, а ушли примерно в половину второго ночи. Ещё девять с половиной часов на поиск. Значит – что?
– Что – «что»? Хорош выносить мозг, жми!
– Да подумай ты хоть немного! – заорал на бестолкового приятеля Витька. – Мы же окажемся там не раньше одиннадцати дня, так?
