Джосс Вуд - Запретный плод
– Боже правый!
Морган встала и потянулась. Осмотрела себя: белая футболка с серым жакетом, темные узкие брючки, заправленные в черные кружевные сапожки до колена. Совершенно не корпоративный стиль Моро, но для нее годится.
Морган прошествовала к двери и позволила ей захлопнуться за спиной; как и прочие помещения, она открывалась с помощью сканера отпечатка пальца. Ключи в здании Моро не требовались.
– Ты уже забрала платье для свадьбы Мерри? – спросила Райли по пути к лестнице.
– М-м-м. Не могу дождаться. Кстати, Джеймс подбросит нас на самолете компании. Он летит в четверг вечером.
– Отлично.
Это действительно отлично… Их подруга Мерри выходит замуж в ее с Райли родном городе Стелленбош, Южная Африка, и Морган с нетерпением ждала возвращения домой. Но если она хочет укрепить репутацию одного из лучших дизайнеров ювелирных украшений в мире – как ее дед до нее, – тогда придется обитать в Нью-Йорке. Ей нужны клиенты с большими деньгами, которые не боятся их тратить…
И, говоря об исключительности, ей пора начать работу над изделием, которое «Моро Интернэшнл» поручила сделать ей для аукциона благотворительного бала, подумала она, выходя из лифта на пятый этаж, где располагались офисы Ханны и нью-йоркских директоров МИ. Может, Ханна поэтому и вызвала ее на собрание…
Глава 2
Морган увидела, как ее гламурная, утонченная мамочка выходит из офиса в костюме лимонного цвета, туфлях на высоком каблуке и с идеально прямыми волосами чуть выше плеч.
– Мне нужно решение относительно изделия для аукциона, – объявила Морган, пока мать шла к ним. – Какие камни вы предпочитаете? Бриллианты? Изумруды? Рубины? Классика или современность? Ты для этого позвала меня на собрание?
– И тебе привет, дорогая, – невозмутимо отреагировала Ханна. – Как дела?
Морган покрутила в воздухе тонкими пальчиками:
– Мам, мы сегодня утром пили вместе кофе. Почему ты не сказала мне о том, что я должна буду спуститься вниз?
– Это конференц-зал, а не комната пыток, Морган, – ответила Ханна, тон сухой, как мартини, который она предпочитала. – Морган, пришла пора поговорить о твоем вступлении в «Моро Интернэшнл» на официальных началах.
Морган вздохнула:
– Неужели шесть месяцев уже прошли? Так быстро?
У них имелся договор: каждые шесть месяцев Ханна могла донимать ее по поводу работы в компании. И так уже двенадцать лет подряд.
– Я хочу, чтобы ты стала директором по связям с общественностью.
Уж лучше пусть меня автобус переедет, – подумала Морган. Директор по связям с общественностью? Это что-то новенькое.
– Мам, мне нравится заниматься тем, чем я занимаюсь, – дизайном ювелирных изделий. Вы с Джеймсом прекрасно управляетесь с МИ. Я вам не нужна.
Но Ханне нужны более веские причины для отказа. Она пыталась пристроить Морган на работу в МИ с шестнадцати лет – вскоре после того, как они получили отличные новости о том, что Морган всего лишь хронический дислексик, а вовсе не законченная тупица.
Чтобы понять это, потребовались объединенные усилия ее матери, кучи медиков, педагогов-психологов и мозгоправов. Годы настоящего ада, в котором горела Морган с того момента, как пошла в школу, и до установления диагноза, были благополучно забыты всеми, кроме нее самой.
Морган знала, что она не глупая, но также понимала, что любая должность в МИ требует работы на компьютере, чтения и написания докладов. Она, конечно, могла все это делать, но ей на это требовалось чуть больше времени, чем другим, – ну ладно, намного больше времени! – а корпоративный мир не привык ждать. Да и не обязан…
Если она не сможет стать лучшей в своем деле, она не будет им заниматься. Не говоря уже о том, что ее дислексия перестанет быть тайной: на высокой должности ничего не утаишь. Вот будет потеха! Она уже видела заголовки: Бесповоротно тупая блондинка… Прекрасная, но глупая… Да кому нужны мозги с такой внешностью и деньгами?
Морган поежилась. Нет уж, спасибо. Можете назвать ее упрямой или гордячкой, но она ни за какие коврижки не выставит себя снова на всеобщее поругание.
Кроме того, дизайн ювелирных изделий был ее утешением и радостью – работой ее мечты. Морган взяла мать за руку и пожала ее:
– Я люблю тебя за то, что ты веришь, будто я могу играть в МИ куда более серьезную роль, но у меня не хватит ни образования, ни навыков, мам. Я не создана для корпоративного мира. И я не хочу быть его частью. Я счастлива на задворках МИ.
– Когда-нибудь я тебя все равно уломаю. – Ханна вздохнула. – Ладно, перейдем к делу. Я хочу, чтобы ты вытащила на свет божий свои дизайнерские платья и начала создавать ажиотаж вокруг бала на светских раутах.
Морган от неожиданности поперхнулась.
– Фу! Разве я мало для этого делаю?
– Да почти ничего, – фыркнула Ханна. – Одно мероприятие в две недели, и с того рано сбегаешь. Сколько приглашений ты проигнорировала только на этой неделе?
Морган пожала плечами:
– Десять… двенадцать?
– Хелен, мой персональный специалист по связям с общественностью, сказала, что тебя приглашали по меньшей мере двадцать пять раз, если не больше. Суаре, благотворительные обеды, дневные чаепития, завтраки…
– Мам, у меня есть свой бизнес, заказы не могут ждать. Я работаю, так же как и ты. Работаю много.
– Ты Моро; ты должна больше выходить в свет.
– Не наседай на меня, мама. Ты ведь знаешь, как я ненавижу все эти затхлые мероприятия с их разговорами, такими… глубокомысленными. Ситуация в Сирии, экономика, вырубка тропических лесов.
И вообще, она и впрямь предпочитала выпить пива, отправившись в какой-нибудь захудалый бар в футболке и джинсах, чем страдать в бальном зале в неудобных туфлях.
Райли улыбнулась ей, и Морган заметила озорной огонек в глазах подруги.
– Бедная девочка… заставляют надевать красивые платья, пить лучшее шампанское и кушать самые изысканные яства на мероприятиях, куда можно попасть только по приглашению. Это сущее наказание, правда-правда!
Ответный взгляд Морган не обещал подруге ничего хорошего за поддержку кампании матери по вовлечению дочери в светскую жизнь Нью-Йорка.
Морган сморщила носик.
– Ты и Джеймс прекрасно с этим справляетесь, и гораздо лучше, чем я, мам. Послушай, мы уже обсудили мой вклад в бал, так, может, я пойду? – с надеждой спросила Морган.
– Нет, я хочу, чтобы ты посетила первое собрание по планированию бала, наряду с Райли, Джеком – нашим PR-директором – и новым консультантом, которого Джеймс привлек к оценке безопасности, – сказала Ханна, ступая по ковру в сторону зала заседаний.
– Почему этим не может заняться глава безопасности Моро? – После прошлого бала Моро случилось несколько вооруженных ограблений выставок ювелирных изделий. Ханна постучала пальцем по рамке с фотографией Бриллианта Моро – камня, который прапрапрабабушка Морган купила у разорившегося русского аристократа и который когда-то принадлежал царице Елизавете. – Пятьдесят три карата, цвет D, безупречен. Стоит более пяти миллионов долларов. Хочешь рискнуть им?
Когда она так выражается…
– Наша коллекция бесценна, Морган, поэтому Джеймс заключил контракт с «Отерлохи Консалтинг», чтобы они выявили все пробелы в безопасности и заполнили их. К нам должен приехать их лучший оперативный работник…
«Отерлохи»… «Отерлохи»… Откуда ей знакомо это название?
Ханна положила руку ей на спину, а она обнажила зубы в безупречной улыбке, и так они вместе шагнули в конференц-зал. Не отпуская ручку двери, Морган осмотрелась, и у нее сердце ухнуло вниз, стоило ей встретиться взглядом с невыносимо-голубыми глазами.
Темно-каштановые волосы… Отерлохи… Глубокий голос Шона Коннери, объясняющий, что это такой город в Шотландии, расположенный на озере – «озеро» по-шотландски «лох», – и он однажды был там со своим другом. Двое мальчишек рыбачили и исследовали обледеневшие берега, и он поведал ей, что непременно назовет свою фирму «Отерлохи» как-то так, когда заведет свой бизнес.
Это было одно из самых длинных его предложений, и Морган заворожили шотландский акцент и решимость, горевшая в этих фантастических глазах цвета кобальта… Ной Фрейзер.
Сердце Морган камнем упало на пол и разбилось вдребезги. Она попятилась за дверь и зажмурилась. Восемь лет прошло, а ей все никак не удается избавиться от этих воспоминаний.
– Простите. Мне срочно нужно в туалет.
– О, Морган! Сейчас? Собрание… – летел вслед за ней по коридору голос Ханны.
В туалете для высоких гостей, куда Морган загнала вербальная атака матери, девушка села на крышку унитаза и уставилась на свои руки. Она понятия не имела, хватит ли у нее духу вновь встретиться лицом к лицу с Ноем Фрейзером.
Уж лучше утопиться в унитазе.
– Моргз? – постучали в дверку. – Ты там? Твоя мама отнюдь не счастлива.
