Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича
Ответом ему были недоверчивые и недоумевающие взгляды друзей. Вроде не пил человек еще ничего кроме травяного настоя, или это он в парилке перегрелся? Александр недоверчиво хмыкнул, Алексей, профессионально поинтересовался у Антона – не кружится ли у него голова, а Николай хохотнул, и голосом Антон Семеныча Шпака произнес. — А вот у нас инженер Тимофеев живого царя привел…
— Зря вы так, — даже обиделся Антон, — между прочим, я вам истинную правду говорю. Честное доцентское. Правда, пока путешествовать во времени с помощью моей машины нельзя, но взглянуть на то, что было сто семьдесят лет назад, уже можно. — Антон немного помолчал. — Только, знаете, что ребята, я попрошу вас никому не говорить ни слова о том, что я вам рассказал. Сами понимаете, желающих воспользоваться моим изобретением может найтись немало, и не факт, что им захочется иметь дело с самим изобретателем. Как говорится, нет человека – нет проблем! Да и быть на побегушках у какого-нибудь грабителя музеев тоже невелико счастье – рано или поздно грохнут.
— А почему именно музеев? — изумленно спросил Алексей.
— Потому что картины и всякие штучки Фаберже стоят много, а весят мало, — ответил Антон, — а тамошняя полиция нашим бандюкам не авторитет – покрошат из автоматов.
— Отставить панику! — вмешался в разговор Александр. — Всем о Тохином прибамбасе забыть, никому ни слова. А ты Антон, запомни, завтра у нас выходной, сходим к тебе вместе с Лехой и посмотрим, что же ты там наизобретал. И помните все – спички детям не игрушка. А сейчас всем веселиться, и о делах ни слова. А потом уже вполголоса про себя, — пока хохол не помацает – не поверит…
Кот-первопроходецПосле субботы, весело проведенный на даче у Шумилина, Антон в воскресенье утром приготовился повторить свой опыт с машиной времени. Друзья, как и обещали, составили ему компанию. Антон еще раз посидел за заветной папкой, и снова прикинул варианты увеличения мощности временного портала. Ему показалось, что можно кое-что сделать для этого.
Несмотря на то, что ему уже было известно, как работает его изобретение, Антон все же включал аппаратуру с таким же трепетом и волнением, как и в первый раз. Снова в центре комнаты повисла в воздухе мерцающая голубоватая точка, снова из нее сверкнул луч света, и снова появилось пульсирующее «яйцо» – маленькое окошечко, через которое можно было заглянуть в далекое прошлое.
Полюбовавшись сценами из питерской жизни XIX века, Антон предупредил друзей, что решил еще немного увеличить мощность временного портала. «Яйцо» запульсировало сильнее, и медленно начало увеличиваться в размерах. Скоро оно стало размером с блюдце. Происходящее в прошлом теперь можно было увидеть более отчетливо.
Друзья пододвинули к «экрану» кресла, и с комфортом стали любоваться старинным Петербургом. Скажем прямо, зрелище было весьма занятное. Все происходящее мало походило на сцены из исторических фильмов. Там актеры ИГРАЛИ, а здесь люди – ЖИЛИ. Увиденное было естественно, а потому вдвойне интересно.
Все с интересом изучали моду того времени, так мало походившую на нынешнюю. Мужская одежда была на редкость скучной и однотонной. Представители сильного пола носили сюртуки, преимущественно черного цвета, и темные брюки, чаще всего однотонные, но иногда и в клеточку. Клетчатыми же были жилеты, надетые под сюртук, и галстуки. Антон обратил внимание на то, что почти все мужчины гуляли с тростями, легкими, бамбуковыми, или тяжелыми, выточенными из ценных пород дерева с массивными набалдашниками. У многих на золотой цепочке висел лорнет, а у некоторых в глаз был вставлен монокль.
Куда были ярче представительницы прекрасной половины рода человеческого. Почти все были затянуты в узкие корсеты, широкие юбки раздувались колоколом, с плеч дам спускались мягкие косынки, а шляпы-кибитки закрывали лица кокетливых красавиц. Многие из них в руках носили кружевные зонтики.
Александр, к примеру, обратил внимание, что на улице никто не курил. Правда, порывшись в памяти, он вспомнил, что император Николай Павлович, дабы предотвратить пожары, губительные для деревянных русских городов, категорически запретил курение на улицах. И надо сказать, этот запрет действовал достаточно эффективно.
Почему он решил, что Антон сумел заглянуть во времена царствования Николая I? — Да все очень просто. Проходившие мимо двое солидных мужчин, переговариваясь, на все корки ругали «этого мерзавца Канкрина с его реформой». Александр вспомнил, что знаменитая реформа министра финансов Российской империи Егора Францевича Канкрина об объявлении серебряного рубля базовой монетной единицей и установлении его твердого курса по отношению к ассигнациям, началась 1 января 1840 года. А поскольку люди на улицах были одеты довольно легко, а на деревьях была свежая зелень, все происходило в конце весны – начале лета 1840 года.
Вволю налюбовавшись снующими туда-сюда петербуржцами, друзья решили провести эксперимент по перемещению из настоящего в прошлое какого-нибудь материального предмета. Посмотрев на огрызок яблока, которое только что прикончил Алексей, Антон взял его со стола, и с видом Ньютона, только что открывшего закон всемирного тяготения, со боевым кличем – Первый, пошел! — бросил его в центр пульсирующего «блюдца».
Вопреки ожиданию, ничего страшного при этом не произошло. Раздался легкий серебристый звук, и огрызок улетел в прошлое. Минут через десять его обнаружил на тротуаре здоровенный бородатый дворник в белом фартуке и с большой метлой в руках. С недовольным ворчанием он смахнул метлой огрызок из будущего в совок, свернутый из куска бересты, и выбросил в ящик для мусора, стоявший у подъезда дома. Хотя, если говорить честно, этому огрызку место было не в мусорном ящике, а в музее, как первому материальному предмету пересекшему границу времен.
Друзья переглянулись… Значит, машина времени, сляпанная их товарищем буквально на коленке, могла не только подглядывать за прошлым, но и беспрепятственно перемещать материальные предметы, по крайней мере, в направлении прошлого.
— Интересно, — задумчиво проговорил Алексей. — Огрызок это хорошо, а вот как насчет чего-нибудь живого?
— Подопытных кроликов и морских свинок у меня нет, — отрезал Антон, не держим-с, тут тебе не зоопарк, — неожиданно взгляд изобретателя остановился на лежащем на диване коте по кличке Мурзик. Он был любимцем хозяина. Этого кошака привезли Антону из тверской деревне уже взрослым. Кот был умным, на удивление чистоплотным и ласковым животным. Был у него лишь один грех – Мурзик любил подворовывать еду, оставленную без присмотра на кухонном столе. Но с этой криминальной привычкой своего любимца Антон уже давно смирился.
И вот кот был измерен, взвешен и, с помощью Алексея, признан годным как заменитель собак Белки и Стрелки. Мурзику предстояло стать первым в мире живым существом-времяпроходцем.
Антон прикинул, что кот свободно пролезет в межвременной портал, и погуляв в прошлом, сможет вернуться назад. Если захочет. Коты они такие. Найдет себе там хвостатую зазнобу и его гуляния затянутся на неделю, если не больше.
Для того чтобы Мурзик легче нашел дорогу домой, Алексей предложил побрызгать вокруг места перехода из пульверизатора настоем валерианки. А втянуть кота назад, в наше время, Антон решил, используя для этого старый трюк с шарфом.
Перед тем как запустить в прошлое кота, Антон решил еще раз проверить все свои расчеты. Все ж животинка любимая, и случись с ней что, потом места себе не найдешь.
И вот все готово. Включив машину, и дождавшись пока снова откроется портал, Антон взял в руки хвостатого мученика науки, и легким толчком отправил его в 1840 год, в гости к тирану-императору. Кот даже не успел сказать историческое «мяу», как приземлился в прошлом на все четыре лапы.
— Это маленький шаг для одного кота, — торжественно, голосом Левитана сказал Александр, — но великий для всего человечества. Эй, животное – иди обратно.
Но невесть откуда появившийся в девятнадцатом веке кот, не желал его слушать. Мурзик невозмутимо уселся на брусчатый тротуар, и начал вылизывать себя сами знаете где, напоминая присутствующим господам и дамам о важности личной гигиены.
— Давай сюда свою валерьянку, — прошипел Алексей, — ему там понравилось.
Тем временем кот-охальник, яростно надраивающий языком свое нетронутое ветеринаром мужское хозяйство, начал вызывать нездоровый ажиотаж среди чопорных петербуржцев и петербурженок. Покрасневшие от смущения щеки, смешки в кулачок, и прочие признаки смущения были прерваны дворником, замахнувшимся метлой на невоспитанное животное. Эта репрессия наверняка бы навсегда разлучила Мурзика с любимым хозяином и родным временем, но тут через портал наружу вылетел кончик шарфа, смоченный валерьянкой. Забыв обо всем, кот с диким урчанием вцепился в знакомый предмет, и был утащен обратно в двадцать первый век. Нечаянным свидетелям этого события оставалось только креститься и поминать нечистого.
