Валерий Большаков - Позывной: «Колорад». Наш человек Василий Сталин
А больше он ничего и не знает!
Быков дотерзал котлету, взял двумя руками кружку с компотом и сделал большой глоток.
Главное теперь что?
Главное – Ваську Сталина в люди вывести, заставить всех уважать Василия Иосифовича не за родство.
А дальше видно будет…
К столу подсел майор Бабков.
С опаленным лицом, волевым подбородком и проницательными глазами, он куда больше тянул на командира полка, чем Василий Сталин. Герой Советского Союза, это вам не жук начихал.
В принципе Василий Петрович и командовал 32-м гвардейским, только недолго – Василий Иосифович занял его место.
Бабков стал замом, хотя все понимали прекрасно, кто командует полком.
– Поздравляю, Вася, – сказал майор. Заглотав макароны по-быстрому, он уложил котлету на кусок хлеба и с удовольствием откусил. – Три «фоки» за один вылет – это не слабо!
Быков молча кивал, потягивая из кружки.
Да, дескать, числятся в моей биографии такие героические подробности.
– Насчет моего позывного… – начал он.
– А что позывной? – сказал Бабков с полным ртом. – «Сокол»! А? Звучит!
– Слишком, – хмыкнул Григорий. – Я другой возьму.
– Это какой же?
– «Колорад».
Замкомполка очень удивился.
– А… это что? На «колорадского жука» смахивает…
– Бандеровцы так наших прозовут… к-хм… прозвали.
– А-а… Понято. А что? Мне нравится! «Колорад»… – проговорил Василий Петрович врастяжку, словно пробуя слово на вкус. – Добро!
Тут возник Степа Микоян, жестом фокусника доставая початую бутылку «Столичной».
– Питие за сбитие! – пропел он, делая ударения на последних слогах, и добавил, словно оправдываясь, для Бабкова: – Вылетов больше все равно не будет, можно ж по граммульке…
– Наливай! – махнул рукою замкомполка.
Тут уж и Долгушин подсуетился, зазвякал гранеными стаканами. Водка щедро пролилась, и «Колорад» ощутил сильное желание выпить.
Два алкаша, из прошлого и будущего, нашли друг друга, – подумал он.
А вот хрен вам обоим…
– Ну, за тебя! – бодро сказал Микоян.
– За нас! – поправил его Быков, поднимая стакан.
– За победу! – заключил Бабков.
Стаканы клацнули, сходясь.
Григорий сделал один обжигающий глоток и отставил посуду.
Микоян глянул на него непонимающе.
– Новую жизнь начинаю, – заявил «Колорад».
Степан хитро улыбнулся и выложил коробушку «Казбека».
– Бросил, – усмехнулся Быков.
Долгушин внимательно посмотрел на него, «стрельнул» папироску и потащил из кармана галифе трофейную «Зиппо».
Закурив сам, дал огоньку Микояну и Бабкову.
Василий Петрович затянулся и глянул на «Колорада», щуря глаза.
– Не узнаю тебя, – протянул он.
– Я и сам не узнаю! – развеселился Быков.
– Но пока мне это нравится, – хмыкнул майор.
Григорий кивнул.
– Разговор есть…
Командир эскадрильи все понял и тут же потащил Микояна прочь.
Бабков посерьезнел.
– Полк на тебе, – негромко сказал Григорий. – Рули.
– А ты?
– А я буду на подхвате.
– Нет, так не пойдет.
– Временно.
– Хм. Временно? И чего ждать?
– Когда созрею до комполка.
– Хм. Понято. А пока?
– Эскадрильей покомандую.
– Так ведь все три комэска при деле!
– А если четвертую создать?
– Четвертую?
– Из «ветеранов».
Бабков задумался.
Идея была неплоха.
Когда Василий Сталин прибыл в полк, за ним целая свита пожаловала – полковники Якушин и Коробов, подполковник Герасимов, майор Зайцев, капитаны Микоян, Котов и Баклан.
Их прозвали «ветеранами», и были они, как изящно выразился Микоян, «при полку».
– «Яки» есть, – продолжал Быков.
– Согласен, – кивнул Василий Петрович. – Вот только маловато народу для эскадрильи.
– А комэски не поделятся?
– А мы сейчас и спросим! – оживился Бабков, разворачиваясь на скрипучем стуле. – Саня! Подойди-ка!
Капитан Мошин, командир 2-й эскадрильи, степенный и основательный, приблизился вразвалочку.
– Иван!
Капитан Холодов, комэск-три, о чем-то азартно споривший со своим ведомым, лейтенантом Макаровым, оглянулся и пошел на зов.
Долгушин, усиленно прислушивающийся к разговору, и сам нарисовался.
Оглядев всех троих, майор Бабков сжато изложил «рацпредложение» полковника Сталина.
Командиры переглянулись.
– Интересненько… – протянул Мошин, со скрипом потирая небритую щеку. – Нет, ну можно, конечно… Одного.
– Федорыч… – с укором затянул майор.
Но Мошин был тверд.
– Нет, я понимаю, что для пользы дела, – приложил он пятерню к сердцу, – но тогда с кем мне самому-то воевать, интересненько? Одного!
– Да мне хоть половинку, – улыбнулся Быков.
Холодов рассмеялся.
– Я тебе целого старлея отдам! – сказал он. – Миша!
Михаил Гарам, рассеянно ковырявший макароны за столиком в углу, встрепенулся.
Выслушав «приглашение», он подумал и кивнул.
Видать, сегодняшний бой его изрядно впечатлил[3].
К концу ужина у командира 4-й эскадрильи в подчинении оказалось ровно десять летунов.
Кроме семерки «ветеранов», к новому комэску перешли Миша Гарам, Коля Шульженко, гвардии капитан, и Володя Орехов.
– Это правильно, – усиленно кивал головой Степа Микоян, – это хорошо! А то не понять, кто мы тут!
– Не-пришей-кобыле-хвост, – определил статус «ветеранов» майор Зайцев. – «При полку».
– Во-во!
– Заноси нас в плановую таблицу, – сказал Быков, обращаясь к заму, и встал из-за стола.
– Чтобы все, как у людей! – поддакнул полковник Коробов.
Бабков энергично кивнул.
– Понято, «Колорад»! Тогда готовьтесь, вылет с утра.
Сталину была выделена комнатенка в избе, которую он делил с Микояном, инженером полка Марковым, заработавшим прозвище «гвардии Петрович», и капитаном Котовым.
Раньше каждый вечер в большой комнате избы собирались комэски и прочие «приближенные», пили да болтали до ночи, но Быков был тверд: никаких «посиделок».
Они на фронте, а не в пивной.
Спаленка полковника Сталина размерами и роскошью не поражала: стол да стул, зеркало на стене.
Кровать, застеленная солдатским одеялом. Вешалка в углу.
Бездумно пощупав китель и шинель, Быков вздохнул.
Неприятные ощущения по поводу чужого тела оставили его, зато появились иные назойливые мысли.
Кем бы он ни был в будущем, но представлял себя самого, Григория Алексеевича Быкова, капитана, участника и прочая, и прочая.
Здесь же его не стало. Хотя…
Если хорошенько подумать, не стало как раз Василия Иосифовича Сталина. Остался пустой сосуд, содержимое которого выплеснуто.
Григорий усмехнулся: старое вино влили в новые меха.
Да, он не сможет заявить о себе, как о Быкове, но кто ж ему виноват?
Пятьдесят пять лет он грелся под солнцем и мок под дождями, и кому нужна была его личность?
Кому интересны были его мысли и суждения?
Кто вообще знал, что живет на свете такой индивид, как Г.А. Быков?
Славы Чкалова или Кожедуба ты не добился, Гришенька, да и не слишком-то и стремился. Верно?
А теперь тебе, по сути, второй шанс даден.
Свою жизнь ты, извини, просрал – дерево не сажал, дом не строил, сына (а лучше дочку!) не растил.
Врагов, правда, положил кучу, и за это тебе, может быть, зачтется.
Или уже зачлось?
В общем, «нэ журысь», товарищ Быков, как «Медведь» говаривал.
Давай, хоть чужую жизнь проживем так, чтоб не стыдно было людям в глаза глядеть!
«Колорад» подошел к окну.
Стемнело. Затихла аэродромная жизнь.
Заборовье выглядело точно так же, как и любой другой аэродром в прифронтовой полосе – землянки да капониры с краю летного поля.
В любую минуту могли поднять тревогу, избушки да землянки моментом наполнятся галдежом и топотом, забегают технари и красноармейцы БАО, готовя «Яки» к вылету, и – в бой.
Но пока было тихо.
Быков прижался лбом к холодному стеклу.
Далеко на западе, за пильчатой линией елок, слабо позаривало – это были отблески далекой канонады.
Шла война.
Цитата из политдонесения:
«1 марта 1943 г. во время осмотра самолета «Як-9», принадлежащего командиру 32-го гвардейского истребительного авиаполка гвардии полковнику Сталину В.И., обнаружено в соединении первой тяги от хвоста рулей глубины воткнутое техническое шило, которое заклинивало управление самолета. Предварительным расследованием выяснилось, что самолет последний полет имел 26.02.43 г., с тех пор на нем производилась работа по проверке шасси и съемка бензобаков…
Считаю: совершен акт с диверсионной целью.
Необходимо немедленно: для личной охраны гвардии полковника Сталина, штаба полка, самолетов Сталина и капитана Микояна прикомандировать к полку 2-го отделения по 10 человек автоматчиков из внутренних войск НКВД.
Заместитель командира 32 ГИАП по политической части, гв. майор Стельмашук».
Глава 3 «Дело о шиле»
– Контакт!
– Есть контакт!