Держать удар (СИ) - Иванов Дмитрий

Мы хорошо посидели без выпивки, душевно попарились, не выспались, зато получили друг от друга то, что хотели. Глаша утром уехала к себе на Алтай, довольная мной и как мужчиной, и надеюсь как будущим начальником. А я с утра читаю всё, что Анька нарыла. Интересно, что «Закон о кооперации» даёт кооперативам право создавать банки «на демократических началах». Это означает, например, что банки сами смогут устанавливать размеры процентных ставок!

В обед позвонил в Госбанк. Анька нашла мне телефон нужного человека — заведующей отделом регистрации коммерческих банков планово-экономического управления Госбанка СССР Людмилы Трубниковой.

— Не знаем мы, что с ними делать… и они сами не знают толком, спрашивают у меня, можно ли заняться торговлей… а откуда я знаю? — сетует тетя.

А вот и хороший повод позвонить Власову. Тот хоть и занят, но пару минут смог мне уделить.

— Да ясно — надо закон принимать, но лично мне не до этого сейчас, — согласился с моими доводами предсовмина РСФСР. — Готовлюсь к совещанию в политбюро по межнациональным отношениям и по прошедшему тридцатого пленуму ЦК. Миша, как вернулся из Красноярска, первым делом озаботился кадровыми изменениями.

— Что-то новое есть? Опять Карабах? — не мог не поинтересоваться я.

— Если бы. Случилось то, о чем ты год назад предупреждал — Прибалтика. В Эстонии «Народный фронт» организовали! Ты понял — фронт! Против кого фронт? А в Литве «Саюдис» какой-то. Мало того, они литовский язык государственным объявили.

— Фронт этот объявил? — удивился я.

— Президиум Верховного Совета Литовской ССР! Ты пока решения пленума от 30-го сентября почитай, потом я тебе поясню. Набери меня вечером.

Но на государственном уровне у меня мыслить плохо получается. Ну пленум и пленум. Срочный. А чего он срочный? Даже Шеварднадзе бросил сессию генассамблеи в ООН и вернулся в страну. Ну, Громыко ушёл в отставку, так он старый уже, ну, Лигачева бросили на сельское хозяйство, так он им и занимался раньше. Соломенцева пнули из политбюро. Вообще не знаю, кто это и чем знаменит? Была бы Википедия, почитал бы. Демичева — тоже вон. Вот это интересно, этот человек в составе политбюро двадцать четыре года проработал! Новых людей избрали — Медведева (уверен, не того самого), Бирюкова и Лукьянова в кандидаты, и Власова перевели в члены политбюро из кандидата! А я и не поздравил, дурак. Что ещё? Пуго избрали председателем комитета партийного контроля. А Пуго я знаю! Чувак ГКЧП организовывал. А сменил он как раз малоизвестного мне Соломенцева, раньше, оказывается, тот был на партийном контроле. Уф, вроде разобрался, стоило газеты почитать! Довольный собой звоню Власову.

— Эх, Толя, кадровые перестановки — это одно, но есть ведь и процедурные вещи! — подивился моей тупости Власов. — При ЦК КПСС создается шесть комиссий, а это значит, реальная власть переходит из одних рук в другие, и, мало того — будут сокращения, и не только на уровне аппарата ЦК в Москве. Создание комиссий предполагает, что отделы ЦК КПСС будут формироваться примерно по тем же направлениям, что означает существенное сокращение их числа и крупные сокращения численности аппарата ЦК. Причем это коснется не только ЦК КПСС, но и ЦК компартий республик и обкомов партии. Правда, в меньшей степени. Что же касается низовых партийных комитетов — районных и городских, то там сокращения практически не будет, а если и будет, то очень небольшое.

— Крупные насколько? На 50%? — не понял я.

— Может, и больше! Насчет банка твоего — уж будь уверен, помогу. Только мой совет — сам не лезь туда, найди человека подходящего. Это дело пока новое.

Еду домой в раздумьях. Горбачева избрали на нынешнюю должность Власова, но в масштабах СССР. Он сейчас председатель президиума верховного совета СССР. Внеочередная сессия ВС СССР состоялась на следующий день после пленума.

Дома от нечего делать рисую блок-схему, где прописываю задачи, которые перед собой поставил на ближайшее будущее, и людей, с которыми планирую по ним работать, и чувствую себя этаким серым кардиналом. Число направлений моей дальнейшей деятельности существенно увеличилось. Но самое главное для меня сейчас — обеспечить панику в Спитаке и Ленинакане! Я даже отпуск взял на первую половину декабря, чтобы плотно заняться реализацией своего плана. План давно готов, но ответственный и исполнитель там только один — я сам. Ну а кому доверишь свою тайну? После Чернобыля в продаже появились дозиметры, но я надеюсь создать панику через газеты. Потом планирую заняться созданием банка и нового кооператива. Выставка в ФРГ перенесена на начало января, а значит, я поеду туда тогда же. И вторая половина моего отпуска в 36 дней будет в январе. По новому банку у меня работает Аня, потом подключу Глашу и Севелина. Сергея? Ну, как толкача местного, тоже подключу. Родного дядьку — моего зама, как и Аркашу на производство окон и торговлю с фрицами отправлю.

Старательно выписываю все свои знакомства… Не забыл даже про будущую продажную прессу в лице моей хабаровской подружки. А вот над фамилией «Аюкасова» задумался.

Глава 31

Записал и задумался. Я пытался созвониться со Светкой раз пять, но её никогда не оказывалось дома. Два раза отвечала мне якобы домработница. И что, она не могла передать, что Штыба звонил? Почему Света не перезвонила мне тогда, ведь моя секретарша сидит на месте целый день, а когда уходит, переключает звонки на приёмную. Но окончательного решения не принимаю. И вовсе не из-за полезности связей, скоро дядька её будет пиццу рекламировать, года через два-три, и никому нужен уже не будет.

Отдельно вывел имя «Марта». Куда её приспособить, пока не знаю, но если вдруг решу рвать когти за границу, то это самый лучший вариант. Нет, я в кронпринцы не мечу, но уверен, что Марта, несмотря на все свои закидоны, мне поможет. Три человека из не записанных у меня остались в подвешенном состоянии. Бейбуту ещё год служить, Илья застрял в горкоме ВЛКСМ, а его спутница жизни Ленка… Да страшновато её к каким-то делам подключать, и не из-за того, что та ни на что не годна, а из-за невозможности спрогнозировать поведение взбалмошной девицы. Как же я рад, что не стал с ней сближаться на первом курсе. Но в числе моих друзей она всегда будет, как, думаю, и я в её.

Только в пятницу решил посетить свою альма-матер уже не как свадебный генерал, а как студент. Там меня сразу взял в оборот мой староста, тот парень, с которым я познакомился в библиотеке — Генка Сизов. Первой парой была лекция, и мы сели вместе. А похоже, парень здесь авторитетом не пользуется — второй год старостой, а никто не подошел, не пожал ему руку по-мужски. Хотя между собой парни здороваются. На курсе студенты собрались разновозрастные, человек двадцать после армии восстановились, так что, есть и старше меня ребята. Ко мне тоже не подходят, но, видимо, ещё опасаются, не зная, что я за фрукт такой? По половому признаку на курсе имеется явный перекос в женскую сторону, поэтому и спереди, и сзади вижу достаточно много женских головок, кокетливо стреляющих в меня глазками. Я сегодня не при параде, но одет модно, во всё импортное, что интерес женского пола подстегивает. Ещё и часы золотые на руке. Редко их ношу, подарочные за какой-то из чемпионатов СССР, но сегодня зачем-то надел. Лектор по анатомии — суровый невысокий мужик, больше похожий на гнома, на меня внимания не обращал. И то хлеб, вопросов меньше.

— Извините, у вас не будет запасной ручки? — услышал я шепоток сзади.

Позади меня сидит с видом королевы какая-то малолетка, симпатичная лишь по причине своей молодости. Развожу руками якобы огорченно и сразу же попадаю под внимание девицы справа — длиннющей волейболистки. Почему так думаю? Да она уже раза четыре громче, чем надо, сообщила подругам о том, что её зовут в саму «Уралочку».

— Скажите, Анатолий, а вы на Олимпиаде на волейбол ходили? Может, кого из волейболисток знаете?

Спрашивала шёпотом, но лектор услышал. Поднял на нас глаза, но промолчал, очевидно, проинструктированный насчёт меня. Бля… знаю ли я? Да знаю, чего там? Был грех.