Маг 10 (СИ) - Белов Иннокентий

— Должен осмотреть тебя.

— Осматривайте, — ответил я, достал лечебные камни и паспорт из кармана и замер, держа их в руке.

Постовой поставил мешок на пол и довольно небрежно обстучал мои карманы и вокруг пояса, после чего я снял пиджак и повернулся вокруг себя. После этого я показал ему обложку паспорта и обычные обработанные камни, не вызвав никакого интереса к ним. А вот на паспорт милиционер посмотрел внимательно, распознав сразу, что еще не видел обложки такого цвета никогда раньше.

— Иностранный документ? — спросил он.

— Нет, наш советский, — коротко ответил я и спрятал все добро снова в карман пиджака, — Специальная серия.

— Проходите, — милиционер приоткрыл дверь и пропустил меня, сам держась сзади вплотную.

Его можно понять, он как бы конвоирует непонятного товарища и ждет отмашки от дежурного, как с ним поступить.

А пока четкого приказа нет — держит меня под прицелом, даже кобуру расстегнул одним ловким движением пальца.

Показывает, что готов к любым моим действиям и не остановится перед применением оружия на территории спецобъекта.

Дежурный, немолодой грузин в сером костюме, нашелся справа от входа, со своим широким столом перекрывая частично проход к лестнице. Перед ним лежит раскрытый журнал учета посетителей, еще несколько разных пакетом и других бумаг и смотрит он на нас не очень дружелюбно.

Понятно, что всех обычных посетителей горкома партии, директоров предприятий, городских чиновников и прочих посетителей, которые тут часто бывают — он знает в лицо.

А вот посторонних граждан, которые своими жалобами и предложениями отвлекают партийные органы от неусыпного контроля и направляющей роли, явно не жалует. И желает спровадить меня куда подальше.

— Что у тебя, Осипов? — так же недовольно спрашивает он, рассматривая меня.

— Вот, прибыл гражданин, говорит про секретное дело к товарищу первому секретарю.

— Секретное дело, да еще к товарищу первому секретарю горкома? Хм… Документы проверил? Что за дело?

— Нет, товарищ Джабраилов, документ есть, однако, гражданин ссылается опять же на секретность, — пожал плечами постовой.

Да, правильно ведет себя милиционер, товарищем меня не называет, пока мой статус не прояснили вышестоящие товарищи. Гражданин может оказаться и своим товарищем, и чужим врагом, нужно понимать такой ответственный момент для простого постового. Его дело доставить и присмотреть, решать же со мной — это уже точно ни к нему.

— Что у вас, гражданин? — теперь обращаются уже ко мне.

Явно сообразил дежурный товарищ Джабраилов, что мое место в советской системе координат не определено достоверно, поэтому обращение «гражданин» четко выделено голосом и произношением. Это уже больше плохо, чем хорошо, ведь все вокруг друг другу товарищи. А граждане теперь в камере чалятся и на жизнь другим гражданам жалуются.

Я просто протягиваю ему свой паспорт, потому что объяснять самому все очень непросто. Нужно что-то такое определенное показать, с моими данными, фотографией и еще всем остальным, чтобы уже дальше вести предметный разговор.

— Обратите внимание на дату выдачи документа. И дату моего рождения, — негромко говорю я уже насторожившемуся дежурному.

Сам обращаю его внимание на то странное обстоятельство, чего никак не может оказаться в это время и в этом месте.

Пожилой грузин молодцом оказался, не стал сразу кричать о непонятной подделке и вражеских происках, сначала сравнил мое лицо и фотографию, потом внимательно перелистал все страницы документа.

— Интересно, — сказал он и еще раз повторил, — Интересно.

Нашел место регистрации и немного обрадовался:

— А почему именно к нам? А не по месту регистрации?

Вот и первый вопрос настоящего бюрократа! Почему не в том горном поселке я обращаюсь к властям? Зачем приехал именно в Сталинири? Которое никакого отношения к данному документу не имеет и иметь не хочет категорически.

Тем более, в такие страшно-опасные времена, когда других бюрократов от власти хватают по ночам на квартирах, сажают в черные автомобили и тащат в темные подвалы на допросы с пытками.

Я усмехаюсь, поняв естественное желание чиновного бюрократа перекинуть нарисовавшуюся внезапно проблему в другие инстанции.

— А больше вас ничего не удивило? Кроме места регистрации?

— Удивило. Но, почему мы должны с этим разбираться? Осипов, вызывай машину, вопрос с этим гражданином должен решать НКВД. Минимум — подделка документов, правда, непонятно с какой целью!

Вот он — настоящий ответ ответственного товарища из горкома, не желающего брать на себя ответственность и именно для этого сюда и поставленного.

Осипов обрадовался и сразу крепко вцепился мне в руку.

Да, вот чего-то такого я и опасался всерьез. Чиновное рыло глазом не повело, разглядев дату рождения и дату выдачи странного паспорта, тут же решило откреститься от непонятной ситуации.

А из НКВД в горком потом доложат, в чем дело оказалось. И еще в чем признался странный в своей наглой глупости гражданин в тельняшке, попытавшийся на полного дурака прорваться к ответственным товарищам.

С какой такой непонятной целью прорваться — это уже карающие органы будут решать.

Придется пускать в ход тяжелую кавалерию. А то ведь или я пробью своими слова этого резинового товарища, или придется начинать какой-то мини-мятеж.

Вырубать Осипова из сознания, брать дежурного в заложники с пистолетом Осипова и заставлять вести себя в кабинеты наверху. Кто-то из вторых или третьих секретарей горкома должен на месте оказаться.

Все это будет выглядеть глупо и по-детски, такие вопросы решаются словами, вовремя сказанными и с определенным смыслом.

— Не спешите, товарищ Джабраилов! Вопрос касается только первого секретаря горкома! Задание у меня секретное, все узнавшие о нем лишнего могут оказаться ликвидированы по итогу!

Хорошо так сказал, серьезным и уверенным голосом человека, привыкшего отдавать приказы и даже повелевать.

Вот, недавно почти повелевал пятидесятитысячной ордой ургов. И приказы отдавал вождям.

Сам выпрямился, стал выше ростом и хмуро посмотрел через плечо на постового, тут же разжавшего пальцы и отошедшего на полшага назад.

И глядя на окаменевшее лицо товарища Джабраилова добавил:

— Моего появления ждет сам товарищ Берия!

Глава 17

Все, дело сделано, роковые для всех присутствующих конкретно пугающие слова уже отчетливо сказаны, все их правильно расслышали. Теперь мне остается только напирать дальше. А то за них точно спросят, если не по делу базаришь:

— Так что попрошу предоставить мне старшего по должности в горкоме. И не искать всяких глупых, и даже преступных оправданий для себя. Вы подводите не только себя, но и свое начальство.

Да, про преступные я вовремя загнул, сразу чиновная спесь с товарища дежурного слетела. Очень уж уверенно я выступил и по делу. А преступным сейчас может стать каждый чих, если под него подвести базу.

Так, судя по лицу товарища Джабраилова, у него в голове идет напряженная работа мысли — предоставить мне встречу с кем-то из начальства или все-таки требовать разбирательства по части НКВД.

Проще всего сделать первое, однако, он только что уже сказал постовому вести или везти меня в районный отдел.

То есть, звонить и вызывать наряд на место. Уж к горкому защитники социалистической законности явятся быстро, это их основное место для защиты, все остальные в гораздо меньшем приоритете.

Но, в случае чего это будет явная ошибка дежурного. Человек пришел в орган власти, который реальный, в отличии от всяких ничего не решающих Советов, а его зачем-то отправили в милицию разбираться.

И все шишки повалятся именно на него, а он этого очень не хочет, как видно по его лицу.

Поэтому я добавляю громко и четко, как положено соответствующему товарищу, имеющему право на подобные слова:

— Хватит тут бюрократию разводить! Бумажки перекладывать на столе! Ваше дело маленькое — представить мне человека, который свяжет меня с Лаврентием Павловичем! И больше ничего от вас не требуется! — последние слова я уже почти кричу на дежурного.