Екатерина Тильман - Что снится вампирам?
Юля не возражала остаться вечером одна, но Евгений видел, что она все-таки тревожится — без конкретной причины, просто от измотанных нервов. Он посоветовал ей выпить транквилизатор и даже оставил таблетку на столике.
— Не дожидайся меня! — сказал он уходя. — Прими лекарство и ложись... И не волнуйся, если я буду задерживаться: болтовня с коллегами никогда быстро не заканчивается!
...В лаборатории ауристики было тихо, однако ни Олег, ни Ниночка еще не ушли — а только их, честно говоря, Евгений и хотел бы сейчас видеть. Друзья тоже обрадовались его появлению. Олег сдвинул бумаги на край стола, Нина побежала делать кофе. Евгений в который уже раз задал себе «вечный вопрос»: есть ли что-то между ней и Олегом, кроме дружеской близости? Раньше по этому поводу в институте ходило множество разговоров, но через какое-то время лишенные «подпитки» слухи утихли, а парочка между тем продолжала прежние непонятные отношения!
Начался традиционный «вечерний треп». На какой-то миг Евгений испугался — сможет ли он теперь, после того, что с ним произошло, воспринять всерьез проблемы своих коллег? Ведь таинственная встреча с Тонечкой перевернула всю его жизнь, перепутав реальность с мистикой в угрожающе правдоподобной пропорции!
Но друзья ожидали рассказа о путешествии в Шатогорию — и Евгений «выдал» заранее подготовленную версию, в которой граф выглядел как странноватый, но в общем неплохой и искренний человек, а поездка была всего лишь свадебным путешествием. Обстановка в лаборатории была такой родной, уютной и безопасной, что через пять минут Евгений и сам почти поверил в свой рассказ. Замок остался где-то далеко за горами, и все происходившее там казалось сном...
«Может быть, потом, попозже, — думал Евгений, — когда я привыкну к тому, что узнал, можно будет поделиться этим с кем-нибудь...» Но не сейчас! Пока же он спросил, как идут дела над «излучателем аур» — последней разработкой лаборатории.
Собственно, моделирование физической ауры существовало давно, и даже с успехом использовалось в некоторых областях медицины (наложение «здоровой» ауры на «больную» давало иногда потрясающие результаты). С психикой было сложнее — здесь понятия «здоровья» неопределенны и очень индивидуальны! — и Евгению интересно было, есть ли хоть какие-то результаты? К тому же их с Юлей совместное исследование имело прямое отношение к этому: правила построения «предельных» аур могли подсказать способ расчета излучающих контуров...
Олег принялся с увлечением рассказывать. Евгений вначале слушал рассеянно, но потом увлекся, даже записал кое-что для себя. «Интересно было бы, — подумал он неожиданно, — разложить по контурам картинку из перстня. Кто знает, не помогло бы это добраться до астрала Тонечки?..»
Впрочем, всерьез подумать об этом он не успел: подошла Ниночка, и с мягкой непреклонностью прервав разговор, сказала, что кофе готов. Потом поздравила Евгения с женитьбой, спросила, как прошел медовый месяц, а когда они сели за стол, пересказала кое-какие институтские сплетни — в ее исполнении даже уже известные Евгению глупости звучали смешно и мило.
Вопросов, естественно, было много. Олег спрашивал в основном о замке, о семье Горвич, об истории. Ниночку больше интересовала Юля и ее отношения с Евгением. Она не переходила грань недозволенного любопытства, но все же Евгений уловил в ее внимании какую-то необычную ласковую осторожность. Он удивился было... но тут же понял, в чем дело — и едва не подскочил на стуле! Оказывается, она все еще опасается за него! И все только потому, что Юля эсперка?
Евгений досадливо мотнул головой. Сколько же времени его еще будут преследовать эти мрачные легенды о «неравных браках»! Ему вдруг очень захотелось рассказать друзьям о Лизе и Юргене — но это было невозможно, и он только очень серьезно ответил:
— Не беспокойся за меня, Ниночка! Надеюсь, я стану счастливым исключением...
Она смутилась прямоты Евгения, и Олег, заметив это, снова перевел разговор на «излучатель аур». Впрочем, не только из деликатности — проблемы, возникшие при разработке, действительно волновали его. Никто не мог точно сформулировать, как именно следует настраивать излучающие контуры и расшифровывать их излучения. Конечно, самые общие параметры известны еще из классической психологии — но ведь тут самое интересное в индивидуальном подходе! Что является нормой для данного конкретного человека? Как и на что повлияет излучение? Пока что опыты с добровольцами по «созданию настроения» терпели неудачу: эмоции удавалось регулировать лишь очень грубо.
— Похоже, что у реальной человеческой ауры есть какой-то механизм защиты от внешних проникновений, — заметил Олег. — Причем этот механизм носит явно не волновой характер.
— По-моему, — предположил Евгений, — это та же классическая проблема восприятия, только с несколько другой точки зрения. Вам не казалось?
— Казалось, — кивнул Олег, — но дело в том, что имеющиеся разработки пока мало подходят нам: нет опорных точек.
— То есть?
— Ну, непонятно, что брать за основу: ведь один и тот же человек может «транслировать» разные ауральные изображения. Это зависит от многих факторов, а эти факторы, в свою очередь, влияют на восприятие, а оно, замыкая круг, формирует ауральную картинку. Технический аналог — положительная обратная связь, приводящая к устойчивому резонансу...
Евгений задумался. Олег очень выразительно сформулировал проблему. Как найти резонанс, если параметры неизвестны? Да, но ведь он уже делал нечто подобное...
То есть реально делал не он. Гармоничные картинки выбирала Юля — он же всего лишь нашел математическое описание этого процесса. А Юля руководствовалась своим интуитивным восприятием, эстетическим чувством... Да, но почему бы снова не подойти к проблеме с этой стороны?!
— Вот что мне пришло в голову, — сказал Евгений. — А что если перевести ваши излучения в «цвета и формы»? Ну, грубо говоря: несущая частота — цвет, модулирующая — форма... и так далее! Можно попробовать разные способы кодировки. Но главное, что тогда мы получим обычные ауральные рисунки — и их уже можно будет оценивать с эстетической точки зрения. Ведь редактировать рисунок проще, чем наугад перебирать сочетания излучений!
— Хм, — протянул Олег, — а ведь в этом что-то есть... По крайней мере, это можно сделать сразу, и сразу проверить результат... Знаешь, — он посмотрел на Евгения со смешанным выражениям зависти и восхищения, — это первая здравая мысль в лаборатории за последние две недели!
— Ну, — Евгений смущенно опустил глаза. — Иногда свежий взгляд со стороны бывает полезен...
— Ну да! — ехидно встряла Ниночка. — Он хочет сказать, что для успеха общего дела его надо удалить отсюда еще на пару месяцев — для большей свежести взгляда! Нет, серьезно, Жень, когда кончается твой отпуск? И чем ты собираешься заниматься после? Ей-богу, всякий раз так тяжело ждать твоего очередного «визита»...
Евгений открыл было рот — и вдруг понял, что не может ответить на этот простой вопрос. Что делать дальше? Раньше такой проблемы не существовало... Но теперь, когда он волею судьбы узнал нечто невероятное — разве сможет он легко вернуться к обычной повседневной работе?! Конечно нет — отныне его жизнь долго еще будет посвящена главной задаче: найти астрал Тонечки, разобраться с его природой...
Он вспомнил слова Юли: «ты что, надеешься прожить две жизни? свою и ее? думаешь, у тебя хватит сил?» В чем-то она была права: это действительно невероятно трудно!..
Да, но разве о таком расскажешь кому-нибудь?! Пожалуй, впервые Евгений осознал, какой груз взвалил на себя, и как нелегко будет продолжать начатые поиски. И вправду надо как-то определяться с работой... И предстоит беседа с Яном — нелегкая, даже если он не знает об истинной причине заграничных экскурсий...
Нина удивленно смотрела на него — она явно не ожидала, что ее вопрос вызовет такие затруднения. Евгений лихорадочно конструировал нейтральный ответ вроде «пока не знаю», «не решил еще», «это не только от меня зависит» — когда дверь неожиданно приоткрылась.
С удивлением и легким беспокойством Евгений увидел входящего в лабораторию Гуминского. Вот досада! Он же специально пришел в институт вечером, чтобы избежать встреч с начальством!
— Добрый вечер, господин Миллер! — произнес шеф. — Мне сказали, что вы здесь, и я решил зайти, поздравить вас. Надеюсь, вы вполне счастливы? И госпожа Миллер тоже?..
— Спасибо, у нас все хорошо! — вежливо ответил Евгений, начиная чувствовать неприятный холодок: если шеф искал его специально, значит, его самодеятельное расследование биографии Тонечки все же привлекло внимание руководства...
— Вы не могли бы зайти ко мне, господин Миллер? — неожиданно сказал шеф. — Мне хотелось бы поговорить с вами...
Как раз этого Евгению хотелось меньше всего! Нетрудно догадаться, о чем будет говорить Гуминский... Но разве можно не выполнить прямой приказ, даже если он выражен в форме просьбы! Евгений внутренне вздохнул, готовясь к неприятному разговору, скомкано попрощался с друзьями и вышел вслед за шефом.
