Александр Абердин - Сила ведлов
В принципе всё обстояло прекрасно у Митяя и он был доволен всем, кроме одного, народа маловато. Похоже, что ведлам уже удалось собрать в города, построенные за три последних года, практически всё население Европейской части России и даже Закавказья и это, если отбросить детей, родившихся уже в новом мире, дало всего четыреста пятьдесят тысяч человек – даргов и аларов. Обидно, однако. Маловато. Даргов насчитывалось существенно меньше, а если точнее, то в пять раз, но Митяй точно знал, что на западе всё будет с точностью до наоборот. В Европе как раз живёт больше неандертальцев, нежели кроманьонцев. В этом году сразу тридцать поисковых отрядов на трёх супервездеходах и пяти большигах каждый, отправятся в Среднюю Азию и предгорья Алтая и Саян. В Саянах, независимо от того, живут там люди или нет, к концу лета должны были собраться экипажи всех тридцати механизированных отрядов, запастись топливом, грузами и дождаться ведлов-колонистов, чтобы на следующий год совершить марш бросок через горы и отправиться уже через Монголию в Китай. Вот там точно должны жить люди. Естественно, что все эти экспедиции готовились не в ущерб интересам всех остальных людей, но ведлов в них отбирали крайне строго и требования к ним предъявлялись очень высокие.
Митяю были нужны отряды мудрых прогрессоров, а не какие-то там одуревшие от алчности конкистадоры. Впрочем как раз о такой гадости, как алчность, народ Говорящих Камней не имел никакого понятия. Чего алкать, спрашивается? Злата серебра? Иди на склад и бери, жалко что ли. Славы и почестей? Ну, тогда, дружок, шагом марш в классы, к веданам, а потом в цеха и сотвори там что-нибудь такое, чтобы все ахнули. В крайнем случае займись спортом и стань самым лучшим нападающим или вратарём футбольной команды, но тогда ты максимум будешь кумиром детворы, да, ещё какого-нибудь крупного предприятия. Снискать же себе славу и почёт иным способом было довольно затруднительно и проблематично. Ну, разве что стать художником или бардом. Их тоже очень любили и уважали. Даже более того, некоторые признанные художники и барды больше ничем другим не занимались и их говорящие камни с большим терпением относились к мукам творчества, выступая в роли персональной музы. Впрочем, самую большую славу, почёт и уважение, а вместе с этим чуть ли не всеобщее обожание, можно было заслужить ещё двумя способами: либо став князем города, либо став главным или одним из главных ведлов города, но для второго нужно было изучить чуть ли не все науки, а для первого было мало приглянуться Митяю, тут требовалось ещё кое-что.
Да, князем было невозможно стать без элементарной харизмы, способности нравиться людям и не просто слушать тебя, а внимать каждому твоему слову. Харизма говорливого шута, болтуна и клоуна, тут не канала. Для профессионального княжения нужна была совсем иная харизма, соединённая с большим жизненным опытом, при этом вовсе не нужно быть мудрым старцем, огромной силой воли, недюжинным умом, большими знаниями, широким кругозором и эрудицией, да, ещё и многие другие качества и способности ведла-управляющего, плюс колоссальное трудолюбие. У Митяя харизма имелась, как многое другое. Ещё в Кантемировской дивизии он зарекомендовал себя прекрасным младшим офицером и очень быстро сделал свой взвод чуть ли не образцовым. Ну, тут всё ясно, он был тогда холост, а потому практически жил во взводе и только его делами занимался. Все князья, включая наследственных, к чему Митяй благоволил, но никому из княжичей не спускал даже малейшей ошибки, прошли через Хрустальную Башню Знаний и стали, сами не зная этого, отличными командирами благодаря его ведловству. Особенно мощно это проявилось тогда, когда он обрёл свои говорящие камни. С той поры Митяй действительно стал великим веданом.
Начальниками всех тех тридцати экспедиций, которые отправлялись в Среднюю Азию, были будущие князья, полгода обучавшиеся в Дмитрограде. Их заместителями также были будущие князья, но им ещё только предстояло через год перевалить через Саяны, доукомплектовав перед этим личный состав. Однако, это были далеко не единственные прогрессоры, подготовленные за эти годы. Ещё один механизированный прогрессорский корпус, состоящий, правда, всего из двадцати трёх отрядов совершенно аналогичного состава, отправлялся на запад, в Крым, на Украину и далее в Европу. Впрочем, летом должны будут выехать ещё пятнадцать механизированных отрядов, не ясно только куда, в Среднюю Азию или в Европу. Но и это не всё. Наконец-то должна была сбыться самая заветная мечта Митяя, снова посетить Африку, только на этот раз не восточную, а северную. Хотя в Египте он уже пару раз бывал и ему там совершенно не понравилось. В основном местное население и царивший в этой стране бардак, который почему-то все называли восточным колоритом и восхищались им. Один раз он был там в качестве туриста, это ещё в студенческие годы, а потом уже будучи офицером, по сугубо служебным делам. Ну, а на этот раз он собирался посетить Малую Азию и Африку, как руководитель большого отряда прогрессоров, ничуть не меньшего, чем тот, который направлялся в Среднюю Азию, хотя и очень рисковал при этом.
Про Африку, особенно про северную, он не раз читал, что она была колыбелью человечества и будто на этом континенте появились первые гоминиды и распространились по всей Земле. Ну, гоминиды его не очень-то интересовали, это же всякие там питекантропы, гигантопитеки и прочие синантропы, которые, по идее, давно уже вымерли. Впрочем, кто знает, вдруг, как в песне, на свете есть ещё тропа, где встретишь питекантропа. В любом случае Митяй уже очень скоро собирался совершить, как Афанасий Никитин, хождение за три моря. Он абсолютно не помнил, за какие такие три моря ходил тот самый Афанасий, но сам собирался пройти Азовское море, оно же Меотийское озеро, как говорили про него греки, ихний же Понт Эвксинский, наше Чёрное море, а также Средиземное море. Эгейское море он упрямо и морем-то не считал, так, обычный залив, просто кому-то повыпендриваться захотелось. Заглянув в Малую Азию, а затем в Египет, Митяй собирался после этого проплыть вдоль африканского берега до Туниса и проверить одну, свою собственную то ли гипотезу, то ли просто догадку. Во всяком случае он очень надеялся на то, что она окажется правильной и тогда они не зря целых три года готовились к этому путешествию.
Ну, а заодно должна получить подтверждение, а вообще-то быть полностью опровергнута гипотеза, что когда-то Чёрное море было озером, причём расположенным намного ниже уровня мирового океана, в глубокой котловине, и что только потом, когда Средиземное море прорвало плотину, произошел великий потоп. Причём сравнительно недавно по годам его прошлой жизни, семь с половиной тысяч лет назад. Дескать тогда и Азовского моря тоже не было. Ну, хотя ни сам Митяй, ни кто-либо другой Азовское море не пересекали и за угол не заворачивали, всё как-то руки не доходили, очень уж много городов пришлось по всей Расее-матушке строить, такая прорва народа в ней жила в стародавние времена вплоть до Урала и Северного Казахстана, а вообще-то и это тоже Россия. Поэтому ориентироваться приходилось только на то, что Азовское место и двадцать тысяч лет назад находилось там же, что и в двадцать первом веке, было лишь слегка солоноватым, походило на кисель из-за обилия планктона и в нём водилось очень много рыбы. Во всяком случае шестиметровых белуг, весом в тонну с гаком, Антон оттуда привозил и в каждой было по целой бочке прекрасной чёрной икры, любимого лакомства Митяя, так что с Азовским морем всё было в полном порядке и скорее всего точно так же дела обстояли и с Чёрным.
Ну, не могло быть так, чтобы за Кавказским Хребтом лежало солёное Каспийское море, реликтовый остаток древнего океана Тетис, а совсем рядом, отгороженное в северной части от Чёрного не такой уж и огромное возвышенностью, находилось здоровенное пресноводное озеро. Откуда оно могло взяться, если Средиземное море это тоже часть океана Тетис? Ясное дело, что до ледникового периода, льды которого, действуя, как бульдозер, нагребли землицы, а потом и вовсе разделили моря ледяной плотиной, Чёрное море и Каспий скорее всего были сообщающимися сосудами, но даже если они отделились намного раньше, из-за чего появились каспийские эндемики, это ведь тоже ничего не меняет. Чёрное море всегда входило в бассейн Средиземного моря и об этом прямо свидетельствует хотя бы та же средиземноморско-черноморская мидия, животное до безобразия оседлое и не склонное к стремительным рейдам на вновь открывшиеся территории. Впрочем, всё это Митяя не очень-то волновало, – есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, науке это точно не известно, а он любил иметь дело с неопровержимыми фактами и вспомнил про эту гипотезу только потому, что однажды спорил из-за неё со своим университетским товарищем, заявившим, что сероводород в Чёрном море образовался благодаря гниению пресноводной рыбы и животных, погибшей по причине прорыва дамбы. Можно подумать, что вода в пять минут стала солёной.
