Алексей Рюриков - Операция отвлечения
"Его превосходительству Начальнику ОД ОКЖ Генерал-лейтенанту М.Ф. фон Коттену. Доношу, что 7.01.с.г. в ходе негласного наблюдения в здании штаба ОКЖ, в 15 часов 17 минут, в коридоре на первом этаже возле прикрепленного на стене между караульным и подсобным помещениями пожарного ящика, остановился неизвестный (присвоена кличка "Бордовый") в штатском, заметивший развязавшийся шнурок на левом ботинке. Положив имевшуюся в руках кожаную папку на пожарный ящик, Бордовый присел на колено, завязал шнурок, в то же время незаметно оглядывая коридор. Выпрямившись, Бордовый взял папку, но в результате его якобы неловкого движения из нее вывалилсяодин лист бумаги, запавший в промежуток между ящиком и стеной. Бордовый достав из папки тонкую металлическую линейку, просунул ея между пожарным ящиком и стеной, подцепил выпавший листок, и достав, сложил в папку. Сколько он достал листков, установить не представляется возможным, однако в ходе проведенной после его ухода проверки, "закладки" в промежутке между ящиком и стеной не оказалось. Выйдя из здания штаба ОКЖ, Бордовый взял таксомотор..." Оторвавшись от рапорта, Глобачев посмотрел на фон Коттена: - Личность установили? Тот с готовностью выложил перед генералом следующий листок. Константин Иванович не сказав ни слова, потянул документ к себе: "Его превосходительству Начальнику ОД ОКЖ Генерал-лейтенанту М.Ф. фон Коттену.
Рапорт.
Доношу, что в ходе розыскных мер, установлена личность неизвестного, проходящего по проследке как "Бордовый". Им оказался Смагин Валериан Васильевич, Отдельного корпуса жандармов подполковник, 38 лет, уроженец г. Царицын, происходящий из почетных граждан, русский, православный, образование высшее, занимает должность начальника 3 отделения 2 делопроизводства Разведчасти ОКЖ..." Глобачев поднял глаза на сидящего рядом с шефом Охранного Знаменского: - Второе делопроизводство. Средний восток? - Точно так, ваше превосходительство. Персия, Ирак, Афганистан, Индия. Прошлым летом Смагин подменял начальника отделения во французском делопроизводстве. Видимо, тогда он и получил доступ к сведениям о Сталь и Мартене. Что касается Арно, его Смагин мог вычислить работая с материалами по Персии или Индии. - Итак, вы уверены, что искомый "Мышь" - это подполковник Смагин, я правильно понимаю? - Совершенно уверены - согласился Коттен. Я отрядил три бригады филеров, Смагина довели до закладки им нашего подарка в тайник, недалеко от Финляндского вокзала. Позже он оставил метку на фонарном столбе, рядом с Прачешным мостом. Ждем, кто из англичан придет забирать посылку. - Арестовывать когда намереваетесь? Начальники департаментов переглянулись, Глобачев насторожился. Ответил Знаменский: - Ваше превосходительство, ситуация резко поменялась. Мы бы не хотели его арестовывать. Во всяком случае, не в ближайшее время. - Резон? - поднял бровь начальник. - Агента Арно мы британцам подставили, по изъятым Смагиным документам, проходящим в операции как "бумаги Никишова", вычислят быстро. Взяв его, в Лондоне успокоятся и не станут искать Мага. Предателя у себя мы нашли. Но... - разведчик устало потер лоб. Вся затея с Григулявичусом была нацелена именно на выявление "Мыши" и обеспечение безопасности агенту Маг. Но операция с самого начала стала неожиданно расширяться. Юозас, проходящий по секретным учетам ОКЖ как "агент Лоренцо", попал в группу террористов, готовящих покушение на Барту, чего никто в Петербурге не ожидал. Пока в России обсуждали, стоит ли перенацелить агента на освещение группы Мельникова, носящего во внутренней переписке кодовую кличку "Томас", в Париже Юзик попал в поле зрения людей полковника Гумилева. Последнего отправили ловить псевдобоевика не вводя в курс дела, именно активность Гумилева, которая не могла остаться незамеченной британской разведкой, должна была обратить внимание Intelligence Service на мелкого русского революционера. Проверка Григулявичуса ожидалась основательная. При внедрении в любую подпольную организацию от кандидата требуется стаж революционной деятельности. В случае с Объединенной РСДП, наученной горьким опытом прошлых лет, все осложнялось наличием у лидеров этой организации большого разведывательного и контрразведывательного опыта, заимствованного у тех спецслужб, с которыми эта организация была связана. Тем более не имелось сомнений в скрупулезности англичан, которые не преминут перепроверить как самого агента, так и его легенду. Главная задача состояла в подборе человека, способного выдержать любой экзамен, агент Лоренцо подходил как нельзя лучше. Никто не сомневался, что задействовать столь ценного агента как получивший в Жандармском корпусе кодовое наименование "Мышь" на основании сведений из сомнительного источника в Лондоне не станут. Выйти на связь с эмигрантом британцы должны были исключительно по своей инициативе, отчетливо представляя, что Юозас имеет немалую ценность для Петербурга. Потому никакой условности в его розыске не допускалось, о его принадлежности к Корпусу не знал даже посольский резидент, охота шла по настоящему. С нелегальной группой графа Толстого, опекавшего агента, связь, конечно, поддерживалась, но в основном тайниковая, вести слежку люди Савинкова умели немногим хуже жандармов. Единственным дозволенным Григулявичусу преимуществом стал показ фотографий обоих филеров, отправленных на его поиски во Францию. Опознав одного из наблюдателей, он должен был скрыться и привлечь к себе внимание внутри партии. Вышло все немного иначе, но, в общем, вполне в рамках плана. Выломился из рамок Гумилев, внезапно сорвавшись в Голландию и умудрившись сделать почти невозможное - за день найти беглеца в незнакомом Роттердаме. Дальше ситуация стала еще рискованнее. Ориентируясь на созданную Лоренцо репутацию боевика, его задействовал в своих играх на грани допустимого, ставший ныне директором Intelligence Service Мензис. И несмотря на то, что оказать сэру Стюарту реальную услугу человеку нынче носящему фамилию Григ не довелось, вряд ли тот забыл о толковом пареньке с занятным прошлым. Последнее быстро подтвердилось, британцы помогли Юозасу с поступлением в Кембриджский колледж общественных наук, благо, успокоенные парижской резидентурой братья Лопато, не отказали в стипендии, и перспективы в Дакии, как именовалась в шифрованной переписке Англия, открывались весьма привлекательные. Наличие внедренного, а не завербованного агента в "Компании", британская разведка проходила под таким кодом, сулило огромные возможности. И потому генерал Знаменский тер лоб, размышляя. - Григулявичус - наконец выговорил он. Изначально вопрос его дальнейшего внедрения не рассматривался, но положение изменилось. Михаил Фридрихович - заведующий Разведчастью поклонился в сторону соседа, - передает своего питомца нам. Офицер из него получился удачливый, не исключено, сможет воспользоваться своим знакомством с Мензисом в наших интересах. Но если взять "Мышь", это выйдет подозрительно. Мысль Глобачев понял. Но удивленно переспросил: - Вы что, предлагаете оставить Смагина в неприкосновенности? - Мы - кашлянул Коттен, - рассматривали две возможности. Первое, несчастный случай. Но это тоже спустя какое-то время, чтобы с Лоренцо не связали, да и сам, гм, "случай", обставить надобно понадежнее, а это не одним махом. Но ведь, ваше превосходительство, во-вторых, известный шпион - это наш шпион, а? Константин Иванович, почему бы нам, не начать еще одну игру? Шеф жандармов устало потер ладонью затылок. Ненависть к предателю, вполне естественная, уступила место расчету, а выявленный изменник, перестав служить источником раздражения, стал отходить в область уже решенных задач. - Попробуйте - согласился он. План игры представьте десятого, раньше мне не до него будет. Но! Исключить утечку из Корпуса с сегодняшнего дня, это первостепенное требование, это я ни в каком разе не позволяю. Он вернул начальнику Охранного департамента документы по Смагину, и повернулся к разведчику: - Что с Арно? - Толстой работал с ним под легендой венгерского графа завербованного российской разведкой, если Арно заговорит, расшифровки нашего офицера не произойдет. Ротмистр ведет не только Арно, но и Лоренцо, тот несмотря на подготовку и личные качества, все же первый раз работает в качестве нелегала, да еще в самой сложной и запутанной ситуации, к такому подготовить невозможно. Там нужен человек с опытом конспиративной деятельности, хотя бы просто для подстраховки Лоренцо. Не исключаю, что Толстой может быть ликвидирован противником, и тем не менее, директивы о его немедленном отъезде я не дал. Уехать сейчас означает оставить Лоренцо без поддержки, чревато срывом.
***Арно жил в богатом особняке, выходец из аристократического рода, общий язык с ним Толстой нашел быстро, супруге агента представился в качестве доверенного лица швейцарского банка, тема курсовой разницы ценных бумаг хозяйку дома заинтересовала. С тех пор отношения с семьей Олдхэмов стали дружескими. Один из сыновей специалиста Foreign Office по разработке шифров и дешифрованию на деньги Разведчасти отправился учиться на континент, это позволяло отцу не вызывая подозрений, выезжать заграницу и привозить с собой материалы. Пил бывший капитан действительно сильно, но тут интересы жандармов и супруги Эрнста сошлись, и на время удалось тягу агента к спиртному ограничить. Вновь запои у Олдхэма начались в 1932 году, от работы с секретными материалами его отстранили. В начале января ротмистр узнал от жены Эрнсте, что к Арно стал проявлять интерес чиновник из службы безопасности. Этого ждали, именно оплату учебы сына на континенте выбрал Коттен в качестве приманки для Intelligence Service. Рассказ "запомнившего" цель срочной оплаты Григулявичуса сам по себе наводил MI-5 на шифровальщика, обучающего ребенка за границей, появление сыщика означало, что в Лондоне заглотили наживку. Доказательств, тем не менее, слова Юозаса не давали, лишь раздразнив английских ищеек близостью указывающих прямой путь к раскрытию изменника документов и побуждая задействовать своего агента в простом на вид действии - всего лишь достать из тайника два листа бумаги. Впрочем, слежку за Олдхэмом британцы установили, не дожидаясь подтверждений. Знаменский направил ротмистру указание немедленно выехать из страны, риск провала в такой ситуации резко вырос, а Толстой знал слишком многих. Но разведчик решил еще раз посетить Арно - как обычно, остались незаданные вопросы и не до конца определенные позиции, в том числе на случай ставшего теперь уже почти неизбежным, провала. Когда вечером граф прибыл в особняк, с супругой Олдхэма беседовал незнакомый, представительного вида мужчина. Представился он Дмитрию дипломатом, но в роли удержаться не смог, и многозначительно посмотрев на графа, намекнул, что ищет иностранного шпиона, который крутится около старины Эрнста. Дмитрий Александрович ничем себя не выдал и, продолжая беседу, как ни в чем не бывало, рассказал несколько смешных историй, а в конце визита пригласил чиновника на ленч в лучший ресторан столицы. Вот теперь действительно следовало уходить. На следующий день рано утром первым самолетом по имевшемуся у него запасному паспорту он покинул страну.
