Алексей Лукьянов - 19 Цунами 1. Сотрясатели Земли
— Я тебя в чем-то обманула? — Барбара приподняла бровь.
Егор стушевался. Барбара Теодоровна продолжила:
— Несколько дней назад я встретила Мезальянца.
— Мезальянца? Где? Его ведь должны были задержать в аэропорту, за убийство и кражу.
— Ничего об этом не знаю. Но он рассказал, что забрал у вас предметы, и...
Тут Барбару Теодоровну «накрыло»: она нашла простое и ужасное объяснение того, что произошло с ней на круизном лайнере. Ее банально обвели вокруг пальца.
— Ох, — только и выдохнула она. — Егор, кажется, я очень сильно вас подвела.
Она рассказала о танце, о голубом и зеленом глазах Мезальянца, которые и ввели ее в заблуждение, о том, что рассказал ей этот подонок, и как она ни с того ни с сего решила, что Егор убит, а его предметы достались Мезальянцу. И о том, как решила сообщить об их смерти племяннице.
— Он же наверняка проследил за мной, — закончила она. — Он теперь знает, где вы живете.
— Нет, не знает, — сказал Юра после недолгого молчания.
— Что? — посмотрела на него Барбара.
— У Юси интуиция обостренная, — нехотя ответил Егор. — Из-за предметов. Он чувствует правильность и неправильность суждений.
— Он не следил за мной?
— Нет, следил. По крайней мере сначала. А потом почему-то отстал.
— Почему?
— Не знаю. Может, помешали. А может — встретил кого.
В дверь постучали.
— Не заперто, — сказал Егор.
Вошла Далила.
— Барбара, все в порядке?
Барбара посмотрела на Юру. Тот кивнул.
— Вроде да, — вздохнула Барбара. — У вас есть алкоголь?
6Они торчали здесь уже двенадцать часов, хотя должны были, сразу по прилету из Микронезии, пересесть на самолет до Москвы. Однако из-за погодных условий вылет в Москву из Гонконга откладывали уже несколько раз, а когда наконец распогодилось и пассажиры прошли на посадку, обнаружились неполадки в двигателе самолета и вылет опять отложили.
Боря зевал и потягивался так страшно и шумно, что дети вокруг начинали кукситься и громко реветь. Глеб несколько раз делал Грузину замечания, на которые Боря уныло огрызался. Виксе это вскоре надоело, и она убежала погулять.
Несмотря на обилие всевозможного народа, собранного в Гонконгском международном аэропорту, будто со всего земного шара, здесь было нешумно. Именно поэтому, замерев перед электронным табло, Викса отчетливо услышала русскую речь.
Разговор шел на слегка повышенных тонах — между собой спорила супружеская пара.
— Мы здесь застряли, — жаловалась женщина в красивом белом спортивном костюме, опиравшаяся на красный чемодан на колесиках.
— И че-на? — Мужчина был весь джинсовый. Рядом с ним стояли три большие сумки.
— Ничена, — передразнила женщина. — У меня парикмахерская в понедельник, а у тебя стрелка в Химках, забыл?
— Достала-на. — Мужчина достал сигарету, засунул в рот, увидел надпись «No smoking», буркнул «козлы-на» и сунул сигарету за ухо. При этом на пол упала другая сигарета, та, которая уже была за ухом.
— Да брось ты свои соски сосать, меня послушай, — зашипела женщина. — Смотри: скоро рейс в Стамбул. Летим сейчас до Турции, там пересаживаемся на московский — и мы в домике.
— Мы-на контроль-на не пройдем-на.
— Ты дурак, да-на? Мы в транзитной зоне будем, просто с самолета на самолет пересядем. Куда ты смотришь?!
Дяденька смотрел на Виксу.
— Эта девка-на на нас пялится-на, — сказал он негромко.
— Которая?
— Вот эта-на, — дяденька невоспитанно ткнул пальцем в девочку.
— Она нерусская, она не знает, что на людей смотреть нехорошо. Все, хватай сумки, идем брать транзитный билет.
Парочка удалилась. А Викса посмотрела на табло и поскакала к своим морским волкам.
Морские волки уже сами бегали по всему аэропорту в поисках морской волчицы. Викса уткнулась лицом в необъятное брюхо Грузина.
— Ты где шлендаешь? — спросил Боря. — Здесь тебе не Понпеи, мигом в рабство продадут.
— А тут разве рабство?
— Да везде рабство, где дети без взрослых бегают. Поймают, отвезут на крокодиловую ферму и заставят навоз за крокодилами убирать. А если плохо работать будешь — скормят по кусочкам.
Их догнал Глеб.
— Что, нашлись? Может, связать ее и в чемодан положить?
— Точно! А сами пойдем в бар, пропустим по стаканчику.
— Нет, в бар мы не пойдем, — резче, чем дозволяется ребенку, сказала Викса Боре. — Во-первых, здесь дорого.
— Откуда ты знаешь? — возмутился Грузин.
— А я хотела мороженого купить, а там такие цены...
— А во-вторых? — спросил Глеб, которому в бар хотелось, но денег, выданных щедрыми Монтазио, было жалко.
— А во-вторых, через два часа самолет в Турцию.
— И что?
— Мы долетим до Стамбула, там пересядем на самолет до Москвы. А здесь мы можем еще сутки просидеть.
— Еще сутки? — Грузин встал как вкопанный, оглянулся по сторонам, кого бы обхамить, но подходящих по масштабу кандидатур, видимо, не нашел, и решил послать всех чохом: — Да окунитесь вы все в алебастр!
— Это неспроста мы тут застряли, — сказала Викса.
Глебу эти фаталистические мысли не нравились.
— Милая, мы дождемся самолета здесь, — сказал он. — И не надо в кофе лить какао.
— Я и не лью, — обиделась Викса.
— Это образное выражение.
— А мне кажется, Викуся права, — сказал Боря. — Чего нам тут делать? А так хоть Турцию посмотрим.
— Это деньги.
— Да мы в аэропорту больше проедим, смотри, какие цены. Вот везде — и на железке, и в аэропортах — цены запредельные. Я думал, такое только у нас, а оказывается — везде. Хватит ныть, пошли билеты покупать.
Боря с Глебом какое-то время препирались, советовали друг другу окунуться в алебастр, но, едва объявили, что регистрация на рейс до Стамбула заканчивается, быстро побежали за билетами.
Оказывается, до Стамбула летели в основном русские. Все решили, что чем ждать неизвестно сколько в Гонконге, можно сделать крюк, в Турции быстро пересесть на самолет до Москвы — к тому времени, может, все проблемы рассосутся.
— С землячками полетим, — повеселел Боря. — Давно родной речи не слышал.
— Ага, — Глеб кисло улыбнулся, — мы-то с Викой не русские ни разу, по-турецки говорим.
— Окунись в алебастр, — ласково шепнул Грузин.
Уже через полчаса он радостно щебетал с теткой, которую Викса видела у табло.
— А чем плохо? — говорил Боря. — Неприятности надо воспринимать как приключения, об этом еще Честертон писал. Не торчать же в баре все это время!
Глеб махнул рукой. Он начинал подозревать, что Викса была права в своем фатализме.
7Очень забавно идти по улице, смотреть под ноги и видеть то, что происходит под землей. Вот водопроводные трубы, словно змеи, переплелись на перекрестке, вот телефонный кабель, вот чей-то труп в бетонном блоке, лежащем в основании жилого дома. Можно смотреть на метр вглубь, можно — на километр, и все равно очень хорошо видно.
Мезальянц чувствовал себя школьником, нашедшим щелку в женскую баню. Некогда, еще в Афгане, он пробовал опий. И сейчас Иван Иванович понимал, что опий — это аскорбинки для детей. От чувства силы даже слегка подташнивало, как на карусели после сытного обеда. Как можно иметь такую вещь и не пользоваться? Они не чистоплюи, эти Кругловы, они идиоты, оба!
Это золотой век геологоразведки! Это археология без раскопок! Да мало ли этим штукам можно найти сфер применения? Понятно, зачем Первому понадобились именно эти штуковины. Имея на руках такой козырь, можно контролировать все полезные ископаемые в стране и в мире. Надо будет попробовать. Но не сейчас. Сейчас надо положить предмет в карман, разжать пальцы и немного глубоко подышать.
Сила предметов не преувеличена. Отказаться от использования почти невозможно, хочется еще немного, еще чуть-чуть; это попробовать, и то испытать, а будет ли работать в таких условиях, а не перестанет ли в этих? Иван Иванович еле-еле заставил себя отпустить барсука. Мир вокруг тут же утратил яркость, контрастность и цвет, но зато вернулась способность мыслить критически.
Понятно теперь, по какой причине Круглов всячески отказывался использовать предметы. Если одна такая штука напрочь лишает разума, на что способны две? А три? Выдержать такое давление может только очень сильная личность, неудивительно, что близнецы в конце концов сдались. Возможно, Мезальянц тоже откажется от этих крошек. Но не ранее, чем вдоволь наиграется.
Артефакты достались Мезальянцу до обидного легко, Иван Иванович подозревал, что его опять обманывают, но нет — на этот раз сделка оказалась честной. Юра Круглов оказался весьма умным и честным мальчиком, не то что его придурочный брат.
Сначала, конечно, казалось, что будет очень сложно. Иван Иванович не стал покидать лайнер вслед за Барбарой. Он рассчитывал, что в Хайфе, которая была всего-то в два раза крупнее, чем уральские Понпеи, он сумеет найти Кругловых и их мать. Сложнее будет не попадаться в поле зрения Моссада. Они наверняка пасут близнецов и засекут любое подозрительное движение вокруг дома. Придется брать Кругловых в оборот в каком-нибудь другом месте либо весьма серьезно маскироваться.
