Наталья Павлищева - Колыбель времени
— Если это поместится в мою лодку, пожалуйста. Далеко ли от Оксфорда Камнор?
— Нет, совсем рядом.
— Я отвезу вашей супруге подарок горячо любимого мужа. И любящего.
— Вот, пожалуйста. — Словно не заметив последних слов, Дадли живо протянул мне небольшой сверток. — Здесь жемчуг и еще кое-какие драгоценности. И еще вот это, — он подал большой кошель с деньгами. — Это Эми на расходы… Молодая женщина должна красиво одеваться. Она любит наряды…
Дадли словно извинялся, что содержит собственную жену, которую заставил торчать в захолустье вместо того, чтобы выводить в свет.
Я кивнула:
— Конечно, конечно, я все передам. И привезу вам от нее весточку. Поцелуи принимать не буду ни в ту, ни в другую сторону, чтобы не подумали дурного, но передам Эми, что вы ее целуете.
— Да, да…
Дадли беспокойно оглядывался, словно боясь, что кто-то заметит, как он передает привет собственной жене.
Зато теперь у меня был не просто повод, а серьезная причина заехать в Камнор, я делала это по поручению Роберта Дадли.
Камнор невелик, и старинный замок, страшно запущенный, один. Найти Эми Робсарт, живущую почти в одиночестве в этом замке, не составило труда. Правда, встретили меня весьма напряженно, владельца дома Энтони Фостера назвать гостеприимным можно, разве что никогда не бывав в гостях вообще. Я невольно проворчала:
— В Тауэре и то лучше встречали…
— Вы бывали в Тауэре, леди?
— Приходилось, как и супругу вашей хозяйки.
Фостер как-то не слишком хорошо усмехнулся. Ох, чуяло мое сердце, что здесь несчастную Эми просто поедом едят. А муж в это время ухлестывает за моей Рыжей.
С самой бедолагой наедине меня не оставили ни на минутку, кошель с деньгами она, не развязав, просто отдала тому же Фостеру, а сверток с подарками разворачивала трясущимися руками. Глаза блестели: как же, любимый муж (сволочь этакая!) прислал посылочку.
Я смотрела на Эми и дивилась. Нет, умом она явно не блистала, но ведь была хороша собой. Это Рыжая могла твердить, что жена Дадли неприметная, Эми была весьма симпатичной женщиной. Нежная, большеглазая, какая-то мягкая и беззащитная… При этом одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что она живет не просто под давлением, а под жестоким гнетом своих охранников. Фостер не спускал с нее глаз.
А она словно и не замечала этого.
— Мой супруг действительно столь занят при дворе? У него так много обязанностей, которые не позволяют чаще бывать здесь?
Я невольно пробурчала:
— Особенно в королевской постели…
Пробурчала на латыни, едва ли Фостер понял, а вот второй — Ричард Варни — явно понял. Это плохо, надо быть осторожнее.
— Да, лорд Дадли все время занят, он является членом Совета, это налагает множество обязанностей.
Мы долго не беседовали, рассмотрев подарки и поахав, Эми, блестя глазами, прошептала:
— Передайте мою глубокую благодарность супругу и еще… передайте, что у нас будет ребенок.
Сказать, что глаза Варни метнули молнии, значит, не сказать ничего. Он буквально взвился:
— Эми, вы просто больны, при чем здесь беременность?! Вы тяжело больны. Не надо обнадеживать лорда Дадли!
На глазах у красавицы снова выступили слезы. Мне это все не нравилось совсем, но я поспешила успокоить:
— Может, попросить лорда Дадли, чтобы он прислал врача из Лондона?
— Нет, леди Эми лечит доктор Уолтер Бейли из Оксфорда, он профессор и достаточно опытен.
— О, я, кажется, знаю, о ком вы говорите, слышала о нем. Если хотите, я скажу доктору, чтобы он посетил больную. Я буду возвращаться через Оксфорд и отправлю ему записку.
Ричард Варни откровенно поморщился:
— Если понадобится, мы вызовем доктора сами.
— Мне, право, не трудно! Но я не могу задерживаться здесь надолго, извините. Леди Эми, я передам вашу благодарность мужу.
Провожая меня, Ричард Варни на всякий случай напомнил:
— Леди Эми серьезно больна. Не обращайте внимания на ее слова о беременности. Откуда, если лорд Дадли здесь не бывает, все время занят.
Хотелось сказать, что я знаю, где и чем занят лорд Дадли, к тому же беременной можно быть и не от него… Но я сказала другое:
— Ее Величество хотела бы пригласить леди Дадли ко двору. Она любит красивых людей, жаль, если болезнь или беременность леди помешает ей принять такое приглашение. Я думаю, Ее Величество немного погодя пришлет леди Эми своего врача…
Вот пусть и задумается. Королева соизволила поинтересоваться судьбой Эми, попробуйте после этого отравить ее!
Возвращалась я с поганым ощущением, что увидела кролика в клетке, в которую вот-вот запустят удава. И никуда этому кролику не деться. Знать о готовящемся убийстве и не предотвратить его? Так нельзя. Но неужели эта растяпа не понимает, что ее гнобят?
Нет, я что, теперь буду спасать всех малахольных шестнадцатого века? Одна то беременеет от собственного отчима, то в Тауэр попадает, то в прохиндея втюривается без памяти, другая родила от короля, не подозревая от кого, эта вот таращит влюбленные глаза, на которых слезы появляются от одного упоминания о муже… И главное, все это смертельно опасно! Ну вот что меня вечно тянет куда-то, мать Тереза, блин, выискалась!
Ругая себя на чем свет стоит, я уже прекрасно понимала, что не просто вмешаюсь, а постараюсь спасти эту дуреху, иначе ее действительно просто отравят.
Доктор Уолтер Бейли оказался весьма порядочным человеком, похоже, он понимал, что Эми Дадли пытаются травить, но при этом ничего не предпринимал. Услышав, что женщиной интересуется королева, доктор хмыкнул:
— Я слышал, что бедняжка мешает Ее Величеству.
— Возможно. Я не слишком люблю лорда Дадли, но думаю, Эми лучше согласиться на развод и как можно скорее.
Бейли немного помолчал, потом покачал головой:
— Она беременна и не станет разводиться, пока не родит.
— Если это так, то надо, чтобы тюремщики поняли, что ее нельзя травить.
— Но королева…
— Зря вы думаете, что королева настроена против Эми Дадли. Для Ее Величества леди просто не существует, понимаете? И все происки — работа лорда Дадли.
Доктор снова с сомнением покачал головой…
А дальше произошло то, чего я никак не ожидала.
Дадли за время моего отсутствия окончательно распоясался, он вел себя с Елизаветой по-хозяйски, словно муж.
Мужчины играли в теннис, а дамы, в том числе и королева, наблюдали. Разгорячившись, Дадли подошел к Елизавете и словно невзначай взял ее платок, чтобы утереть пот с лица. Этого не мог позволить себе никто! Выходка граничила с наглостью и даже оскорблением Ее Величества. Сама Елизавета замерла, не зная, как реагировать. Первым опомнился Бабингтон, он возмутился и даже пообещал Дадли, что побьет его ракеткой по голове.
Дадли удалось выкрутиться, но осадок у всех остался пренеприятнейший. Я не могла понять, в чем дело, почему Елизавета, обычно строго следившая за соблюдением этикета, позволила Дадли почти оскорбление. Захотелось сделать ему в ответ какую-нибудь гадость. Я и сделала.
— Лорд Дадли, позвольте передать вам привет от супруги и радостную весть: она ждет ребенка.
Ах, какое удовольствие видеть, как с его лощеной физиономии сползает ухмылка и она становится растерянной! Первой реакцией Дадли было посмотреть, не слышит ли королева. Очень жаль, но Елизавету отвлекли, а мне бы так хотелось, чтобы она услышала. Ничего, дорогой, я еще раз пять повторю, причем в присутствии множества придворных.
— Леди Эшли, я умоляю вас, не стоит говорить об этом вслух. Моя жена серьезно больна, ей без конца кажется, что она то беременна, то умирает от рака… Но проходят месяцы, а ничего не происходит.
Я вспомнила Эми, нет, мне не показалось, что она ненормальная или маньячка. И все же не пнуть дополнительно не смогла:
— Ну почему же? Ведь вы ездили туда три месяца назад…
Он смутился, явно смутился… Значит, я права, и Эми говорит правду. Вот ведь мерзавец! Ничего, я еще заставлю тебя привезти жену сюда и ползать перед ней на коленях. Может, тогда Рыжая поймет, что Дадли мерзавец, которому просто нужна власть?
Но заняться Дадли мне не удалось, потому что вечером я услышала такую новость, которая отодвинула мысли об Эми Робсарт на второй план. Как в анекдоте: дали новое средство от головной боли… помогает, о головной боли и думать забыл, так желудок свело…
— Кэтрин, я беременна…
Оп-ля! От кого, спрашивать глупо, мы Роберту Дадли не изменяем даже мысленно и во сне. Только этого не хватало.
Я молча соображала. Королева не принцесса, которой можно было забиться в дальнее имение и пересидеть тихо, и то проблем хлебнули по самый Тауэр. В ссылку не уедешь, от придворных не спрячешься. Королеве рожать нельзя.
А не рожать?
Ей двадцать шесть лет, был выкидыш… А что, если это вообще последний ребенок? К тому же я помнила про Шекспира.
