Владимир Тимофеев - Дорога на Сталинград. Экипаж легкого танка
Тем временем Марик высунулся из-за простенка и навскидку пальнул по какому-то отползающему за БэТээРы бандиту. "О, попал. Хороший у нас в институте стрелковый клуб был. Научили".
— Да ты подранков не трожь, — посоветовал Бойко. — Они нам сейчас не опасны. Сами подохнут попозже. Патроны береги.
— Хорошо, — Марик вновь укрылся за простенком и, сдвинув "прицел", вставил в винтовку вторую обойму. В этот момент по окнам полоснуло чем-то крупнокалиберным. Однако добротные бетонные стены не поддались. "Неплохо все-таки эту башню выстроили. Молодцы потомки".
— Черт, крупняк подтащили, — пробормотал майор. — Гранаты есть?
— Есть, — Марик вытащил из подсумка "лимонку" и показал командиру.
— По пулеметчику работать будем. Ты — гранатой, я — подчищаю. Где вражина, заметил? А то я отсюда не вижу ни хрена — дым мешает.
— Неа, щас гляну.
Прежде, чем бросить гранату, Кацнельсону пришлось еще раз выглянуть "из-за угла", чтобы оценить обстановку. Выглянул и тут же спрятался обратно — вражеский пулемет расслабиться не давал. Однако главное Марик все же углядел. Весь второй этаж "универмага" был усеян битыми стеклами. И ни одного бандита. В смысле, живого. А вот трупы имелись. Двое значились на счету бойца РККА, четверых упокоил майор из своей СВД. Рискнуть и повторить попытку занять позиции наверху противник не решился. Видимо, кроме этих шестерых неудачников других желающих подставляться под пули не нашлось.
А вот за нижний уровень красноармейцам стоило поволноваться. Судя по всему, "фаши" рассредоточились вдоль периметра и время от времени постреливали из разных точек, то поодиночке, то сразу в три-четыре ствола. "Странно, почему сержант танк не сюда, а в обход двинул? Он бы тут снизу в момент всех уродов уделал", — подумал Марик.
— Да, жаль, что сержант с другой стороны пошел, — мысли командира, как оказалось, текли в том же направлении. — Но, может, и прав он. Внутрь, наверно, всех загнать хочет. Рискует, конечно, ох, рискует… Ну да ладно. Что с пулеметом? Углядел?
— Заметил. Там выступ такой в стене, широкий, со свесом. Вот из-под него и лупит гад.
— Ага, теперь вижу, понял. Ну что, добросишь?
— Доброшу, товарищ майор.
— Тогда давай.
Рванув кольцо, Кацнельсон широко размахнулся и метнул "феньку" в сторону пулеметной точки. Через три секунды снаружи отрывисто хлопнуло.
— Черт, — пробормотал Бойко. — Не долетела, блин, в воздухе рванула.
Неподавленный пулемет продолжал стрекотать короткими очередями, быстро перенося огонь с одного окна на другое. Почти безостановочно бьющие по откосам и рамам пули лишали бойцов Красной Армии возможности высунуться наружу и произвести прицельный выстрел. Вражеский пулеметчик прервался только на пару секунд, по всей видимости, для перезарядки. Улучив момент, майор глянул вниз, громыхнул из винтовки, а затем зло выматерился и снова прижался к простенку. Чуть повернув боковой маховичок на прицеле, он бросил Кацнельсону:
— Вот что, Марик, пошарь по шкафам. Может, тут где посуда какая завалялась?
— Какая посуда?
— Какая, какая. Стаканы ищи стеклянные. Или рюмки там, бокалы.
Подивившись странной причуде командира, Марик все же не стал спорить и принялся рыться в шкафах и ящиках, сваленных посреди помещения.
— Есть посуда, — через десяток секунд красноармеец держал в руках несколько пузатых то ли стаканов, то ли бокалов.
— Значит, так. Вставляешь гранату в стакан поплотнее, чтобы скобу зажало, затем рвешь предохранитель и бросаешь. Вниз упадет, стекло разобьется, запал сработает. Понял?
— По-о-нял, — протянул Кацнельсон, слегка ошарашенный столь творческим подходом к минно-взрывному делу. — Надо же, никогда о таком не слышал.
— Ерунда, старый трюк, — отозвался майор. — Черт, Марик, поторопись. Там эта сволота, похоже, еще чего-то готовит. Как бы не артиллерию карманную?
Граната в стеклотаре болталась, как пестик в ступке. Между ребристым корпусом и прозрачными стенками оставался зазор толщиной в палец. Крякнув с досадой, Марик огляделся и заметил в углу отрез какой-то выцветшей ткани, издали похожей на полотенце или скатерть. Оторвав небольшой кусок, боец завернул в него "лимонку" и сунул сверток в стакан. "Вот теперь нормально. Как влитая", — восхитился красноармеец и, выдернув предохранительную чеку, повторил бросок. На этот раз все сработало на отлично. Долетевший до земли стеклянный сосуд раскололся о бетон, и через несколько секунд вражеский пулеметный расчет накрыло градом стальных осколков.
— Молодец! — вскидывая СВД, проорал Бойко. — А-а, б…, лови, сука!.. Марик, давай еще одну, чуть правее, где переход…
Со второй Ф-1 всё получилось не хуже, чем с первой. Рванула она опять на земле, метрах в десяти от навеса под переходом. Стрельба по башне сразу же прекратилась. Но через пару секунд вспыхнула вновь, переместившись, правда, куда-то за стены "универмага". Видимо, противник временно оттянулся вглубь здания и теперь пытался отразить атаку с тыла.
— Так, сержант их чихвостить начал. Ну что ж, готовься, Марик, скоро опять полезут.
— Ага, — пробормотал Кацнельсон, привычным движением завернул гранату в тряпицу, сунул ее в стеклянный сосуд и… так же привычно дернул чеку. И только потом с удивлением воззрился на разогнутые усики и кольцо на указательном пальце. "Твою мать! Обратно, что ли, воткнуть? А, ладно, хрен с ней, в стакане постоит, все равно бросать придется". На тяжелом металлическом столе, что стоял в трех шагах от стены, нашлась хорошая выемка, как раз под стакан. И Марик с облегчением вставил "подготовленный к взрыву" пузатый бокал с гранатой прямо в углубление на столешнице. "Фух, удачно. А сейчас к окну — наблюдать".
Хлопнула дверь, выходящая на лестницу. Появившийся в проеме Свиридяк объявил:
— Три пролета, как корова языком слизнула. А Макарыча вашего я не нашел.
— Как это не нашел? — нахмурился майор. — Куда ж он делся?
— А бог его знает? Может, наружу выскочил или… к "фашам" подался? — ухмыльнулся Тарас, присаживаясь на корточки.
— Ты ври-ври, да не завирайся! — возмутился Марик. — Чтоб Макарыч, да к бандитам!
— Да ладно, шучу я. Не мог, так не мог, — примирительно поднял руки особист. — Просто нет его там. Я, по крайней мере, не разглядел.
— Хорошо, — вздохнул Бойко. — Потом разберемся. А сейчас давай-ка на крышу. Надо бы за пожарной лестницей присмотреть.
Свиридяк насмешливо посмотрел на майора и требовательно протянул руку. Бойко скривился, но все же вытряхнул из рукава миниатюрный МСП и, взвесив его на ладони, бросил Тарасу. Тот поймал пистолет, скептически осмотрел. Переломив стволы, проверил сдвоенную обойму:
— Н-да, из такого только застрелиться можно.
— Ничего-ничего, зато уж наверняка, без вариантов, — пробурчал майор и жестом указал на дверь в другом конце помещения. Свиридяк еще раз хмыкнул, окинул оценивающим взглядом бойцов и проследовал к выходу на кровлю. После того, как особист, оглянувшись напоследок, исчез в темном проеме, Кацнельсон оторвался от окна и с сомнением в голосе произнес:
— Не пойму я что-то, товарищ майор. Наш он человек или непонятности какие имеются? Оружие вы ему дали, но к бою особо не подпускаете. Неясно мне тут чего-то.
— Да наш он, наш, — чертыхнулся Бойко. — Власть только любит. Чересчур, по-моему. Слабину дашь разок, так тут же командовать начинает. А нам сейчас не до этого. Закончим дело, а уж потом решим, кто, куда и на кого собак вешать будет. Ну, или там ордена с медалями.
— А-а, понятно, — отозвался Марик, возвращаясь к наблюдению за противником.
За стеной "торгового центра" опять что-то бумкнуло. Последние остающиеся в витражах стекла задрожали, а затем с гулким звоном обрушились на бетон.
— О, кажись, пушка танковая… Ага, и еще раз.
— Щелочку, видать, сержант нашел, по колоннам лупит. Молодец! Гляди внимательней, Марик, щас полезут гады.
И точно, внизу, сразу в нескольких местах, что-то мелькнуло, а затем под звуки выстрелов несколько бандитов попытались перебежать через двор. Двоим это удалось. Еще трое остались лежать на земле. Дважды щелкнула СВД, один раз — трехлинейка. И тут же — свинцово-стальной ответ по окнам техэтажа, веером разнокалиберных пуль смахнувший с гудящих арматурой стен очередной слой цементного крошева.
— Черт! Марик, гранаты остались? Давай-ка еще одну, вниз, под переход, пока там эти злыдни делов не натворили.
Кацнельсон потянулся за оставленным на столе "заряженным" стаканом, но в этот момент ведущая на крышу дверь распахнулась, и по усыпанному бетонными обломками полу покатилась какая-то шипящая штуковина, отдаленно напоминающая лампочку с ощетинившейся резиновым ёжиком колбой.
— Уши, б…, уши! — заорал майор, бросаясь в сторону в надежде уйти от близкого разрыва светошумовой "Зари". Оторопевший Марик целую секунду смотрел, как командир ныряет за баррикаду из столов и ящиков, прижимая ладони к ушам, как что-то кричит ему, как пытается прикрыть зажмуренные глаза локтями… Лишь через секунду, через одну долгую секунду смысл происходящего, наконец-то, дошел до недоумевающего красноармейца. В тот миг, когда сильный, ломающий барабанные перепонки грохот и яркий слепящий свет целиком заполнили просторное помещение заброшенного чердака.
