Александр Карпенко - Грань креста (дилогия)
Окна в здании местной мэрии отсутствовали. Свет просачивался мелкими лучиками сквозь дырочки в стенах из лёгких циновок, создавая причудливую игру теней. Телефон был прикреплён к столбу, подпирающему высокую крышу.
Слышимость была омерзительной. Голос старшего врача с трудом продирался сквозь шорохи и помехи на линии:
— …Нападения слишком участились… заявление военной администрации… подвергнет показательной бомбардировке десять приграничных… если население немедленно… входит Фишеч и две близлежащих… ультиматума уже истёк… ф-ф-р… Как поняли?
— Что мы должны делать?
— Буль-буль-буль…
— Что, не расслышал?
— Шур-фур-фурр…
— Что?!
— Убирайтесь все оттуда как можно скорее!
— Понял, уезжаем немедленно.
Я поспешно отправился к машинам.
— Бросаем всё к чёртовой матери и срочно уматываем!
— Что случилось?
— Точно не понял, но похоже, нас сейчас бомбить будут.
Все зашевелились, разбегаясь по своим местам.
— Господи! Сара!
— Где она?
Крошечный силуэт виднелся у самых Врат Реки. Я помчался туда изо всех сил.
Отделявшее нас от Сары расстояние я преодолел со скоростью, достойной олимпийского чемпиона. Подлетев к женщине, схватил её за руку и, не вдаваясь в объяснения, поволок к автомобилям. Но было уже поздно.
Откуда-то сбоку вывернулся, разрывая небо треском пропеллеров, боевой вертолёт. Заложил, снижаясь, широкую дугу Его разворот завершился в двух шагах от нас. Я швырнул Сару наземь, сам навалился сверху, прижимая её к камням, чтоб с перепугу не побежала, став мишенью для бортовых орудий.
Люк в брюхе вертолёта распахнулся, и оттуда, крутясь, рухнули в воду две жёлтые бочки. Сам аппарат тут же отвалил в сторону и завис поодаль, наблюдая за результатом. Бочки раскрылись, затянув поверхность маслянистой жёлтой плёнкой, немедленно вспыхнувшей бездымным ярким пламенем. Увидев огонь, пилот повёл машину прочь — к другим целям, возможно.
В оцепенении смотрели мы с Сарой, как огонь медленно отплывает по течению к первому посёлку. Вот уже начали загораться одна за одной сваи и площадки, на которых стояли дома, лодки, привязанные под ними. Селение охватила паника. Люди, толкая друг друга, бежали по мосткам к спасительному берегу. Одна из лёгких плетёных перемычек не выдержала тяжести, и десяток человек, истошно крича, рухнули прямо в огонь. Они ныряли с головой, пытаясь сбить с тела пожирающее их пламя. Бесполезно. Напалм водой не смывается. Кто-то протянул с берега одному из горевших руку, очевидно намереваясь потушить его на суше песком, но тут же его собственная одежда полыхнула, и он покатился по земле вопящим комом огня. Остальные уже не пытались никому помочь, отскакивали в стороны, чтобы не вспыхнуть самим. Дальше по течению находился Фишеч. Через несколько минут пламя принесёт течением и туда.
Вдруг раздался оглушительный грохот. Мы непроизвольно обернулись в ту сторону, подозревая разрыв бомбы или ракеты. Но нет, источником шума стала скала — Врата Реки. Вместо спокойного, неспешного плеска струй из-под каменной арки вырывался колоссальный столб воды, которая с рёвом низвергалась в бассейн, круша его стены и растительность вокруг. Река завыла, зарычала, колотясь в ставшем тесным для неё русле.
Мгновение — и она широко разлилась по окрестностям, сметая рощицы, затопляя тростниковые заросли. Озеро горящего напалма унесло далеко в сторону, туда, где прежде зеленел сочной травой луг.
Буйство воды продолжалось недолго. Врата Реки резко прекратили извергать неукротимые фонтаны, будто там внезапно перекрыли кран. Из-под арки не вытекало более ни капли — словно Хозяйка вод, чтобы спасти Фишеч, выплеснула весь свой запас до конца. Река мало-помалу возвратилась в своё русло, а затем начала мелеть. Реанимобили Тринадцатой подстанции снялись с холмов и ходко направились к сожжённой деревне на противоположном берегу. Работы там им хватит. Напалм штука жуткая.
От Фишеча бежали люди, выкрикивая слова благодарности спасшему их от огня божеству.
Мы с Сарой расслышали со стороны входа в арку слабый стон. Скорее не услышали даже, а почувствовали — настолько он был тих. Повинуясь инстинкту медика, мы решили посмотреть, что там стряслось. Звук исходил из глубины самой пещеры, где только что бурлила вода. Мы осторожно заглянули внутрь.
В полумраке на каменном полу различалась фигура совершенно нагой девушки с разметавшимися длинными волосами. Я поднял её и выволок наружу, удивляясь неожиданной лёгкости ноши. Великолепная тёмная грива волос спадала почти до земли, мешая идти. На свету, умостив пострадавшую на травке, мы произвели беглый осмотр.
Дыхание редкое, поверхностное. Зрачки на свет реагируют вяло. Пульс на периферии не определяется. Плохи дела! Мы с Сарой подхватили безжизненное тело на руки и бегом потащили в сторону лагеря.
Патрик, разглядев издалека наши усилия, правильно сориентировался, завёл машину и подогнал её по каменистой возвышенности прямо к нам. Раскрыв задний люк, выдернул носилки. Больная помещена внутрь, а мы влезли за ней, в салон. Люси, прибывшая на вездеходе вместе с Патриком, принимала во всём деятельное участие.
— Сухая, шершавая кожа. Обмётанные губы. Высохшая, потрескавшаяся слизистая рта. Глаза запали. Ногти бледные. Шура, тебе это ничего не напоминает?
— Напоминает. Ту дуру, что от нас посреди пустыни бежала.
— Вот-вот. Выраженные признаки гиповолемического шока. Следствие глубокого обезвоживания.
— Ты знаешь, откуда мы её вынули?
— И тем не менее.
— Как могло такое случиться посреди Озёрного края? Ведь здесь кругом вода!
— Понятия не имею. Не наше дело. Ладь капельницу — это в любом случае необходимо. Сара, что это у тебя?
Смуглянка вертела в руках искусной работы перламутровый гребень, весь изукрашенный затейливой резьбой.
— Там, в пещере, подле неё лежал. Наверное, ей и принадлежит.
— Красивая вещичка… Шура, что ты копаешься?
— Вен на локтевом сгибе нет.
— Ищи на кисти.
Я положил безвольную ладонь девушки себе на колено. На белом мраморе синих прожилок не определялось. Осторожно раздвинул тонкие пальцы, щупая, не затрепыхается ли где венка. Что-то странное мелькнуло между фалангами. Я развёл их пошире. Замер остолбенело. У девушки между пальцами находились перепонки! В растопыренном виде её ладонь очень напоминала бы гусиную лапу, если б не холодная белизна кожи. Во рту пересохло.
— Люсь, дай-ка попить и подойди сюда.
Люси подкатила ко мне по полу пластиковую бутыль с водой и запрыгнула на край носилок.
— Никогда не видела ничего подобного. Атавизм какой-то.
Сара перебралась в заднюю часть машины, повозилась там. Точно такие же перепонки обнаружились и меж пальцами ног пациентки.
Заинтересовавшийся нашими движениями Патрик перевесился через окошко перегородки в салон. Вдруг лицо его побледнело, глаза расширились, челюсть нелепо отвисла. Он быстро-быстро начал креститься, шепча одну молитву за другой.
— Ты что, привидение увидел, — насмешливо пропищала Люси, — или на тебя голые женщины всегда так действуют?
— Вы, вы… Знаете, кто это?
— Призрак твоей бабушки?
— Это же русалка!
— Ну, русалка она там или вовсе баба-яга, а капельницу ставить нужно. Шура, ты не уснул там?
— Сейчас, только водички попью.
Я скрутил крышку и поднёс к губам горлышко бутылки. Несколько капель скатилось у меня по бороде и упало на высокую девичью грудь. Грудь пострадавшей чуть приподнялась, веки дрогнули.
— Интересно…
Уже умышленно я плеснул немного воды на светящееся белизной тело. Девушка задышала чаще, губы шевельнулись, глаза открылись, мутно глядя широкими зрачками.
Сомневаться не приходилось — каким-то загадочным образом красавица усваивала попавшую на её кожу жидкость. Я решительно перевернул бутылку кверху дном, так, чтобы вода стекала на нашу удивительную пациентку. С поверхности тела она исчезала неизвестно куда. Даже носилки намочить не успевала.
Больной между тем, вопреки медицинским прогнозам, становилось всё лучше. Вот только бутыль опустела. Схватив мятое синее ведро, из которого мы обычно мыли салон, я выскочил наружу. У автомобиля плотно, плечом к плечу, стояли жители посёлка, окружив нас широким кольцом. Я швырнул кому-то ёмкость, приказав:
— Воды, быстро!
Ведро поймали и убежали. Буквально через минуту оно вернулось уже полным до краёв. Комментарий Люси отличался завидной простотой:
— Ненаучно, но помогает. Лей, не жалей. Струйка с лёгким звоном устремилась вниз. Вот уже девушка разлепила губы и прошептала:
— Волосы…
— Что?
— Намочи волосы…
Я сгрёб в горсть её роскошную шевелюру и затолкал в ведро. Больная окончательно пришла в себя, завозилась, присела на носилках, потянулась к воде. Она напилась прямо из грязной посуды, а остаток вылила себе на голову. По окончании этих необычных реанимационных мероприятии девушка выглядела совершенно здоровой. Нежная кожа расправилась, обретя упругость, зелёным глазам вернулся живой блеск. Она, нимало не стесняясь своей наготы, сладко потянулась, колыхнув чашами грудей. Обратилась ко мне:
