Алексей Живой - Империя: Великий царь
Но едва фитиль догорел, громыхнуло так, что над головами наблюдателей засвистели горящие балки, а геронта Поликарха едва не убило упавшим в двух шагах колесом. От места взрыва в три стороны выплеснулись мощные языки пламени, один из которых угодил в закон для скота. Пламя облизало сухие стены сарая, которые мгновенно загорелись. В небо потянулся черный дым и буквально на глазах у изумленного Тараса сарай почти сгорел.
– Это что такое, твою мать! – заорал он, притягивая к себе Темпея за тунику, который сам был изумлен происшедшим. – Все рассчитал, говоришь! Да ты мне чуть отца не угробил, алхимик хренов!
Темпей понял ровно половину слов, и стоял ни жив ни мертв, молча готовый принять любое наказание. Такое смирение немного успокоило Тараса. Он оттолкнул от себя алхимика и помог подняться геронту, который, к счастью, успел рухнуть на траву, когда над ним засвистели горящие обломки. Тарас был в ярости, но одновременно доволен неожиданным результатом. Взрыв получился, что надо. Первостатейный.
– Ты жив, отец? – спросил он поднявшегося на ноги геронта, которому даже помог отряхнуть грязь и приставшие листья. А гордый спартанец настолько был ошеломлен взрывом, что позволил сыну это сделать.
– Твой врачеватель научился управлять не только огнем, но и громом Зевса? – в изумлении пробормотал он. – Я давно живу на свете, Гисандр, прошел много битв и видел немало. Но такого я еще не видел. Ты уверен, что это дело смертных, управлять огнем и громом?
Тарас немного помолчал. Вопрос был не из простых. С одной стороны, геронт мужик не глупый, с самого начала посвящен во все замыслы и помогал разыскать того же Темпея. Но с другой, он был спартанцем, которые привыкли чтить богов и никогда не вторгаться в те области жизни, где смертному было делать нечего. А то, чем занимался Темпей по указке Гисандра, соприкасалось с этими областями напрямую. И сейчас, увидев собственными глазами, что сотворили его сын и слуга, Поликарх пришел в священный трепет перед разрушительными силами, которые те стремились разбудить и обуздать. Стрик был мудр. И быстро начал понимать, что Тарас доведет дело до конца и получит в руки могущество, сравнимое с божественным. Во всяком случае, по части огня. А страшный грохот, вызванный взрывом, пробудил у него мысли только о землетрясениях, которых спартанцы боялись больше всего и считали самыми дурными предзнаменованиями.
– Отец, – медленно начал оправдываться Тарас, – я совсем не стремлюсь прогневить богов. Все мои помысли лишь во благо Спарте, а я знаю, как здесь чтят богов.
Он замолчал ненадолго.
– Но поверь, я знаю, что эти силы боги отдали… – Тарас запнулся, – вернее, скоро отдадут в руки смертных людей. Так что мы можем распоряжаться огнем, как захотим. Ведь мы же готовим сейчас на нем пищу…
– Это так, благодарение Зевсу! – воздел руки к небу геронт. – Но мы не забываем кто нам его дал.
– А значит, никто не запрещает нам найти для него иное применение, – закончил Тарас, – и если огонь может жечь, так пусть он послужит Спарте и сожжет как можно больше персов. С благословения Зевса, конечно.
Тарас собрался с духом и выпалил, бросив взгляд на небеса.
– И пусть он поразит меня своей молнией, если я не прав!
Поликарх помолчал немного, словно дожидаясь ответа верховного божества. Но вокруг было тихо. День был почти безветренный, и большие белые облака лениво ползли по небу в сторону моря. Лишь потрескивали вокруг головешки, да в стороне догорал загон для скота.
– Ну, что же, – пробормотал геронт, вынося вердикт, – пусть твой огонь послужит на благо Спарте.
На следующий день на секретный полигон подвезли еще три баллисты, изготовленные по новому образцу. Все они после сборки работали великолепно, и Тарас, возгордившись, даже начал символический отсчет, решив считать этот день днем создания спартанской артиллерии. А хорошо проявившим себя в этом деле мастерам из Кифанты заказать еще штук десять как минимум.
В первом же испытании все четыре баллисты установили новый рекорд. Выстроенные в одну линию одни должны были стрелять по мишеням, которыми служили две телеги с надстройками – обалдевший от успеха Тарас не жалел ради экспериментов даже своего имущества, – а также несколько выстроенных специально для этих целей шалашей. Однако, когда все цели были уничтожены камнями, Тарас вошел в раж и приказал обстрелять ближнее имение.
– Эй, сбегай туда и передай всем, что надо покинуть дом, – на всякий случай приказал он илоту, хотя отлично знал, что в доме никого не может быть, геронт находился сейчас в другом имении, – заряжай. Начнем с сараев.
Когда все стены сараев были продырявлены камнями, опорные балки подрублены меткими попаданиями, а крыши обрушились на траву, Тарас приказал перенести обстрел на каменное здание.
– Папаша меня не одобрит, конечно, – пробормотал он, в задумчивости, – и потом придется восстанавливать. Но уж больно хочется испытать на прочность каменную кладку. Заряжай!
Первый камень ударил в стену и отскочил от нее, оставив, правда, серьезную отметину. Второй и третий ушли в перелет. Но затем новоиспеченные «артиллеристы», которым приходилось осваивать науку вместе с самим Гисандром, пристрелялись. После нескольких метких попаданий по стене заструилась трещина. А очередной метко пущенный камень заставил часть кладки обвалиться внутрь, вызвав крики радости у наводчика.
– Есть! – едва не подпрыгнул Тарас, сдерживая бурю эмоций. – Развалили! А ну давай еще!
После часового обстрела боковая стена имения на радость «артиллеристам» была почти полностью обрушена. Во внутренних «переборках» тоже зияло несколько отверстий. Но крыша, пробитая во многих местах, еще держалась. В этот момент к Тарасу приблизился врачеватель и осторожно поинтересовался:
– Собирается ли господин Гисандр полностью уничтожать этот каменный дом?
– О чем это ты? – насторожился Тарас, по глазам алхимика понявший, что тот задумал очередное дело.
– А не разрешит ли в таком случае хозяин испытать на нем новые горшки, которые, по моим расчетам, способны разламывать каменные стены?
– Хочешь опять испытать свою взрывчатку? – переспросил Тарас, невольно ища глазами геронта, но того, к счастью, сейчас не было поблизости. – Пожалуй, можно.
Он махнул рукой, приказав «артиллеристам» прекратить обстрел. А Темпей с помощью Этокла и Брианта заминировал полуразрушенный дом, все еще державший на своих изуродованных стенах массивную крышу. «Даже одним инструментом спартанцы научились строить довольно прочные дома», – невольно усмехнулся Тарас, глядя, как врачеватель возвращается назад быстрым шагом, запалив фитили.
– Я установил два горшка, – радостно сообщил он хозяину, приблизившись, – этого должно хватить.
– О боги, помогите нам, – пробормотал Тарас, но на всякий случай приказал оттащить баллисты метров на двадцать подальше от той линии, где они находились сейчас. Мало ли что, а терять по глупости такие орудия не хотелось, – и пусть соседи нас не слышат.
В ожидании взрыва Тарас сам отошел назад и спрятался за одну из баллист, а всем остальным вообще приказал лечь на землю или пригнуться. Темпей не мог скрыть своего радостного ожидания, а потому остался стоять рядом с хозяином, впрочем, также спрятавшись за баллисту.
Горшки взорвались друг за другом. Сначала Тарас увидел яркую вспышку недалеко от входа в дом, а затем раздался страшный треск, обрушивший внутрь половину строения. Остатки внешней стены разметало по окрестностям. Несколько булыжников просвистело недалеко от позиций артиллеристов, и Тарас только похвалил себя за предусмотрительность.
Второй взрыв прогремел почти сразу, с небольшой задержкой, окончательно развалив строение. Теперь на месте отличного спартанского дома возвышалась лишь груда обугленных камней, которые продолжали гореть. Все же Темпей начинал именно с зажигательной смеси.
– Получилось! – завопил врачеватель, выскакивая из-за орудия, лишь только вокруг перестали свистеть камни.
– Фитили отрезай ровнее, – посоветовал наблюдательный Тарас, – а вообще, молодец. Надо будет провести испытания в горах, посмотреть, какую скалу сможем осилить.
– А зачем нам взрывать скалы? – удивился Темпей.
– Есть у меня одна мыслишка, – отмахнулся Тарас.
Но врачеватель не стал настаивать. Ему было все равно, что и где взрывать, лишь бы этот процесс набирал обороты. «Чем бы дитя не тешилось, – усмехнулся Тарас, глядя на то, как Темпей отплясывает вокруг дымящихся развалин, наблюдая дело рук своих, – лишь бы польза была».
– О боги, что ты сотворил с этим имением? – услышал вдруг Тарас за своей спиной и, обернувшись, заметил изумленного геронта.
– Мы тут испытали еще один горшок с громом, – развел руки в стороны Тарас, – извини, отец.
– Но ведь я же отвечаю за сохранность всего этого имущества, – вздохнул Поликарх.
