Сергей Калашников - Шелест трав равнин бугристых
К чести угощающей стороны надо сказать — всего слопать эти дикие питекантропы так и не смогли. Троих вытошнило, остальные рыгали и переводили дух. Исключение из этого правила составили одна из старух, быстро сообразившая, что под строгим взглядом гиганта, раздающего пищу, никто не посмеет отобрать у неё пайку, и юнец с наливающейся на лбу шишкой — второй кусок этот кадр ел неторопливо, поглядывая вокруг с чувством уверенности, что даст достойный отпор любому, кто посягнёт на его долю. Чуть погодя, он даже попытался копировать Петины манеры.
Общий разговор во время трапезы не завязался — народ был чересчур поглощён процессом насыщения. А потом, поняв, что в них больше не влезает, дикари разбрелись, кто куда и позасыпали. Что же, так, наверное, даже лучше.
— Как зовут тебя, молодой мужчина, — обратился Петя к юнцу.
— Гурд, — ответил тот.
— Почему ваше племя ушло отсюда?
— Мы не искали места, где погибают наши охотники. А вчера погибли многие, — Петя уже знает, что словом «вчера» питекантропы обозначают недавнее прошлое. То есть, позавчерашние события, как и свершения третьего дня тоже подпадают под юрисдикцию данного термина. А то, что случилось раньше — это «давно».
— Почему вы оставили здесь этих людей, — юноша обвёл рукой спящих.
— Их стало некому кормить. А ходят они медленно. Всё равно погибнут. Охотники сказали, что пока живущие здесь злые охотники съедят их, остальные уйдут далеко.
Хм, картинка проясняется. И она соответствует ранее выдвинутой гипотезе. Осталось подтвердить последнюю деталь:
— Почему ты, Гурд, сильный и быстрый охотник, вернулся обратно?
— Я не вернулся. То есть, я не уходил. Нет, уходил. На охоту. И вернулся. Но я нашел место, куда отведу свою мать и её ребёнка. Я смогу их прокормить. Но угнаться за племенем мы не сможем.
Ух, как всё сложно! Прямо шекспировские страсти! Парнишка явно врёт. Хотя, возможно, он просто высказал последнюю из возникших у него мыслей, забыв про предыдущие — есть у питекантропов такая особенность в поведении, объясняемая иной организацией памяти, чем у людей двадцать первого века.
Тем не менее, мальчуган, хоть он и из людоедского племени, где направить копьё на человека — в порядке вещей, подаёт некоторые надежды. Вернулся же к матери, хотя его соплеменники и сочли её для себя балластом.
Что ещё стоит отметить — детки, оставленные с престарелыми матерями — сплошь девочки. Одним словом — куча информации к размышлению.
Петя нацарапал на небольшой дощечке несколько знаков и «вызвал» Пациента. Привязал ему на шею верёвку вроде ошейника, прикрепил к ней послание.
— Ищи Брагу, — сказал он псу и выпустил того за дверь. Этот хвостатый относится к девочке ужасно дружелюбно и уже не раз находил её, услышав имя — так что — добежит. А та сумеет «прочитать» письмо. Они с этой искусной шашисткой уже не раз рисовали друг другу смысловые картинки — поймёт, что значит бунгало и направленная к нему стрелка, рядом с которой человечек и число членов племени — систему счёта восьмёрками до шестидесяти четырёх они уже разработали. Почему восьмёрками. Ну, не гибкий у питекантропов разум. Уж как к чему привыкнут — не переучишь.
Так что завтра поутру его старое племя выйдет в путь и к полудню доберётся до переправы. Лодки-то, тю-тю, уплыли. Надо готовить плот.
— Гурд! За мной! — сказал Петя и, увидев глазах того недоумение, ударил себя кулаком в грудь и объяснил: — Шеф.
Граппа озорно ухмыльнулась и позвала двух старух помогать ей мыть посуду. Не, ну понятно, что ни один нормальный питекантроп не уйдёт оттуда, где его кормят. Если не прогоняют, конечно. Так вот, сделанное Петей заявление означало — прогонять чужаков он не станет, потому что принял их к себе под крылышко. Значит и Граппа должна относиться к этим людям, как к соплеменникам и не давать им скучать без дела. Точно, приглядывает за действиями бестолково хлопочущих бабок, а сама пристроилась в уголке и сунула титьку в рот первой попавшейся под руку малявке. Ну да, их-то близнецы далеко, а её распирает.
Сам же вождь положил руки на стол перед собой и призадумался — надо составлять список членов племени. На чём? И чем? Впрочем, это позднее. Сначала нужно подготовить переправу.
Глава 21 Тарарам
Старики тоже приняли участие в постройке плота — его связали из бамбука, которого рядом с бунгало припасли заранее в расчёте пустить на сосуды. То есть приволокли на буксире длинные отрезки толстых стволов, и оставили дожидаться своего часа. А вот теперь это оказалось кстати. Собственно, дедки эти, как выяснилось, только ходят не особенно бодро, остальная же часть организма у них вполне работоспособная. Переправу устроили прямо через всю ширину плёса, потому что тут мелко и можно отталкиваться шестами от дна. Впрочем, верёвку от одного берега до другого тоже протянули.
Колонна из шести двухколёсных тележек прибыла в расчётный срок. Могучие охотники Гыр, Пыр, Тыр и Фыр дружно взялись за канаты — старая гвардия действовала напористо и осмысленно — перевоз людей и груза завершили задолго до наступления темноты. А потом в бунгало оказалось тесно и потребовалось твёрдой рукой наводить порядок. Пете пришлось действовать энергично, указывая каждому место его подстилки. Плелись циновки, удлинялись нары в «детской», пересчитывались сосуды с солониной и горшки с крупой. Продуктов на весь влажный период заметно не хватало — уж очень много новых ртов добавилось.
Больше половины прибывших «старух» оказались кормящими грудью. Для них рацион номер два — четырёхразовое питание. Малыши — рацион номер один — пятиразовое. Охотники и собиратели — двухразовое, все равно они весь день где-то шастают. Работницы и работники — трёхразовое. Ответственная за пищеблок Чача своё дело знает. Она и послала Брагу пересчитать всё съестное, что оказалось в их распоряжении. А уж потом сам Шеф-Багыр, учитывая и раскладку, и численность едоков, вычислил, что нужно добыть ещё пару голов крупного рогатого скота. Первую примерно через три недели и вторую через пять недель. И через неделю поставить как минимум три верши. Раньше рыбка тоже не помешала бы, но нет её, и не будет, пока не поднимется уровень воды в реке.
Здесь в лесах среди холмов встречается в основном некрупная дичь, такая, что всем и на один раз не хватит, да и попадается она заметно реже, чем в равнинах. Водоплавающая птица тоже пока не вернулась после засухи. То есть период реально голодный — даже травки съедобные толком не поднялись. Впрочем, с их припасами это отнюдь не катастрофа — просто следует несколько уменьшить пайки. Получится далеко не впроголодь.
«Лишних», не занятых стряпнёй и присмотром за малыми, женщин строгая Брага усадила прясть — верёвки и шнуры по прежнему составляют основу крепления всех построек и других сооружений. Сильных охотников вождь направил на заготовку материалов для новых лодок, дедов — на заготовку бамбука (есть там, в роще, небольшая хижина), прикомандировав к ним одну из женщин, чтобы стряпала. А юных охотников Гурда и Снака послал с двумя тележками обратно в хижину за мохнатыми бобами. Потому что из них именно на этот период запланировано выдавить масло.
Зачем ему масло? И почему именно растительное? Дело в том, что в своей прошлой жизни он иногда кое-что готовил. И у них в семье было принято жарить всё именно на растительном масле. Даже яичницу. Намазывать сливочное масло на хлеб он не любил, да и жарить на нём как-то было не принято. А маргарин он видел только в магазинах и для чего его используют — не знает. Из животных жиров знаком только с салом, но его ели само по себе, хотя при жарке мяса оно появлялось на сковороде и, если быстро не отмыть, подгорало или пускало специфический запашок.
Здесь же тоже, при жарке мяса, из него вытапливается жир, который собирают для светильников или смазки колёс. Но специально заготавливать и хранить про запас — это в обиходе не прижилось. Он прогоркает, его жрут всякие насекомые и вообще через некоторое время начинает вонять так, что приходится его выбрасывать вместе с горшком, что крайне обидно. А вот растительное масло дома нормально хранилось вне холодильника. Поэтому и ворошится в голове мысль о том, как бы его и тут добыть.
Вообще-то, считается, что его выдавливают. Из чего? Встречалось в прошлой жизни подсолнечное, кукурузное, горчичное и оливковое. Что-то слышал о конопляном. Так вот — ничего похожего на упомянутые растения Петя не встречал. Зато на границе поймы и бугристой равнины видел траву, на которой растут мохнатые стручки с крепенькими такими бобами. Сами эти бобы сильно горчат, поэтому использовать их в пищу не стали. Собрали только несколько больших корзин потому, что их легко находить и… как бы на чёрный день. Ну и попробовать выдавить из них что-нибудь тоже можно попытаться. Будет ли это масло горьким? Неизвестно. Ведь из жгучей горчицы получают вполне съедобный продукт. Ну и немаловажно попросту отработать технологию выдавливания на чём-то таком, что не слишком обидно испортить.
