Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича. Том второй
— Ой, Адини, извини меня, дурака, — воскликнул Николай, — и как я не догадался, что девушки устают от ходьбы. А прошли мы сегодня с тобой немало. Хочешь, я поймаю такси — ну, это что‑то вроде вашей извозчичьей пролетки — и мы доедем до самого дома? Ну, а если бы ты не возражала, — неожиданно сказал он, — то я бы тебя до самого дома нес на руках.
Адини залилась краской, как маков цвет. Она вдруг представила, как Николай несет ее прижав к своей груди, и она чуть было не сказала — я бы не возражала. Но она промолчала.
Николай же, поймав "бомбилу", быстро сторговался с ним, и через минут пятнадцать они уже подъезда дома, в котором жила Ольга Румянцева.
Хозяйка уже ждала их. На плите грелся обед, который можно было бы назвать ранним ужином. Ольга подозрительно покосилась на Николая — дескать, не забыл ли ты о своем обещании, — а потом внимательно посмотрела на Адини. Девушка хотя и выглядела усталой, но была весела и с жаром рассказывала Ольге о сегодняшней прогулке.
Терпеливо выслушав Адини, Ольга велела всем мыть руки и садиться. За стол. За обедом она рассказала им о том, что звонил Антон и сообщил о успешном переходе с помощью мобильной машины времени в прошлое Юрий Тихонова.
— Так на мотоцикле он туда и укатил, — смеясь говорила она, накладывая проголодавшимся гостям гречневую кашу. — То‑то теперь шуму будет. Действительно, этакий крутой байк теперь будет рассекать по скверным российским дорогам. Зато, если что, на таком вот "железном коне" можно будет за один день из Петербурга домчаться до Москвы.
— Угу, — с набитым ртом промычал Николай. Потом проглотив пищу, добавил, — это если бензина хватит. Можно, конечно, закинуть через наш портал на Черной речке с десяток канистр с бензином, но хорошо бы завести бензоколонку где‑нибудь неподалеку от Зимнего дворца.
Ольга прыснула, и едва не подавилась, представив себе такую картину — среди карет и экипажей лихо маневрирует на "Урале" Антоха Воронин, и подъезжая к бензоколонке, которая почему‑то напоминает полосатую будке стражника, на ходу кричит заспанному будочнику: "Двадцать литров семьдесят шестого!"
— А еще что там слышно? — спросил Николай, — как там отец, дядя Саша.
— У них сейчас работы выше крыши, — с сочувствием в голосе сказала Ольга, — твой батя помещиком заделался, своих мужиков цивилизует, внедряет знания в народ.
А Палыч все с темными силами воюет. Хочет сделаться кем‑то вроде папы Мюллера. Думаю, что у него это получиться. Он там все британские связи тамошних коррупционеров выявляет. Говорит, что все там запущено, как у нас в лихие девяностые. Он графу Бенкендорфу все приговаривает: "Таскать вам — не перетаскать, сажать вам — не пересажать!"
Адини с интересом слушала разговор старших, хотя и много из их слов не понимала. Когда Николай и Ольга замолчали, занявшись десертом, она осторожно спросила, — Ольга Валерьевна, а когда мы домой отправимся? — А потом смущенно добавила, — я по родителям и братьям с сестрами соскучилась.
— Думаю, что послезавтра, — немного подумав ответила Ольга. — Завтра мы отправимся к врачу, а потом, поутру на следующий день — прямиком на Черную речку.
— А тебе, что, так хочется от меня уехать? — стараясь сделать сердитое лицо, сказала Ольга.
— Нет, что вы, Ольга Валерьевна, — испуганно замахала руками Адини, — мне здесь у вас все очень нравится. Тут столько всего интересного и забавного. Меня Николай обещал и в зверинец сводить, и в театр.
— Будет время, — сказала Ольга, — обязательно сходите. А пока отдыхай. Небось, с непривычки ножки‑то болят?
Адини кивнула головой. Действительно, ей раньше редко приходилось так много шагать пешком. Не принято это было среди знатных дам, а уж тем более, царских дочерей. Чай не крестьянки какие‑то, которые с утра до вечера на ногах. Адини вспомнила рассказ Ольги о том, как она в молодости занималась туризмом — уходила с такими же молодыми, как она молодыми людьми и девицами в лес, и весь день бродили по нему. А вечером они разбивали палатки, разводили костер, готовили на нем еду, словно дикари какие‑то, и сидели у этого костра, пели, шутили, даже танцевали. Вот, здорово‑то! Мне бы папА такое бы ни за что не разрешил. А ведь Ольга еще и по горам лазила, как горец какой‑нибудь.
— Завидую я вам, Ольга Валерьевна, — с грустью в голосе сказала девушка, — как все‑таки интересно вы живете. А у нас многое непозволительно. Здесь же никто не обращает внимания на титулы и звания. Вы больше свободны в своих поступках, чем мы.
— Да, получается что‑то золотой клетки, — сказала Ольга, — много блеска, роскоши, но вырваться из этой клетки невозможно. Ведь и в обычном человеческом счастье вы не вольны. Помнишь, как в том мультфильме, который я тебе как‑то показывала, — и Ольга запела:
До чего же мы несчастные царевны,
Нам законом запрещается любить,
В царских семьях уж таков порядок древний —
По расчету надо замуж выходить.
Адини засмеялась, и запела чудесным звонким голосом:
А я не хочу, не хочу по расчету,
А я по любви, по любви хочу.
Свободу, свободу, мне дайте свободу,
Я птицею ввысь улечу.
А Николай сидел на диване, и печально смотрел на поющих представительниц прекрасной половины рода человеческого.
Куды ученому податься?
Ни один из хронопутешественников не попал с таким триумфом в прошлое, как Юрий Тихонов. Он не прятался от посторонних глаз в зеленых лабиринтах Летнего сада, не выскакивал из межвременного портала, как чертик из табакерки в гостиной князя Одоевского, ни материализовывался на полянке у Черной речки, под прикрытием двух головорезов с разрисованными боевым гримом лицами. Он просто въехал в прошлое на мотоцикле "Урал". Таким образом, Юрий стал первым байкером России. Да, пожалуй, и мира тоже.
Встретил его там Сергеев — старший и жандармский ротмистр Соколов. И если отставной майор после приветствия и краткого инструктажа, стал кругами, словно акула у своей потенциальной жертвы, бродить вокруг мотоцикла, чья коляска была забита разными нужными ему в хозяйстве вещами, то ротмистр с интересом рассматривал нового гостя из будущего. Впрочем, во время своего визита в Петербург XXI века Дмитрий Соколов уже имел возможность познакомиться с подобного рода транспортом. Ему он очень понравился, и жандарм решил, что если подвернется случай, то он непременно обзаведется таким же самодвижущимся механизмом.
Как они и решили, Юрий вслед за встречающими поехал по пыльной проселочной дороге в усадьбу Сергеева — старшего. Там он, едва не задавив по дороге важно шагавших по сельской улице гусей, свернул к барскому дому, и загнал своего железного коня в сарай, под оханье и испуганные возгласы тамошних пейзан.
А потом начался разбор привезенных Юрием подарков. Антон на этот раз не поскупился. Там была бензопила, наборы слесарных и столярных инструментов, два помповых ружья и несколько биноклей в футлярах. Кроме того Юрий лично для себя прихватил в прошлое приобретенный на днях по сходной цене у одного "черного следопыта" найденный на местах боев пистолет "Парабеллум", в очень даже неплохом состоянии.
Тихонов не был фанатом огнестрельного оружия, но, по его разумению, в новом для него мире оружие ХХ века будет гораздо эффективнее, чем кремневые пистолеты века XIX — го. Наслышавшись об эпических сражениях Шумилина с агентами британских спецслужб и польскими боевиками, он предположил, что и он тоже может когда‑нибудь попасть в подобный переплет.
После того, как все подарки были внимательно изучены и оценены, хозяин предложил Тихонову и Соколову пройти в дом. Ротмистр, видимо имея на сей счет особые инструкции, вежливо извинился, и сказал, что ему срочно нужно отъехать в Петербург для личного доклада графу Бенкендорфу. После того, как жандарм уехал, Виктор пригласил своего гостя к уже накрытому столу
— Юра, — сказал ему Сергеев, когда они перекусили, чем бог послал, и остались в гостиной барского дома вдвоем, — ты давай, отдыхай пока, а завтра поутру отправишься в Питер. Я пока займусь здесь своими неотложными делами, а тобой поедет ротмистр Соколов. Как я тебе уже сказал, он отличный парень, к тому же, в курсе всех наших дел. Шумилин отправлял его в командировку в XXI веке, так что он неплохо знаком с нашими реалиями. Да, и надо будет переодеться, а то в таком виде нельзя выпускать тебя в город. Я потом поищу для тебя что‑нибудь подходящее. Уж не обессудь, специально для тебя ничего не сшили — все получилось как‑то спонтанно.
— Да я все понимаю, — ответил Юрий, — пока обойдусь тем, что есть. А в Питере уже обзаведусь нормальной одеждой. А ты здесь, в прошлом, уже освоился?
