Александр Конторович - Черный снег. Выстрел в будущее
Здесь ведь что главное?
Выдержать точку попадания. Поскольку я смещаюсь вправо, левая стенка тумбочки постепенно пропадает из моего поля зрения. Стрелять по видимой зоне, значит, показать противнику свое смещение относительно прежней позиции. Он не лопух и быстро это просечет. И кисло станет уже мне…
Поэтому, стреляю по памяти. По невидимой мне уже точке. Соответственно и правый пистолет корректирую. Его пули тоже должны попадать по старому месту.
Шаг, ещё один…
В обоймах осталось менее половины.
Выстрел, выстрел, выстрел!
Вот он!
Самого злодея не вижу, но хорошо видна его нога. Правая.
Он сидит, судя по её положению, спиной к тумбочке. На корточках, готов вскочить в любую минуту. А вот те хрен…
Щелчок! Осечка? Браунинг вдруг замолчал. Что за хрень?!
Шевельнулась нога оппонента.
Разжимаю руку и пистолет лязгает об пол. Скользящее движение рук… перехват… и маузер посылает пулю уже из правой руки.
Есть!
Попадание пули бросает клиента на пол и, теперь он уже хорошо виден весь.
Н-н-н-а!
Вторая пуля в бедро, третья в плечо — оппонент роняет свой пистолет.
Все!
Весь боезапас…
— И кто это такой? — киваю в сторону лежащего на полу стрелка.
— Это командир группы десантников, — отвечает Демин, присев на корточки и разглядев лицо моего оппонента.
— Ага, стало быть, гауптман Рольф! Нечего сказать, хорошо подготовленный товарищ. Бегал и прыгал очень даже не хило. Хотя это ему не особенно помогло. А у вас там в коридоре что за шум-тарарам был? На фиг было из пулеметов-то долбить? У всех же пистолеты есть!
Лейтенант мрачнеет.
— Тут такое дело… В общем, вам лучше самому посмотреть.
Что там еще стряслось? Темнит что-то Демин. Оставляю на его попечении бессознательного стрелка и выхожу в коридор. По пути осматриваю браунинг. Что там с ним приключилось? Ничего особенного, обыкновенная осечка. Надо полагать, патрон некачественный попался. Бывает…Хотя в данном случае это могло стоить мне головы. На ходу перезаряжаю пистолеты. Порывшись в кармане, заново набиваю опустевшие магазины. Ничего еще не кончилось, так что оружие надо держать наготове. Заворачиваю за угол. На полу Асанович. Ватник лежит на полу, левый рукав гимнастерки у него разодран, и Лацис бинтует ему руку. Чуть дальше по коридору толпятся все остальные. Я чуть не матерюсь во весь голос. Мать их за ногу! Стоило мне глотку драть, объяснять порядок построения и передвижения! Они тут столпились, как стадо баранов, одной очереди хватит, чтобы всех сразу положить. Не сдержавшись, я вслух высказываю все то, что я думаю об этой толпе, по недоразумению изображающих из себя бойцов Красной армии. Должно быть, тирада моя была в достаточной степени эмоциональной и выразительной, поскольку бойцы, смущенно потупившись, начали разбредаться в некое подобие правильного построения. Стоявший впереди капитан оборачивается.
— Подойдите, пожалуйста, сюда, товарищ Котов!
Подхожу к нему.
— Посмотрите! — кивает он и отступает в сторону.
На полу лежат несколько тел. Передний в уже привычном комбинезоне десантника. Следующий — в нашей красноармейской форме. Еще один в десантном комбинезоне. Четвертый одет совсем по-другому. На нем пятнистый костюм разведчика. Помню такие. Они в самом начале войны были введены для обмундирования разведчиков и диверсантов.
— Ну, и что у нас тут? — спрашиваю я у капитана.
— Вот эти, — кивает он на тела, одетые в десантные комбинезоны, — несли бойца, — он указывает на тело человека, одетого в обычную армейскую форму. — Они вышли из-за угла совершенно неожиданно. Асанович увидел их, но, поскольку они несли, как он подумал, раненого, то промедлил с открытием огня. Боялся поразить своего. И только когда они бросили тело на пол, он начал стрелять. Этих двоих он скосил практически сразу же, они даже за оружие толком схватиться не успели. А этот вот, — кивает он на тело в камуфляже, — выскочил уже позже. И сразу же выстрелил. Попал Асановичу в руку. Еще повезло, что не слишком серьезно. Так, вскользяк задело. Ответным огнем убили и его.
— А этот кто такой? — показываю на тело в форме. — Его что, тоже мы завалили?
— Нет, у него ножевое ранение. Судя по состоянию тела, его убили уже достаточно давно. Эти двое, по-видимому, выносили тело на улицу.
Мать твою, неужто… Матерюсь сквозь зубы и бегу дальше по коридору. Слышно, как за спиной топает сапогами капитан.
Вот и нужная дверь. Она приоткрыта, внутри горит свет. С размаху бью ногой по двери и, сжимая в обеих руках пистолеты, врываюсь в помещение. Это госпиталь. Во всяком случае, именно так описывал его Демин. Несколько кроватей. Большинство из них никем не занято. Разобрано только две. А на полу в рядок выложено несколько тел в военной форме. Все… Сюда мы опоздали. У двоих нахожу свежие пулевые ранения, остальных, судя по всему, добили ножами.
— Опоздали мы, товарищ капитан.
— Вижу.
Он стоит в дверях, опершись о косяк.
— Да, похоже что так. Значит, внизу на посту никого нет.
Сразу видно, профессионал. Несмотря на все эмоции, моментально прокачал ситуацию.
— Скорее всего, так оно и есть, товарищ капитан. Лейтенант называл такое количество гостей, да и пленный подтвердил эти сведения. Ладно, товарищ капитан, пойдемте назад. Здесь нам делать уже нечего.
Вернувшись на место, обнаруживаю стоящий на развилке пост, а все остальные уже прошли в помещение с телефонным коммутатором. После краткого вразумления народ разбегается по местам. Двоих отправляю к верхним пулеметам, двоих в подвал и двоих к месту нашего входа. Черт его знает, когда там у немцев подкрепление подойдет. Может, уже сейчас в темпе по лесу топают. Сколько мы здесь будем ковыряться, одному богу ведомо. А прикрыть свою задницу — никогда лишним не будет. Пока мы занимались насущными вопросами, пришел в себя и незадачливый стрелок. Несмотря на переполнявшие ребят эмоции, его уже тоже кто-то перевязал. Присаживаюсь на корточки перед лежащим на полу немцем.
— Гауптман Рольф? Вы меня слышите?
Он смотрит на меня мутным взглядом.
— Да. Кто вы такой?
— Человек, от которого зависит ваша жизнь. От того, как вы ответите на мои вопросы зависит, сколь долго вы задержитесь на этом свете. Я понятно объясняю?
— Вполне. Что вы хотите знать?
— Как скоро подойдет к вам подкрепление?
— А оно уже здесь. В лесу стоят посты, блокирующие район монастыря. Никто не сможет никуда отсюда уйти. Вас никто не выпустит. В самое ближайшее время сюда подойдут еще части. Так что ваше сопротивление лишено всякого смысла. Бункер таким количеством людей не удержать. Наилучшим выходом будет сдача в плен. Тогда есть хоть какие-то шансы.
— Это вот такие шансы вы имеете в виду? — киваю я в сторону коридора.
Рольф морщится.
— Они были безнадежны.
— Врешь! — вклинивается в разговор Демин.
Поскольку наш разговор с Рольфом шел на русском языке, его смысл хорошо понимали все окружающие.
— Я сам заходил в медблок еще позавчера. Трое из них могли ходить, дело шло на поправку!
— Кто дал приказ об убийстве раненых? — спрашиваю гауптмана.
— Обер-лейтенант.
— Это тот тип, что в камуфляже?
— Да, это он.
— Своим прикидывался! — снова влезает в разговор лейтенант. — Вместе с ними рядом лежал, в одной комнате. Один врач их всех лечил! С одного котла со всеми ел. И так вот, легко…
— Обер-лейтенант, говорите, приказал? — каким-то нехорошим голосом говорит капитан. — А вы, как старший по званию, этот приказ выполнили? Не стыкуется что-то.
— У меня нет никакого другого объяснения! — говорит Рольф. — Вы можете мне верить или не верить, все равно. Лучше подумайте о своей судьбе. Скоро здесь будут наши солдаты, и у вас останется только два пути: остаться живыми или умереть.
У меня редко когда наступало состояние полного озверения, но вот сейчас я поймал себя на мысли, что очень хочу оторвать гауптману башку. Он совершенно очевидно врал, и даже не пытался этого особенно скрывать. То, что он нам сказал о подходе подкреплений, скорее всего, было правдой. А вот относительно приказа о расстреле раненых… На сто процентов я был уверен в том, что это был его приказ. Оглядываюсь на капитана. Похоже, что обуревающие меня чувства нашли аналогичный отклик в его душе.
— Вот что, товарищ лейтенант, — говорю я Демину, — погибшие были вашими бойцами, вам и решать. А что до меня касаемо, то я б прям сейчас своими руками ему шею свернул. Надеюсь, товарищ капитан тоже понимает мои чувства. Извините, но я выйду. Не хочу в одной комнате с этим негодяем находиться. Вы не солдат, Рольф, вы палач!
Поднимаюсь и выхожу в коридор. За спиной звук шагов, меня догоняет Рябинин.
— Покурим в коридоре, Котов?
— Покурите, товарищ капитан. Я-то некурящий, но привык, когда люди курят.
