Владимир Поселягин - Офицер Красной Армии
Районный посёлок Иванково. Штаб партизанского корпуса.
Дверь открылась с противным визгом несмазанных петель. В камеру заглянул конвоир и грубым прокуренным голосом приказал:
— На выход.
Единственный заключённый в небольшой камере, в форме командира Красной армии со знаками различия старшего лейтенанта, но без поясного ремня, лежал на нарах. Приподнял голову и, привстав на локте, он хмуро посмотрел на конвоира, но вздохнув, неторопливо принял сидячее положение и так же неторопливо встав, направился к выходу. Выйдя в коридор и прищурившись от яркого солнечного света, бывшего в окно, заключённый спросил:
— Что, уже трибунал?
— Не разговаривать… — буркнул тот и, погромыхав ключами, закрывая камеру, велел. — Вперёд.
Конвоир вывел заключённого во двор, но повёл не в ту сторону, где располагался особый отдел, и куда за эти два дня постоянно таскали задержанного, а в сам штаб корпуса, находившийся в соседнем здании.
Пройдя коридор, лестницу на второй этаж они оказались в небольшой приёмной, где располагался секретарь комкора.
— Проходите. Товарищ полковник уже ждёт, — сообщил тот.
Конвоир остался в приёмной, а вот задержанный прошёл в большой кабинет, где его встретил полковник Титов.
— Проходи, Владимир, присаживайся, — указал тот на софу. — Дело пока не закрыто, поэтому я решил поговорить с тобой лично.
— А что, товарищ полковник, есть возможность закрыть это недоразумение? — с интересом спросил задержанный старший лейтенант Смелов, устраиваясь на софе.
— Ну такое происшествие трудно назвать происшествием, скорее злой умысел, ослабление сил корпуса перед наступлением противника. Как это ещё назвать? Да, расстроен я тогда был, до крайних мер не дошло только потому что знали тебя как хорошего и опытного командира стоявшего при истоках создания корпуса. Да ты сам освобождал меня из лагеря, а тут такое… М-да.
— Я так понимаю, пришёл ответ из Москвы, — догадался Смелов.
— Ты прав. Я запросил Москву насчёт полномочий этого Фролова. Думали они в течение восьми часов, после чего подтвердили все его действия. Что интересно, они запросили сообщить его местоположение, а так же принять этой ночью транспортный самолёт… Странная ситуация с этим Фроловым-Григорьевым… Но как бы то ни было командование подтвердило создание моторизованной группы, теперь нам это выгодно. Так что у меня вопрос: чем этот Фролов нам сможет помочь?
— Товарищ полковник, хотелось бы знать, что вам известно о мангруппе Фролова?
— Честно говоря, немногое. Позавчера он пересек линию фронта и ушёл в тыл противнику. Что странно, сначала ушли только машины, танки в течение двух часов стояли на передовой, но видимо после сигнала так же ушли вслед за колонной. Причём спустя час в той стороне был сильный бой. Потом к нашим позициям выехала грузовая машина с побитыми бортами с ранеными в кузове. Их отправили в госпиталь, но перед этим особист батальона произвёл опрос шестерых бойцов и водителя…
Привстав, я присмотрелся и снова укрылся за пеньком.
— Приготовиться, — скомандовал я.
Шестеро бойцов, приставали на колени, готовясь к броску. Чуть слышно скрипнули подшипники башни 'двойки' когда она немного повернулась, отслеживая тонким пушечным стволом, появившуюся в прямой видимости цель.
После того как я упал за пенёк, то на животе задом отполз и спустился в небольшой овражек к бойцам и, осмотрев их, довольно кивнул. Все экипированы по штату, у всех автоматы и пистолеты в кобурах. Все бойцы готовы к бою и ждут только сигнала. Чуть в стороне находился их командир. Остальные бойцы расположились дальше по склону. Кивнув Гурьеву чтобы он принимал командование, я вскочив на ноги и сутулясь, чтобы меня не было видно над краем оврага, подбежал к танку, в взяв протянутые мехводом наушники.
— Акация, Дрозд в дупле, — сказал я в микрофон. Получив подтверждение, вернул наушники танкисту и присев у левой гусеницы, я отстегнул от ремня фляжку, сделав несколько быстрых глотков.
Скажу честно эти два дня фактически не дали нам отдохнуть, события развивались куда как стремительнее, чем я думал, но уже на данный момент наша помощь корпусу была существенной. М-да, наверно лучше это всё перечислить по минутам или часам, как всё происходило с того момента как мы пересекли окопы батальона партизан что занимал оборону на этом участке фронта.
Тогда встретившись на КП батальона с ожидающим нас там Путянином, я выслушал его доклад с точным перечнем всех постов полицаев, а также какие они имеют средства связи. Парни языка взяли, именно поэтому и имели такие обширные сведенья.
Два поста имели радиосвязь, это меня заинтересовало, и я приказал посты вырезать, радиостанции захватить, у нас с их наличием была просто беда. С теми постами, где были брошены телефонные линии, я решил разобраться силами мангруппы. Все равно мимо двух пойдём.
Обдумав все новости, я принял вот какое решение, первыми выдвинуться грузовики. Их задача приманка. Именно так. Полицаи должны сообщить о выдвинувшейся от партизан технике, чтобы маневренная рота немцев нас перехватила. После этого мы уничтожаем посты, соединяемся с танковой группой выдвинувшейся следом и организовываем на дороге засаду. По какой нацики возможно пойдут мы были в курсе и ожидали её. После уничтожения, планировалось собирать трофеи, и двигаться дальше. Если будут пленные, прекрасно. У меня было трое бойцов знающих немецкий язык, если у нацистов есть ещё усиления, они нам сообщат. Развязывать язык я умею.
Именно так как и планировалось, всё получилось, с небольшими огрехами, которые предвидеть было невозможно из-за воли случая.
Мы выдвинулись, дали полицаям возможность сообщить о нас и разбившись на несколько групп уничтожили полицаев. Из сорока шести человек на трёх постах, выжило всего трое, однако быстрый допрос дал понять что они мало знают, только поставленную перед ними задачу, поэтому, не колеблясь их отправили следом за товарищами.
Трофеи составили тридцать пять винтовок и карабинов 'мосина', четыре пулемёта, амуниция и две радиостанции, на радость радистов захваченных целыми и с запасными свежими батареями. Эти переносные радиостанции пошли в штат взвода Путянина и к миномётчикам. Им же перешла большая часть вооружения. У меня были подразделения, где не хватало оружия. Ладно хоть теперь у всех командиров теперь есть личное оружие, так как были взяты трофеями пистолеты и револьверы. В основном системы 'ТТ' и 'нагана', но были и иностранного производства, вроде 'Люггеров' и 'Браунингов'.
Выйдя на ту дорогу, по которой должна прибыть мехгруппа противника, мы начали окапываться. К этому времени прибыли танкисты с Ворониным и они включились в дело. Бойцы Путянина с радиостанцией находились в пяти километрах от нас. Именно они заранее и сообщили о подходе колоны, перечислив количество солдат, вооружения и техники, на которой продвигались нацисты, а также о построении колонны.
Там было двенадцать грузовиков, три бронетранспортёра 'Ганномаг', советский бронеавтомобиль БА-10, и две противотанковые пушки. Те самые пушки которые мне были необходимы и которыми я собирался вооружить свой противотанковый взвод. Кроме техники была пехотная рота солдат полного штата, артиллеристы, возможно миномётчики, кузова были крыты тентом, разведчики не рассмотрели. На этом всё, легковых машин не было, мотоциклов, что удивительно, тоже.
Дальше было как в стихах, мы не хотели, оно само. Распределив подразделения согласно полученной от разведчиков информации, мы заканчивали подготовку засады. Сапёры заканчивали минировать дорогу, а я дал установку снайперам захватить мне бронетранспортёры и большую часть грузовиков при возможности целыми. Как? Да просто, уничтожив водителей, а так же пулемётчиков на бронетранспортёрах. Бронеавтомобиль меня не интересовал, так что я отдал приказ на его уничтожение.
Бой был яростный, но скоротечный. Подрыв зарядов на дороге смахнул часть колонны в кювет, пулеметчики били по кузовам при активной поддержки снайперов. Практически с первым же ударом лишившись всех офицеров и большей части унтеров, солдаты Вермахта всё равно пытались организоваться, но такие очаги накрывались мощным массированным огнём. Так как от прицепленных пушек немцев мы отогнали, то Воронин нагло выгнал танки на дорогу и сблизившись, пулеметным огнём стал прочесывать кюветы. К этому времени бронеавтомобиль уже горел в кювете, лежа к верху колёсами, а все три 'Ганомага' стояли с распахнутыми дверями в окружении трупов гренадёров. Снайпера просто отлично сделали своё дело.
Пленных было четверо, из них один на удивление уцелевший унтер-офицер. Пока начальник штаба мангруппы старший лейтенант Малкин принимал и составлял список трофеев, на месте распределяя вооружение и технику по подразделениям, я проводил допрос пленных. В это время старшина Байбюк вёл к нам машины из леса, где они были укрыты.
