Дорога миров (СИ) - Поляков Влад
— Подменить?
— Раньше было бы можно, а теперь, — безнадёжно махнул рукой Туман-бай аль-Ашраф. — Сияет, каждый день вспыхивает, лишая паломников зрения. Никто из нас не сведущ в колдовстве, а если кто и был… Их убивали не только христиане, но и мы, правоверные. Это опасная сила, дурная, противная Аллаху, идущая от самого иблиса и слуг его. Но сейчас я бы принял совет даже от противных Аллаху колдунов! Если бы они были.
— Но что же нам делать?
Недолгое молчание, во время которого наследник султана подбирал такие слова, которые не вызвали бы лишнего страха и чёрной печали у дядюшки.
— Оборонять Мекку так, чтобы все видели — мы, как Хранители и Защитники Веры сделали всё. И выдать поражение за победу.
— Поражение⁈ Это невозможно, нас сметёт чернь!
— Чернь глупа, дядя. Если я окажусь прав и проклятым Борджиа нужен только Чёрный камень, то мы… договоримся с ними. Тайно, чтобы никто даже не подумал. И никто, никто из тех, кто об этом знает, кроме нас двоих, не должен будет остаться в живых.
Мимолётная гримаса на лице султана. Дескать, это само собой, так было, так и будет, пока небо не обрушится на землю.
— О чём и когда?
— Об их уходе из Мекки. Сперва просто, а потом, когда мы, с помощью призванных союзников-единоверцев, покажем чудеса стойкости и множество павших в неравной борьбе тел защитников святынь при обороне Мекки — правильной стойкости и нужных тел, дядя! — тогда о выгодном для нас уходе. Будто они сумели забрать только Чёрный камень как знак своего присутствия в Мекке победителями, но на самом деле вынуждены были отступить.
— Я… понимаю. Ты не зря читал их Кодекс Войны и. наверное, ещё законы того, прежнего рыцарства.
— Именно их, дорогой дядя.
Улыбки обоих, султана и наследника, более прочих живых существ сейчас подошли бы голодным, но видящим ослабленную, сильно раненую добычу гиенам. Однако… Восток, он всегда являлся делом особым, тонким, доступным для понимания немногих, кто не являлся с рождения его частью.
Глава 11
Глава 11
1504, октябрь, Мамлюкский султанат, Джедда.
Особенно спешить в случае конкретно этого Крестового похода было некуда. Вот объявить оный, не откладывая сие действо в долгий ящик — другое дело. Показать «городу и миру», особенно миру союзному, что пришедшее из Мекки известие врасплох не застало, есть чем ответить и вообще, подобное требует жесткой и яркой реакции. Как ни крути, а никто не собирался забывать про объявленный аккурат из Мекки джихад всей Европе. Точнее, европейским странам, в какой бы части света ни находились их владения. И раз у провозгласивших этот самый джихад появилось «божественное знамение» в материальном воплощении — нужно, объявив очередной Крестовый поход, их этого самого воплощения банально лишить. Деловито так, без лишней суеты и тем более панических телодвижений.
Демонстрация копья Лонгина, к слову сказать, произвела ожидаемое впечатление. Восторженные охи-ахи увидевших, разлетевшаяся весть, а ещё — вот это ни разу не радовало — устремившиеся в Рим паломники, желающие «прикоснуться к божественному чуду». Пришлось обломать в полный рост, сказав, что данный артефакт, показавший свою силу, теперь вовсе не будет стоять у всех на виду. И вообще, отныне его появления станут ну очень эпизодическими и по серьёзным поводам.
Помогло? Беса с два! Теперь эти религиозно озабоченные, жаждущие очередной дозы «опиума для народа» готовы были разобрать на составляющие те самые каменные плиты, которые были проткнуты либо прорублены копьём Лонгина. Хорошо хоть унести их тёмной ночью и тем более в кармане никак не получится — огромные, тяжёлые и к тому же накрепко состыкованы с другими. А то точно унесли бы, знаю я этих фанатиков! В Авиньоне, кстати, началось настоящее смятение и раздрай. Ну как же, явление «чуда», причём не абы какого, а настоящего, на глазах у людей и со зримым, наглядным эффектом, который можно было увидеть, пощупать, да хоть облизать, млин! И это самое «чудо» сотворил «аптекарь сатаны» сын «антихриста в тройной тиаре» и «лжепапы», долго и упорно проклинаемого в Авиньоне Родриго Борджиа. Таки да разрыв шаблона случился у многих верунов, причём полный, сложно такой склеить.
Ничего, следом за одним разрывом шаблона мы им и другие устроим, на сей раз совсем неоднозначные. Например, совмещая демонстрацию действия копья Лонгина и иных артефактов с не менее красочными и действенными эффектами. Дескать, в руках Борджиа в частности и Ордена Храма в целом работают как однозначные с точки зрения Святого Престола святыни в виде того самого копья, так и иные предметы, обладающие особенной силой. Теперь, когда инквизиторы уничтожены и у фанатиков, ненавистников как науки так и «чудес», вырваны зубы, кусаться им будет на-амного сложнее. Ну а работать с психологией толпы — будучи вооружёнными знаниями веков грядущих, мы уж как-нибудь постараемся обернуть ситуацию наилучшим из возможных для себя вариантов. Планы, они вообще лично у меня наполеоновские. И пофиг на то, что тут Наполеона Буонапарте нет и далеко не факт, что такой персонаж вообще появится. Слишком многое изменилось, возврата к прежнему просто нет, он принципиально невозможен.
Впрочем, речь сейчас не о том. После той самой демонстрации копья Лонгина и оглашения буллы об очередном, уже третьем за время понтификата Александра VI Крестовом походе, началось главное — быстрая, но эффективная подготовка, включающая в себя сбор свободных союзнических сил. Никто не требовал многого — достаточно было чисто символического участия, поскольку и целью похода был, хм, символ, на сей раз символ мощи всего магометанского мира и объявленного нам, европейским государям, джихада. Угрозы от него, конечно, маловато было, ибо набегающие не такие уж и орды под зелёными знамёнами быстро и качественно множили на ноль, но сам факт… Идеальным было бы выбить из их голов само понятие джихада. Ибо нефиг!
Расстояния и проблема передачи сообщений, если они являлись большими по меркам этого времени. Во многом решённая проблема, поскольку по морям уже довольно резво бегали скоростные парусно-паровые клиперы, а по суше… Оптический телеграф, он за прошедшие годы прочно вошёл в обиход европейских стран. Каждая «станция» оного была пусть маленьким, но довольно укреплённым местом, чтобы разного рода лихой люд не пытался «набИгать и огрОблять». А то были вначале попытки — откровенно странные, ибо ну не было внутри этих мест никаких особых ценностей. И что только в головах у разбойничающих недоумков творилось? Загадка, да и только. Зато как только к каждой станции телеграфа приставили нехилую охрану и просто укрепили место, близ оного быстро стали появляться трактиры, тропинки — если станции стояли вдалеке от основных дорог — превращались в полноценные дороги. Эх, вот они какие, законы этого времени. Ну да не нам, Борджиа, жаловаться, точно не нам.
Изабелла Трастамара, Мануэл Ависс, то есть властители Испании и Португалии, получив известия о новом Крестовом походе, не могли остаться в стороне. Уж точно не после прошлого, в результате которого им достался Иерусалим. Пусть в совместное, общеевропейское, пользование, но сам факт многое значил. И вот теперь Мекка. Разумеется, от союзников не было почти никаких тайн относительно целей похода. Захват Мекки? Бесспорно. Постоянный? А вот этого однозначно не требовалось. По крайней мере, в ближайшей и среднесрочной перспективе. Зато для желающих появлялась возможность откусить по городу-другому по обе стороны Красного моря. Ну, помимо Джедды, которую мы решили застолбить для себя, равно как и главный трофей, ради коего всё и затевалось — Чёрный камень.
И вот тут возражения отсутствовали. Что Изабелла, что Мануэль, что куда более тесно связанные с нами союзники, а именно правители Флоренции и Милана, соглашались — оставлять в Мекке такого рода пробудившийся и показывающий «божественную» силу символ — дурное решение. Тем более лично я пообещал извлечь этот самый носитель силы и сделать так, чтобы он в принципе не мог воодушевлять своим сиянием магометан и, прямо либо косвенно, вредить планам и замыслам европейских государей. Так сказать, разбить форму для отливки пушек и перебить специалистов врага ещё до того, как он начнёт производить артиллерию в нехилых и внушающих опасение объёмах.
