Стилист (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

У меня и самого в горле ком стоит, даже когда мы попрощались, я полдня ходил сам не свой. На работу не звонил, оказалось, пока я спал, оттуда сами позвонили в 8 утра, и Лидия Андреевна, отрабатывавшая сутки, рассказала, что я жду родителей. Представляю, что в «Чародейке» сейчас думают. Небось радуются за меня, придётся их завтра разочаровать.

Не в силах торчать в общаге, под вечер я отправился прогуляться. Тротуар очищен от снега и посыпан песочком, так что поскользнуться и подвернуть ногу проблематично. Хотя бабушкам всё равно трудно. Одной из старушек, застывшей в нерешительности у перехода, помог перейти на другую сторону улицы, где обнаружилось вытянутое двухэтажное здание с вывеской спортобщества «Динамо».

За забранными решёткой окнами первого этажа виден спортивный зал, разделенный на две части. В правой половине на ковре мужики в куртках — самбовках и обтягивающих шортах отрабатывали броски и болевые приёмы, в меньшей части такие же мужики лупили по боксёрским мешкам, а ещё один работал с тренером на «лапах».

С чувством ностальгии я вспомнил свои занятия с Палычем. За месяцы пребывания в прошлом даже на зарядку ни сил, ни желания не было, и я уже начинал чувствовать, что, несмотря на скромный режим питания, то ли тело понемногу начинает оплывать, то ли мышцы постепенно атрофируются, а скорее всего, всё вместе.

А что, может, зайти? Я же ничего не теряю… Подбадривая себя этой мыслью, я толкнул тяжёлую дверь, миновал маленькое фойе с лестницей на второй этаж, толкнул ещё одну дверь, и тут же на меня обрушились звуки ударов, бросков и запах ядрёного пота.

Поначалу на меня никто внимания не обращал, затем тренер, который держал «лапы», дал короткую команду своему спарринг — партнёру остановиться, и подошёл ко мне.

— Здравствуйте, вы к кому?

— Да так, мимо шёл, увидел, как вы тут занимаетесь, дай, думаю, загляну. Давненько в спаррингах не работал.

— Что, боксом занимались?

Не говорить же ему о крав — мага! Здесь и слов — то таких, поди, не знают, а если знают — то вряд ли боевое искусство израильской армии, которую советские газеты всячески полощут, вызовет у местных тренеров живой отклик. Поэтому я сказал, что занимался всем понемногу, а в итоге выработал собственный стиль.

— И как же он называется? — поинтересовался присоединившийся к нам тренер самбистов — невысокий, но коренастый мужичок лет пятидесяти с бликующей в свете ламп дневного освещения лысиной.

— Пока не придумал.

Тренеры переглянулись, пряча усмешку. Меня это немного разозлило, и я самоуверенно выдал:

— Мог бы и продемонстрировать, если среди вас или ваших учеников найдётся кто — нибудь смелый.

— Парень, да ты знаешь, что здесь ведомственный спортзал, в котором занимаются исключительно сотрудники правоохранительных органов? И трусов среди них ты уж точно не встретишь.

— Ну тогда и проблем со спарринг — партнёром не будет, верно? — как можно радушнее улыбнулся я, нагло стягивая обувь и ставя её на коврик у входа.

— Да ты нахал, — ухмыльнулся «самбист». — Похоже, придётся тебя проучить… Шадыханов! Иди — ка сюда.

К нам приблизился невысокий, ростом с тренера, скуластый крепыш, правда, всё же постройнее своего наставника.

— Да, Игорь Геннадьевич.

— Видишь товарища? Кстати, как товарища зовут? Алексей? Сейчас проведёшь с Алексеем схватку по правилам боевого самбо.

— Предлагаю бой без правил.

— Без правил? — выгнул брови тренер.

— Да, без правил, в обстановке, максимально приближенной к боевой. Когда вы дерётесь с преступником, он вряд ли будет соблюдать кодекс чести.

— Геннадьич, а он прав, — неожиданно поддержал меня тренер боксёров. — Где ты видел бандита, который дерётся по правилам? У него задача уйти, либо, если не получается — покалечить или вовсе ликвидировать милиционера.

— Хорошо, пусть так… А ежели мой парень покалечит этого, — кивок в мою сторону, — с меня живьём шкуру сдерут.

— Не покалечит, — самонадеянно заявил я.

— Уверен? Ну смотри. Пять минут на разминку хватит?

— Хватит, — вздохнул я, уже начиная немного сожалеть о своей самоуверенной выходке.

Раздевшись до трусов, я облачился в выданные мне во временное пользование «самбовку» с поясом, и шорты, туго обхватившие мои бёдра и промежность.

— А самбовок на ноги нет, — развёл руки в стороны Игорь Геннадьевич. — Поэтому оба будете биться босиком.

С этими словами он бросил мне «шингарки», вторая пара оказалась у моего будущего соперника. Тот уже успел разуться и, пока я разминался, лениво прохаживался по краю ковра, разминая кисти и шею. Остальные — и борцы, и боксёры — с интересом поглядывали в нашу сторону, а кое — кто даже приостановил занятия. Наконец, почувствовав, что кровь весело циркулирует по жилам, я кивнул и встал напротив Шадыханова.

— Рамиль, ты уж поосторожнее, не покалечь, — косясь в мою сторону, негромко проинструктировал своего подопечного наставник.

Тот с кривой ухмылкой кивнул и, глядя на меня исподлобья, шагнул мне навстречу. Он никуда не спешил, встал в стойку, стал медленно сближать дистанцию, делая небольшие шажки в стороны. Я замер в расслабленной позе, наблюдая за противником периферическим зрением. Такая манера помогает, когда на тебя нападают сразу несколько человек, и нет возможности сконцентрировать внимание на ком — то одном. С минуту Шадыханов кружил вокруг меня, сделал пару ложных выпадов, на которые я не купился, и наконец решился на активные действия.

Главным принципом крав — мага является «Точка угрозы». Это оружие или действие неприятеля, которое угрожает вашему здоровью и жизни, и любой приём начинается с устранения этой угрозы. Второй принцип — не ввязываться в долгую схватку ни под каким предлогом. То есть 2–3 секунды максимум — и соперник должен быть устранён. Третий принцип — простота. Грубо говоря, всё, что сложнее табуретки — в бою неэффективно. На простейшее движение атаки нельзя отвечать сложными защитными построениями или хитрыми перемещениями. Четвёртый принцип — инстинктивность действий, переходит в пятый: одновременность атаки и контратаки. Время между блоком и ударом должно быть приравнено к нулю. Ну и шестой принцип: бей прочным по хрупкому. Есть и седьмой, гласящий, что можно использовать любой предмет, оказавшийся под рукой, но в данный момент мы дрались голыми руками и ногами, поэтому данное правило осталось про запас.

Подсознание и руководимое им тело сами вспомнили, что нужно делать. Удар ногой был встречен блоком в колено атакующего, с одновременным продолжением удара в корпус. Моя пятка вошла аккурат ниже пупка, но в последний момент я чуть ослабил силу удара. Впрочем, и этого хватило, чтобы соперник согнулся пополам. Со стороны наш обмен ударами выглядел не так красиво, как в голливудских или китайских фильмах, он занял какие — то мгновения, но эффективность в большинстве случаев идёт совсем не рука об руку с эффектностью.

— Шадыханов, ты как, можешь продолжать бой? — участливо поинтересовался тренер.

Тот кое — как разогнулся, его скуластое лицо перекосила гримаса боли.

— Не знаю пока…

— Через пару минут всё будет нормально. Я сдержал удар, иначе его кишечник просто бы лопнул, пришлось бы вызывать «скорую», и то не факт, что удалось бы спасти.

Теперь на меня смотрели уже совсем по — другому. Тренер самбистов смерил меня настороженно — испытующим взглядом и кивнул ещё одному подопечному, «слонёнку» под два метра ростом:

— Лукьянов, ну — ка давай теперь ты. Работаем в полный контакт.

— Убью же, — пробасил тот.

— Давай — давай, работай.

Мой новый соперник покачал головой с таким видом, будто бы говорил: если что, я предупреждал. Скинул обувь, натянул «шингарки», встал в стойку. На этот раз я предпочёл «отзеркалить». А в следующее мгновение эта махина, в которой сала не набралось бы и на 3—литровую банку, с утробным рычанием кинулась на меня. Расчёт был на то, чтобы смять меня градом мощнейших ударов, но вряд ли соперник ожидал, что я упаду на спину и пну его ногой в пах. Опять же не со всей дури, не хотелось мне лишать совсем ещё не старого человека будущих наследников.