Крепость (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

— А вот здесь, матушка, я с тобой соглашусь, и одновременно не соглашусь. Надо срочно решать вопрос с Китаем и Японией. Боюсь, ты не совсем понимаешь опасность сильной страны, находящейся на другом континенте. И если мы поддержим сейчас Япо6ию, поможем ей чем сможем, то вполне можем найти хорошего союзника. Нам очень нужна своя страна-союзница в Тихом океане, поддерживающая нас. Потому как, кто его знает, что в головах у заморских коллег?

Будто чувствуя наш разговор, спустя какое-то время со мной связался Пылаев, который в последнее время очень сильно активизировался и вполне даже стал походить на звание хорошего министра иностранных дел. Я даже призадумался — может, не стоит торопиться с его заменой. А может, кстати, Джугашвили приложил свою руку, заставив того взяться за голову, или подсказал чего-то. Что-то мне подсказывает, что так оно и было. Слишком уж Пылаев стал грамотным, чего раньше за ним не прослеживалось.

Пылаев доложил, что наладил контакт с американским послом. Вернее, я почувствовал укол фальши, однако Пылаев и сам тут же поправился, сказав, что американцы сами решили выйти на нас и у них есть для нас интересные предложения.

Что ж, очень любопытно, чего это американцы задумали и что им может быть нужно от Российской империи. Вроде бы наши интересы совсем никак не пересекаются пока что, чего не скажешь о далёком будущем. Хотя какое это далёкое будущее? Всего-то 80 лет.

На следующий же день ко мне в Царское Село примчался Джон Гудман. Пафоса в нём было, конечно же, поменьше, чем в английском после под фамилией Мальборо, но тоже внушал уважение. Вернее, пытался внушать. Мне и самому было чем удивить всех этих послов. Я как-никак император величайшей империи на этой планете! По крайней мере, если судить по территориям. Однако на всякий случай, на встречу решил позвать и Пылаева. Пускай министр иностранных дел реабилитируется и попробует показать себя с лучшей стороны, а я послушаю, как он себя поведёт и что будет потом мне рекомендовать. Сделаю этакий экзамен для моего министра иностранных дел, вдруг он сможет меня приятно удивить.

— Ваше императорское величество, — вальяжно звонким баритоном обратился ко мне Джон Гудман, слегка прищурив левый глаз. Он глядел на меня и улыбался во все тридцать два зуба.

Ещё по прошлой жизни я помнил, что американца всегда можно отличить по идеальной белозубой улыбке, чего не скажешь о после, у которого зубы были жёлтые и торчали в разные стороны. Ну что ж, если судить о человеке только по зубам, то так мы далеко не уедем. Я отвлёкся от зубов и посмотрел на гостя.

— Для меня любопытен ваш интерес к нашей стране. Чем я могу быть вам полезен, что могу вам предложить? — спросил я.

— Ваше императорское величество, напротив, мы бы хотели знать, чем можем быть полезны вам. Мы слышали, вы наращиваете военную мощь. Возможно, вы желаете расширить свои территории или усилить свои интересы в иных областях. Так мы всегда рады помочь предприимчивым и стремительно растущим странам, — заверил он меня. — У нас прекрасное производство военной техники, да и к тому же мы можем решить многие финансовые проблемы. Сейчас у нас много таких возможностей. Вам стоит лишь намекнуть, и мы дадим вам большой кредит на любые задачи. И поверьте, никто об этом не узнает, если вам требуется сохранить нашу встречу в тайне или какие-то ваши интересы. Поверьте, нам, американцам, можно доверять.

Я улыбнулся в ответ во все тридцать два зуба. В моей голове роилось столько эпитетов, связанных с доверием, честью, достоинством и всеми теми качествами, которых так недостает политикам американского государства, но я лишь ответил коротко:

— Благодарю. Но зачем нам ваша техника? У нас и своя техника неплохая. Да и денег хватает. Ни к чему нам ваши услуги, — произнёс я.

Улыбка американца немного потухла.

— Но как же. Всем нужны заёмные средства. Всегда есть государственные вопросы, требующие немедленного решения. Для таких решений, как правило, не всегда хватает ресурсов. Мы же готовы дать вам эти ресурсы. Вам нужно лишь сказать, а мы готовы сделать всё необходимое. К тому же, у вас слишком много недоброжелателей, скажу я вам по секрету. Мы ведём плотную работу со многими странами и слышали о многих тайнах.

Недолго он держал марку, демонстрируя американскую честность. Ну что ж, моё дело — послушать, а его дело — сейчас говорить, как можно более красноречиво. И чем больше он информации выдаст, тем мне же лучше.

— Вы же сами понимаете, у вас слишком большая земля, слишком много ресурсов, и многие хотят тоже иметь большую землю. Но мир давно поделен и землю можно только отнять. Лучший вариант — забрать её у соседа. И чем больше сосед, и неповоротливее, тем проще отнимать кусочки. Вы должны смотреть правде в глаза. Однажды всё закончится большой войной и надо быть сильным, чтобы победить в этой войне, не дать вражеским оккупантам разевать рот на ваше имущество.

— Хм, как интересно, — улыбнулся я. — О каких же странах идет речь?

— О, мой друг, к сожалению, я не могу вам этого сказать. Как я уже говорил, мы держим секреты. Однако я симпатизирую вам, ваша страна мне очень нравится. Мне нравится Россия, нравится ваша культура, нравятся ваши песни и ваши женщины. О, какие они прекрасные. Я бы хотел, чтобы вы и дальше пребывали в благоденствии.

Ага, конечно, подумал я про себя. Так ты и желаешь России благополучия. Так я тебе и поверил.

— Допустим, мистер Гудман, я и вправду захочу воспользоваться вашими услугами, но у меня возникает встречный вопрос, — произнёс я. — Такие предложения редко бывают безвозмездны. Чего вы попросите взамен?

Гудман тут же растянулся в улыбке.

— Видите ли, у нас тоже не всё спокойно. Как и в любой другой стране, у нас есть враги и недоброжелатели. Безусловно, немало и друзей, как например у вас. Но есть и нахлебники — совершенно бесполезные, которые не приносят никакой пользы, а только лишь пользуются щедротами с барского стола. Мы, как представители сильных стран, конечно же, не против помочь братья меньшим, но порой это расходится с чьими-то интересами. Видите ли, вы поддерживаете Японию и поставляете им много ресурсов. Однако у нас с Японией есть некоторое расхождение во взглядах. И мы просили бы вас перестать поставлять хотя бы зерно этой не совсем благонадежной стране.

— Правда? — удивился я. — И в чём же их неблагонадежность?

— Видите ли, они топят наши корабли в Тихом океане.

— Серьёзно? А вы их корабли не топите? — удивился я. — А что, если японский император попросит меня дать им побольше военной техники, чтобы более эффективно топить ваши корабли? — американец едва не поперхнулся. — Ну, это я так, сотрясаю воздух, чтобы вам стала ясга очевидность несостоятельности вашей просьбы. Видите ли, пока что Япония для нас более интересна — они наши соседи, как минимум. И мы бы хотели, чтобы у наших соседей всё было в порядке. А главное, чтобы у нас с ними сохранялись добрые отношения. Подержав вас, находящихся за океаном, я могу заиметь неплохого врага в лице Японии, а Япония находится у наших границ. А голод, знаете ли, не самый лучший советчик, и он может посоветовать Японии напасть на Россию, отказывающуюся поставлять им продовольствие. Напротив, мы бы хотели, чтобы Япония была нам благодарна.

— Но послушайте, ваше императорское величество, быть может, мы сможем быть для вас очень полезны, гораздо более полезны, чем вы думаете. Мы можем дать вам беспроцентные кредиты, можем предложить вам золото, технику, технологии, которые поднимут ваш уровень значительно выше.

Технологии… Знание истории показывает, что большинство технологий, появившихся в Америке, продвигали русские учёные-изобретатели, которые либо эмигрировали в Америку, либо были недооценены в нашей стране, либо были неосторожны, рассказывая предприимчивым друзьям из других стран о своих наработках. Те же использовали идеи блистательных русских умов с удивительной эффективностью. И они уж не упускали шанса. Как-то так уж повелось, что никогда русские не были коммерчески подкованными. Мечтателями, фантазёрами, изобретателями — это пожалуйста. Но не умели свои идеи продавать и коммерциализировать. Заявлять цену на свои достижения. И надо бы поставить себе пометочку как-то изменить эту тенденцию — больше внимания уделять интересным изобретениям. Я много чего могу припомнить из своего времени, но всего ведь не упомнишь. Начиная от фотографии, заканчивая бытовой техникой, цифровыми технологиями, атомной энергетикой. Надо бы дать больше возможности нашим предпринимателям и изобретателям реализовать себя, продвигать нашу экономику. Да, мечты, мечты… Как на это всё уделить время и ни про что не забыть. Столько планов, столько планов…