Олег Северюхин - В лабиринтах тёмного мира
Младший сержант Иванов подумал и нашел доводы своего напарника резонными.
– Вова, ты прав, – патетически сказал он, – пошли в парк мять и грязнить денежки, чтобы они не выглядели как из-под печатного станка.
Друзья вышли на улицу и в укромном месте перепачкали с десяток купюр грязью и измяли их в руках.
– Пошли руки мыть, а то смотри какие они зеленые, – сказал младший сержант, и они пошли в служебное помещение на станции.
Вечером они закончили смену, сунули, кому нужно, по сотенной купюре и с чувством исполненного долга пошли домой.
Младшего сержанта Иванова арестовали утром, а рядового Вову Волкова в Рязани, куда он уехал на выходной к родственникам, чтобы спрятать четыре с половиной тысячи долларов, доставшиеся ему при дележке.
На очной ставке они подтвердили, что давали деньги своим начальникам и рассказали следователям из федеральной службы безопасности о двух подозрительных иностранцах, хорошо говорящих на русском языке и всучивших им пачку новеньких долларов. Начальники тоже были арестованы за сбыт поддельной иностранной валюты.
Доллары были сделаны отлично, и никто не мог разглядеть их подделку, если бы не один дотошный продавец в винном магазине, получивший квалификацию сомелье, а до этого работавший учителем истории в средней школе. Он посмотрел бумажку на просвет и увидел там водяной знак с гербом Вельзевула – графическим изображением мухи в круге с буквами L B A E. Он и прибежал полимилицию с найденной им на кассе купюрой. Полиционеры от греха подальше передали дело в комитет госбезопасности, вернее, в федеральную службу безопасности. ФСБ.
Петю Иванова и Вову Волкова поставили на допросный конвейер и уже через сутки следователи ФСБ пришли к выводу, что больше полиционеры не знают ничего, но отпускать их не стали, чтобы они не рассказали все своим начальникам, а те из-за рвения не вспугнули представителей неизвестного царства-государства.
Глава 56
– Гражданин мира и князь темной его части, – повторял я про себя запись в паспорте Велле Зеге Вульфа. – Это не всесильная организованная преступность, это нечистая сила. Вот она и есть самая всесильная, и имя ее Легион. Ей подвластны все самые благие начинания. Самые честные люди оказываются ее легионерами, а все самое светлое оказывается самым темным. Она как сумерки, как граница между черным и белым и в сумме оказывается, что черного и его оттенков в несколько раз больше, чем цветов радуги.
Вы никогда не задумывались над тем, что самыми выразительными являются черно-белые фотографии и черно белые рисунки? Это действительно так и черно-белая фотография никогда не исчезнет и не пустит на свое место цветную фотографию. Помяните мое слово. А я оказался в друзьях-приятелях у князя тьмы. Чур меня, – и я попытался, не поднимая рук, совершить крестное знамение, – изыди Сатана!
– Вы что там, Андрей Васильевич, кукиши против меня строите? – спросил, усмехнувшись Велле Вульф. – Чур ваш на побегушках у меня, как и Чуров ваш у ваших начальников.
Кроме того, я здесь у себя дома. Вас это удивляет? А вы никогда не замечали, что у православных священников на крестах наперсных Иисус не распят, а извивается в попытках освободиться от веревок, которыми он привязан к кресту. А не знаете, почему так? Дам ответ вам. Они тоже на меня служат.
Когда-то христианство было едино, а я их разъединил. Дал им григорианский календарь. Астрономы Христофор Клавиус и Алоизий Лилиус установили постепенное смещение по отношению к юлианскому календарю дня весеннего равноденствия, по которому определялась дата Пасхи, и рассогласование пасхальных полнолуний с астрономическими. И католики перешли на этот календарь, а православные нет.
Большевики в России в 1918 году ввели григорианский календарь. В тот год после 31 января сразу стало 14 февраля. А православная церковь отказалась переходить на новый календарь, утверждая, что она живет по тому времени, по которому жил Иисус. А кто знает, по какому времени он жил, если никто точно не знает дату его рождения? Празднуется примерная дата рождения. Даже я ее точно не помню.
Западные христиане держат великий пост, празднуют Рождество как главный свой праздник, а потом празднуют наступление календарного Нового года и с хорошим настроением приступают к работе.
В России все наоборот. Великий пост прерывается на Новый год и в пьяном угаре все приходят к Рождеству по старому стилю, продолжая праздновать до средины января, с трудом выходя из запоев и вяло соображая, что же делать в новом году.
Для предотвращения христианского раскола всего-то нужно сделать один маленький шажок – перейти на григорианский календарь и провести совместную рождественскую службу Папы Римского, Российского Патриарха и патриархов православных церквей.
Но этого не будет по причине непомерной гордыни российских патриархов. А гордыня – это мое качество! – и Велле торжествующе поднял вверх указательный палец.
Погодите, ваши патриархи еще будут такие коленца выкидывать, что оттолкнут от себя часть верующих, оставив около себя только реакционную часть прихожан, которая по всем показателям ближе ко мне, чем к Нему.
Весь ваш парламент – мое порождение. Скажите мне, Андрей Васильевич, в какой стране мира есть такое положение, что если праздник попадает на выходной день, то человеку предоставляется дополнительный день отдыха? Праздник и есть день отдыха. Еще нужно отдыхать от праздника? Праздность губит вашу Россию. Нормальные люди бегут из нее, и вы только-только начали просыпаться. Просыпайтесь, я не буду вам мешать. Решайте сами свои дела.
Я насылал на вас монголо-татар. И вы выстояли. Я насылал на вас европейские орды вместе с Наполеоном и Гитлером. И вы выстояли. Я дал вам Ленина и Сталина. И вы выжили. Так живите же, леший вас дери. Никто не даст освобожденья, ни Бог, ни царь и ни герой, добьетесь вы освобождения своею собственной рукой.
Но я буду постоянно с вами. Любой ваш неверный шаг будет усилен многократно. То, что прощается любому западнику, не прощается вам. Вас будут рассматривать как под микроскопом. Чем слабее вы будете, тем больше претензий к вам будет предъявляться.
Пока ваши цари только грабят Россию, но в ваших силах избрать тех, кто будет трудиться во славу вашей страны. Чуров не мое, а ваше порождение.
Глава 57
Мы сели в подошедший поезд и поехали в сторону центра. В метро было немноголюдно. Это был тот час, когда начали работу учреждения и фирмы, а работники ночных смен уже добрались до дома, попили чай и легли кто в теплую, а кто и в холодную постель.
Вульф восхищался всем увиденным и обещал, что обязательно сделает свою епархию точно такой же, чтобы мрак перемежался со светлыми местами и мрамором с гранитом.
– И еще я везде поставлю свои памятники и памятники детям и друзьям, – громко говорил он, привлекая внимание немногих пассажиров. – Да, именно так. А на земле я поставлю такие же светящиеся знаки как в М, только перевернутые в W. М – в метро, а W – это ко мне. Открой дверь и оставь надежду всяк сюда входящий. Кто хочет стать богатым? Кто хочет денег? – Велле по-купечески обратился к пассажирам и достал из кармана пачку долларов.
Люди сидели и не двигались с места. Это Россия. Там видали таких купчишек. Но Зеге порвал банковскую обертку и бросил деньги веером. Вот тут и ленивый не мог устоять. Все было собрано в течение трех минут, во время которых поезд подошел к станции. И в вагоне остались мы вдвоем.
– Москва не изменилась, стоит матушка городов русских, – гордо сказал Велле, – и везде люди одинаковы, что галлы, что русы, что римляне, что греки. Золотой телец правит всем.
Мы вышли из метро на площади Революции и попали в подземный переход. Всюду сидели нищие. Велле достал пачку мелких денег и стал одарять их, бросая каждому по две-три банкноты. Нищие, убогие и увечные, молодые ветераны Отечественной и афганской войн катили за ним на колясках, слепые прозревали, прокаженные становились здоровыми, одноногие становились двуногими, однорукие – двурукими. Вот она – сила денег!
– Спаси тебя Бог, – неслось со всех сторон, и эти возгласы вызывали ироническую улыбку на губах Вульфа. Он шел как Христос среди страждущих, попутно исцеляя всех увечных. Сзади здоровенные молодцы уже лупили по мордам нищих, отбирая у них заветные доллары.
– Видите, – кивнул мне Вульф, – бароны сословия нищих снова восстанавливают свою иерархию в клане и сейчас подойдут к нам.
И точно. На нашем пути стояли три крайне состоятельных человека, что было видно по алмазным перстням и золотым зажигалкам, от которых они прикуривали, и фракам, в которые они были одеты.
– Уважаемый, – сказал с акцентом самый молодой из них, – зачем вы утруждаете себя? Давайте ваши деньги, и мы раздадим их всем нищим по их коэффициенту трудового участия в нелегком деле всегосударственного призрения тех, кто не может жить так, как бы он хотел.
