Андрей Плеханов - 24 Франкенштейн 1. Мёртвая армия
Шелкопряд висел на шее Вика, и он не сомневался ни секунды. «Бегите и надерите им задницы», — пробормотал он. Более точных команд отдать он не мог. Животные-зомби действовали по своему усмотрению, и он не мог дать им указание нападать на каждого гиганта по очереди и перекусывать им ахиллесовы сухожилия. Он лишь надеялся, что они сделают хоть что-то примерно разумное, прежде чем умрут.
Они могли загрызть взвод людей — вместе или поодиночке. Но йотун махнул когтистыми руками, с острыми когтями по десять сантиметров на каждом пальце, и четыре гигантские собаки умерли мгновенно, успев издать лишь короткий предсмертный визг. Дагни, единственная сохранившая разум, и даже, кажется, приумножавшая его с каждой своей смертью и оживлением, впилась в голую ногу инеистого и единым движением вырвала оттуда кусок жилы в облаке кровавых брызг. Йотун взревел, как раненый мамонт, и тяжело рухнул на колено. Виктор моментально перевел стволы на второго великана и шарахнул. Попал, к сожалению, чуть ниже шеи, в грудину. Инеистый затрубил, остановился на пару секунд и снова бросился вперед. В это время Вик лихорадочно переламывал ружье и вгонял в стволы новые патроны. До великана оставалось всего лишь пять метров, когда Торвик выпалил ему в морду, повернулся и побежал, не разбирая дороги.
Он обернулся шагов через пятьдесят, не раньше. Дагни стояла на спине мертвого гиганта и остервенело рвала его шею. Второй великан, обездвиженный ею же, катался по снегу и выл от боли.
— Бы-боль! — орал он. — Бы-боль! Убы-брать! Бы-боль!
Виктор сплюнул желтый сгусток мокроты в снег, подошел к инеистому великану, нацелился персидским мечом в висок и убрал боль. На этот раз получилось с одного удара. Он целил в тонкую височную кость и пробил ее единым движением, вогнав меч в череп почти до половины. Он старался сохранить хотя бы остатки гуманизма. А в том, что йотуны были людьми, а не животными, он не сомневался нисколько.
Йотуны кончились. Пока, на время. Но Вик не сомневался, что они появятся снова.
Они и появлялись — не реже, чем раз в месяц. Чаще — по одному-двое, и Виктор разбирался с ними без особого труда. Одного из них он даже не убил, а всего лишь обездвижил и пытался с ним поговорить. Бесполезно — если речевые функции когда-то и присутствовали у великана, то теперь были низведены до уровня мартышки. Над ним хорошо поработали. Вигго перетащил пару туш в свой дом и вскрыл их. Генетически они оказались людьми, напрочь перекореженными анаболиками, хирургическими операциями, в том числе на мозге, эпифизе и гипофизе. И было еще какое-то влияние, не поддающееся рациональному объяснению. Это было похоже на воздействие предмета. Ничем больше объяснить это было нельзя.
В это же время Вик начал покупать огромных овчарок десятками. Он безжалостно убивал их и настолько же бессовестно оживлял, пришивая им малые части от других трупов — хвосты и пальцы. Дагни, убитая и оживленная к тому времени десятки раз, обрела свиные уши. Опыты на свиньях закончились плачевно: Виктор разводил в основном боровов, секачей с большими и острыми клыками. Однако они шустро дрались только между собою, а завидев серьезного врага, с визгом давали деру, завинтив хвост в пружину и прыская вокруг жидким навозом. Бесполезные тварюги, они полностью утратили инстинкты своих лесных предков. В конце концов Вик зарезал и съел их всех, оставив лишь некоторые запчасти для оживления овчарок.
К февралю 2005 года у Виктора было не меньше двадцати пяти гигантских собак-зомби и четыре совы. И к этому времени он окончательно изнемог от нападения великанов. Он уже подумывал, не пора ли ему сменить место. Червоточина почти догрызла его.
Он был викингом, но ему надоело махать мечом. Похоже, там, откуда брались эти искореженные бывшие люди, произошел прорыв, и кончаться гиганты никак не собирались. Вика это совсем не устраивало. Он не хотел проснуться утром в виде наструганной мясной нарезки. А дело шло к этому.
Эпизод 16
Норвегия, провинция Нурланн. Февраль 2005 года
Виктор знал, что сегодня ночью в Червоточину вломится кто-нибудь, он уже научился рассчитывать периоды оживления этой адской дыры. Он зарядил дробовик, забил карманы разгрузки десятками патронов, подновил острие «Синего Клыка», положил Дагни около кровати — она точно не проспит. Не собирался спать, но неожиданно задрых как мертвый.
Дагни не просто гавкнула — взвыла трубно, как инеистый великан, как мамонт, распахнула костистой башкой незапертую дубовую дверь и вынеслась наружу. Следом раздался топот десятков когтей — вся сшитая армия овчарок ломанулась следом. Совы бились о дверцу чердака, стремясь вылететь. Вик вскочил, сунул ноги в унты, накинул полушубок, сверх него разгрузку, натянул прибор ночного видения, поверх шапку-ушанку, схватил правой рукой дробовик, левой — персидскую саблю и вылетел из дома. Сов не выпустил — на сей раз решил, что и без них обойдется.
Люди, выбежавшие из Червоточины, уже подбегали к дому. Гигантов на сей раз не было, слава Тору. Первым хромал крепкого сложения бородатый мужик, он тащил в руках тело — то ли живое, то ли мертвое, то ли парня, то ли девушку — в темноте непонятно было. За ним единой колонной бежали пятеро викингов, голых по пояс, ступая след в след друг друга. Каждый из них был вооружен мечом, двое — луками. Однако пока не стреляли. Викинги, насколько уже убедился Ларсен, стреляли плохо, особенно на бегу. Однако по снегу двигались очень быстро.
Вик не успел даже открыть рот, как бородатый проорал на чистом русском языке: «Вик, пришиби их, быстро, иначе мне не уберечь девчонку!» Виктор хмыкнул, пропустил бородача мимо себя, а потом схватился с викингами.
Ему было тяжелее, потому что мускулистые парни были в летнем прикиде, то есть только в штанах, а он — в полушубке, разгрузке, унтах и всем прочем. Но шансов у них не было. Как обычно, они на пару минут были оглушены после прохождения сквозь Червоточину, двигались быстро, но соображали плохо. Вик остановился и аккуратно снес обоих лучников из двустволки — сперва первого в голову, потом другого. Времени на перезарядку дробовика не было, Виктор бросил ружье в сторону как можно дальше. Потом его осенило, и он обернулся. Так и есть — проклятая стая собак-зомби атаковала русскоязычного бородача!
— Дагни, стоять! — заорал Ларсен во весь голос. — Все ко мне! Все!!!
Обычно такое не работало. Но на сей раз Тор смилостивился и вся стая дружно повернулась и ринулась к Виктору, высунув языки и тяжело пыхтя.
В сей же миг Торвика ударили мечом — троица оставшихся парней добежала до него и немедленно начала атаку. Вик успел среагировать, остановить меч и отклонить его в сторону. В следующую долю секунды Виктор изо всех сил ударил по мечу второго, молодого бородатенького. Викингов меч вырвался из рук и упал далеко в снег, описав ржавую дугу. Похоже, за клинком не слишком тщательно следили, да и качество железа было дрянным. Удивительно, что не переломился пополам. Третий мужик, самый рослый и могучий, всего лишь на голову ниже Вика, уже занес свое оружие, чтобы рассечь Виктора сверху наискосок. Ага, знакомо. Ларсен сделал шаг в сторону, меч воина воткнулся рядом с Викторовой ногой. Вик сильно ударил викинга в висок, и тот беззвучно рухнул. Вик надеялся, что не убил его насмерть.
Остался один воин с мечом — самый первый. Но вокруг него стояло два десятка овчарок — они громко пыхтели, высунув языки, и мечтали покушать. Вик кормил их один раз в день, и не слишком обильно.
— Сыновья Одина! — громогласно произнес Виктор на исландском. — Вот этот, — он показал на долбанутого в висок, — еще жив. Немедленно берите его под руки и бегите туда, откуда пришли. Червоточина скоро закроется! Спешите! Если не успеете, мне придется скормить его псам.
— Тор! — завопили двое и упали на колени. — Рыжебородый!
— Да, Тор, — сказал Торвик не без некоторого самохвальства. — Валите домой, ребята. Если не успеете, будет плохо. Очень-очень плохо. Обещаю.
— Тор!!!
Виктор повернулся и пошел к дому. Он махнул рукой, и стая псов с сожалением потрусила за ним — зря, впрочем, сожалела, на ужин им полагалась пара остывающих на снегу лучников. Ох, как Виктор не любил убивать людей! Сколько он убил их за свою жизнь! Единственное, что оставалось ему в этой ситуации — выкинуть из души остатки христианства и окончательно стать язычником. Потому что в христианском аду его ждали только раскаленные сковороды, котлы с кипящей серой и ничего более прохладного.
Когда он вошел в дом, бородатый уже положил девушку на постель Виктора и укрыл ее одеялом.
— Как тебя зовут? — громко спросил Виктор.
— Игнат Нефедов. — Бородатый обернулся, и Вик увидел, что у него разноцветные глаза.
— Ага, — пробормотал Виктор, — еще и предметник. Только не говори, что у тебя гетерохромия.
— Витя, перестань! — Бородач махнул рукой. — А ты здоров мечом махать. Раскормили малютку, натренировали. И двигаешься шустро, хотя у тебя половины ноги нету.
