Марат Ахметов - Сталин. Разгадка Сфинкса
Вопреки общераспространенному мнению, он не отличался мстительностью и злопамятностью, но и серьезных обид не забывал.
По многим параметрам Ленин и Сталин существенно разнились. Последний, в отличие от Ленина, не питал склонности к чрезмерному теоретизированию и не парил высоко в облаках, а был вполне земным человеком, знавшим жизнь не по книгам и понаслышке.
Как проницательно отметил в 1937 году немецкий писатель Лион Фейхтвангер, Сталин близко знаком с нуждами крестьян и рабочих и «действительно является плотью от плоти народа».
Еще одним обстоятельством существенно отличается Сталин от Ленина. Он не боялся взять лично на себя ответственность за принятие какого-либо решения. Главным образом поэтому на Сталина приклеили ярлык тирана.
В многочисленных излияниях Ленина он весьма часто искал рациональное зерно при принятии решений. В меру своего разумения, Сталин использовал порою некоторые не вполне отчетливо продуманные ленинские высказывания.
Поскольку кавказец был преимущественно человеком практических действий, ему пришлось конкретизировать теоретическое наследие Ленина в соответствии со своими убеждениями.
Относительно последних, несомненно, у Ленина они практически отсутствовали. Главным принципом Ленина было отсутствие каких-либо убеждений, кроме жгучей ненависти к «эксплуататорам».
Он не был аскетом в строгом соответствии со значением этого определения, но к своей частной жизни Ленин относился с полным пренебрежением. Фигура Сталина выглядит в этом отношении более человечной. Однако не только в отношении отказа от небольших житейских удовольствий Сталин не следовал ленинскому примеру. Главным отличием между ними являлось то, что Сталин в отстаивании национальных интересов России действовал намного более последовательно и принципиально, чем достопочтимый интернационалист Ильич.
Исследователи, уверяющие, что Сталин не преминул бы покуситься в будущем и на Ленина, довольно близки к истине. Их пути все больше и больше расходились, поскольку Сталин в первую очередь думал о благе России и своих соотечественников.
Ленин же не уставал печься преимущественно о нуждах пролетариев всех стран, а также знакомых ему лиц, которых не обязательно считал полезными. Характерный для него случай произошел в бытность относительной дееспособности.
Прослышав о болезненном состоянии эмигранта Мартова, Ленин попросил Сталина послать ему некую толику валюты. Кавказец практически оскорбился и довольно невежливо воскликнул: «Чтобы я стал тратить деньги на врага рабочего дела! Ищите себе для этого другого секретаря».
Сестра Ленина узнала о данном эпизоде со слов других, но сомневаться в нем не приходится. Как и в том, что Ильич был крайне обескуражен. Однако виноват он сам, поскольку неудачно выбрал неподходящий объект для пересылки денежной помощи.
Та же Мария Ильинична вполне категорически (публично и конфиденциально) отвергла утверждения оппозиции о полном «разрыве Ленина со Сталиным в последние месяцы жизни В.И.»
Во время наиболее острой фазы кризиса с Крупской, Сталин «имел очень расстроенный и огорченный вид» и просил Ульянову при случае заверить Ильича в своем неизменном расположении.
Как ни бывал Ленин раздражен поведением Сталина, он был вынужден мириться с отдельными замашками и привычками, как-то табакокурение, которое Ильич не переносил.
В сентябре 1921 года, разногласия, имевшие место в среде руководства Петроградской парторганизации, достигли наивысшей точки. Как всегда, главным миротворцем оказался Ленин. Основных спорщиков вызвали в ЦК и до официального разбирательства была осуществлена приватная встреча с оппонентами Зиновьева на квартире Сталина.
«Во время нашей беседы, — записано у Угланова, тогдашнего секретаря Петроградского губкома партии, — т. Сталин ходил по комнате и курил все время трубку. Владимир Ильич, посмотрев на т. Сталина, сказал: вот азиатище — только сосет! Тов. Сталин выколотил трубку…».
Резюме раздела
Еще не успело затихнуть эхо от сражений в Крыму, как страну постигло очередное ужасное бедствие: от голода умерло не менее 5 миллионов россиян.
Из числа высшего руководства лишь один Сталин предпринимал упреждающие его реальные акции.
В условиях полной разрухи НЭП представлялся частью большевиков панацеей от всех бед. Избрание кавказца генсеком партии симптоматично. К тому времени ЦК РКП(б) полностью доминировал над другими главными властными структурами -ВЦИК, СНК, включая их гибрид СТО.
Председатель последних — Ленин, по причине перманентно ослабевавшего здоровья, а также все более обнаруживавшейся неспособности четкого руководства, постепенно терял бразды правления. Он все больше становился фигурой скорее номинальной, но достаточно влиятельной, чтобы провести угодные ему решения.
Не назначив официально правопреемника, Ленин не столько оставлял вакантным пост лидера страны, сколько вынуждал своих ближайших сотрудников биться над проблемой поиска курса, предназначенного радикально улучшить положение страны.
V~Определение дальнейшего пути
«Диктатура пролетариата не есть самоцель. Диктатура есть средство, путь к социализму»
И. СталинЗарождение мифологии и кульбиты преемственности
С физической кончиной Ленина на большевистском Олимпе образовался не просто определенный вакуум своеобразных авторитетных властных полномочий. Некоторых из коммунистических и советских лидеров, а также рядовых партийцев, помимо неподдельной скорби, охватили чувства растерянности и покаяния. Иные в одночасье ощутили себя как бы осиротевшими несмышлеными детьми. Другие оказались как бы без вины виноватыми: они продолжали свои якобы никчемные жизни, в то время как, увы, их гениальнейший пророк столь преждевременно покинул земную юдоль.
Большевистские вожаки за время полной недееспособности Ленина успели привыкнуть к его, казалось бы, незримому присутствию. На расстоянии вытянутой руки оказалось осуществление глубоко порочной идеи — сооружения мавзолея, нового Гроба Господня. Откуда, отсутствуя физически, Ленин, как некогда вознесшийся на небо Христос, как будто по-прежнему направлял и вдохновлял движение своим учением — ленинизмом. Так были заложены предпосылки к обожествлению Ильича.
Всецело поглощенные самими собой и преимущественно личными делами, «сподвижники» практически позабыли про полумертвого лидера (что, в общем-то вполне естественно, ненормальным было бы, если бы они денно и нощно думали единственно о нем одном).
О состоянии здоровья Ленина в последний год его жизни циркулировали разные слухи. Даже такие крупные партийные работники как Калинин, Киров, Ярославский и другие не имели представления об истинном положении.
О том, что Ленин, в сущности, «съехал с катушек», знал самый узкий круг: Сталин, Каменев, Зиновьев, Троцкий. Из них, в 22 году Сталин наиболее часто посещал Ленина. Хитрый Зиновьев был в Горках у Ильича лишь дважды, соответственно, 1 августа и 2 сентября. И, очевидно, первым поставил на нем крест — без стеснения примеряясь к креслу премьера. Из оставшейся неоконченной книги Зиновьева о Ленине просматривается первоначальная реакция на его смерть.
В Большом театре тогда бурлил съезд Советов РСФСР. Сталин и Зиновьев сидели рядышком в небольшом помещении, примыкавшем к основному залу. Позади них находился телефонный аппарат, специально установленный на время работы съезда. Неожиданно позвонила сестра Ленина Мария Ильинична и попросила подойти срочно Сталина и как будто Зиновьева. Естественно, к телефону подошел Сталин и услышал скорбную весть.
«Он тотчас же передал его мне (телефонный аппарат — М.А.), -писал Зиновьев. — Здесь провал в памяти. Не помню, что ощущал. Постояли оба сраженные. Потом решили пока собранию ничего не объявлять. Помню, позвонили в Горки, что мы сейчас туда выедем. Затем пошли ко мне домой в Кремль…»
После некоего периода смятения первые персоны партии и государства решили «искупить вину» и воздать усопшему небывалые доселе почести.
Достоверно неизвестно, кому принадлежит прерогатива в осуществлении захоронения диктатора на Красной площади. Несомненно одно — Сталин был одним из главных действующих персонажей претворения сего действа в реальность и отличился последовательностью в поддерживании культа личности Ленина.
К тому времени (смерти тирана), на Красной площади уже существовал революционный некрополь. Вооруженные столкновения, имевшие место осенью 17 года в Москве, были более ожесточенными. Наконец, когда почти недельные бои прекратились, победители решились на создание прецедента. Так, 23 ноября, свыше 200 погибших со стороны большевиков были торжественно захоронены на Красной площади, существенно изменив ее общественное значение. Начало превращению главной площади Москвы в пантеон общенационального значения было положено.
