Олег Мазурин - Убить отступника
Голевский осмотрелся.
Наверняка направились сюда… А теперь сюда… Пучок сена, а под ним след. Вот она, сломанная подкова. Значит, все правильно, туда сани поехали. Тогда вперед! По следу!
Постепенно Голевский вышел на окраину Бело-яра. Заприметил крестьянскую избу, стоящую чуть далее других. Возле ворот стояла низкорослая лошадь, запряженная в сани. Капитан почувствовал, что кто-то наблюдает за ним. И точно, из-за сарая вышел какой-то остроносый чернявый мужичок с маленькой бородкой. Взгляд подозрительный, но притворно приветливый.
– А кого вы ищете, господин хороший? – спросил мужичок.
– А ты здесь живешь, любезный?
– Да, я. А что? Акакием меня кличут. Заходите в гости, не побрезгуйте угощением. Вы, кажись, тот самый офицер, что недавно приехал к нам из самого аж Петербурха.
– Надо же, потрясающе. Слухи обо мне распространяются с невероятной быстротой.
– Так, дык, ваш высокбродь, здесь деревня большая, а не город, все друг о дружке знают. Лицо мне ваше незнакомое, а других господ офицеров знаю, и наших, и сосланных. Значит, это вы и есть.
– А Боташева, голубчик, ты знал? Ссыльнокаторжного офицера, которого убили летом?
– Знал, как не знать. Добрейшей души человек был.
– А как ты думаешь, голубчик, отчего его убили? И кто?
– Да как кто. Разбойнички, конечно. Они иногда здесь появляются. Или в округе. Атаман Дикий озорничает.
– Говоришь, разбойники…
– Они, они самые, – закивал Акакий.
– А кроме тебя здесь кто-нибудь еще живет?
– Да никого, кроме меня. Жена да четверо детей. Так в гости не хотите?
– Спасибо за приглашение, голубчик, как-нибудь в следующий раз.
Уже темнело. Голевский распрощался с любезным крестьянином и побрел домой весь в думах.
Когда капитан вернулся на квартиру, за окном уже стемнело, хотя было около шести пополудни. Голевский сел за стол, положил перед собой чистые листы бумаги и жадно схватился за перо. Сначала подробная записка Шепелеву о неожиданной смерти Мухина. Там он выразил свои сомнения в естественной кончине мичмана. Правда, не написал об обнаруженных следах и подозрительном доме…
«Но что предпринять? Посылать курьера к Шепелеву? Или пока подождать… Или все же послать?.. Нет. Все же нет. Рано. Надо еще хорошенько поразмыслить над этой ситуацией».
Не решался капитан посылать нарочного за ротмистром. Что-то все-таки сдерживало Голевского от подобного шага. Объяснить он пока не мог. А вдруг он зря грешит на Журавлева, может, действительно разбойники?
Голевский захлопнул тетрадь…
* * *На третий день Мухина отпевали в местном храме.
На отпевание пришли местные жители, все ссыльные и все местное начальство: Кузьмичев, Бахарев, Гридинг. Приехали из станицы Фрол, Аристарх, Анна и еще человек пять казаков. Церковь не могла вместить всех желающих, человек сто стояли на улице. Все, кто был внутри храма, держали зажженные свечки и внимательно слушали батюшку.
– Мрут как мухи, – шептались в народе. – Впервой этого, женатого на казачке из станицы, убили. Тепереча морячок отдал Богу душу.
– Точно!
– Взаправду говоришь, бабка!
– Сильно они достали царя.
– Бедняги. Жалко их.
– Хорошие люди.
И опять вздохи сожаления и скорби. Шепчется народ. Ему-то власть глотку не заткнет. Он же сибирский! Вольный, справедливый, рассудительный. На все свое мнение, независимое и меткое, иногда ядреное. Все-таки потомки каторжан да лихих казаков. Не любят они власть, не любят ей покоряться. Вот и говорят вслух, никого не боясь.
…И вот батюшка закончил отпевание. Народ хлынул из храма. Впереди несли гроб с телом мичмана. Гроб погрузили на сани и повезли на кладбище. Траурная процессия двинулась вслед за санями.
Дошли до погоста – а там уже выкопана глубокая яма. Неподалеку от могилы Михаила Боташева. Пришлось изрядно повозиться с могилой. Земля промерзла и с трудом поддавалась.
…Шел снег, все скорбно молчали, зябко ежились на пронизывающем ветру и хмурились. Батюшка прочитал молитву. Гроб опустили в могилу. Все бросили по горсти мерзлой земли, перемешанной со снегом. Могильщики взялись за лопаты… Женщины заплакали, мужчины прослезились. Голевский все поглядывал в сторону Журавлева, но тот ничем себя не выдал. Ну, погоди, господин полковник, я выведу тебя на чистую воду!
Голевский глубоко вздохнул…
Слезы навернулись на глаза.
«Уходят герои четырнадцатого декабря. Уходят… Федор Григорьевич Мухин. Сорок четыре от роду. Воспитанник Морского кадетского корпуса. Герой войны, путешественник, карбонарий. Хотел блага для России, но был сослан за это в Сибирь. Не мог смириться со своим положением, оттого и пытался с помощью крепких напитков уйти от реальной действительности. Жил в пьяном угаре, вернее существовал. Не завел ни жены, ни детей. И погиб насильственной смертью. И вот печальный итог его жизни – скромная могила и крест в далекой заснеженной Сибири. Господи, упокой душу раба твоего, Мухина Федора Григорьевича. Аминь! Но кто же твой убийца, мичман? Будем искать его. Исправнику высказать свои сомнения? А может, он заодно с убийцами, почему бы нет. Здесь нельзя никому не доверять».
Голевский злился на себя. Он думал о том, что за таинственное поселение в тайге – город Солнца! Не там ли живут разбойники и их атаман? Побывать бы в этом логове. Капитану почему-то казалось, что именно там и находится разгадка смерти его товарищей. Там живут их настоящие убийцы. Или те, кто может указать на них. И тогда Голевский узнает всю правду о гибели друзей. Но как попасть в этот таежный Китеж-град, как отыскать его? Хотя бы для начала найти таинственную заимку?
Вот он насущный для него вопрос. И нет пока на него ответа.
* * *На следующий день после поминок Голевский пошел в избу к хозяйке Мухина: та в это время убиралась.
– Добрый день, бабушка-голубушка, – поздоровался с порога капитан.
Хозяйка разогнулась. Положила совок и веник на пол. Вроде прибралась.
– День добрый, барин. Как спалось?
– Замечательно. Казаки уехали?
– Рано утром все уехали.
– Ясно. Голова вот соизволит болеть, голубушка…
Старуха посмотрела сочувственно на Голевского, сходила за бутылью настойки из крыжовника, поставила ее на стол и принесла квашеную капусту с клюквой.
– После вчерашнего, небось, голова болит, барин. Вот выпейте крыжовничка, вам полегчает. Знамо дело, полегчает.
Голевский выпил – и действительно самочувствие намного улучшилось.
– Благодарю, голубушка. Весьма хорошее лекарство – этот ваш крыжовничек. А я вот с какой просьбой пришел, бабушка. Хотелось бы мне фрегат тот забрать, что мастерил покойный Федор. Нужен он мне как ценная память о товарище.
– А, эта лодка, да забирайте, барин, забирайте. У меня и без этой игрушки много хлама. Будет пылиться без толку, а засим выброшу.
– Благодарю, голубушка. У меня-то эта игрушка не будет пылиться, я ее доделаю. Будет стоять у меня в память о моем друге.
Старуха проворчала насчет того, что ее мучения наконец-то закончились, как и мучения мичмана.
– Небось, Бог примет его на небесах, – вздохнула она.
Капитан забрал фрегат. Принес домой, хотел было поставить его на стол, но уронил на пол. После вчерашнего пальцы плохо слушались, вот и не удержали игрушку. Корабль ударился об пол, да так сильно, что несколько дощечек палубы отлетело в сторону.
Что ж! Придется приделать дощечки заново. Голевский поднял поврежденный фрегат с пола и заметил, что внутри палубы что-то белеет. Это его заинтересовало. Капитан решил оторвать еще пару игрушечных досок.
Хрусть, хрусть – и полпалубы нет!
Теперь можно свободно достать интересующий предмет. Кажется, это какая-то бумага, только свернутая в трубочку.
Голевский с волнением развернул ее…
Так, так. Это почерк мичмана.
Весьма интересно.
Прелюбопытная записка:
Искренний мой друг Федор!
Ежели вдруг со мной что-нибудь случится, я имею в виду мою неожиданную или странную смерть, то ищи моих убийц в городе Солнца. Покамест сии люди живут в Белояре, но в любой момент могут скрыться в тайге, в оном поселении. Как идти туда, я расскажу. Запоминай!
Белояр. Мельница Карпова.
От нее – на северо-восток. Пройти 14 верст. Деревня Акулиха.
От деревни к северу. 13 верст. Будет огромный и длинный так называемый Волчий овраг.
От оврага – к востоку 13 верст. Идти от двух сросшихся огромных сосен, опаленных сверху молнией.
Заимка. Хозяина зовут Захар. От нее мимо болот строго на восток. 16 верст. Этот Захар – проводник, он и покажет правильный путь.
Там Озеро Безымянное. От него еще 24 версты на Север. Здесь острог. Город Солнца.
Пароль для хозяина заимки: «Верую в город Солнца. Свобода и процветание!»
P.S. Лучше записку сожги, иначе можешь поплатиться за нее жизнью. Оные люди весьма опасны и не остановятся ни перед чем.
