Михаил Логинов - Битва за страну: после Путина
В левой руке по-прежнему была папка — кому бы передать? Магия личного общения закончилась, Марина Красницкая — кстати, где же она? — начинала казаться истероидным типом. Бывают же такие…
— Кирилл Александрович, — услышал он шепот подчиненного, — а гражданочку эту, похоже, пасут…
* * *Из «стодневного» интервью Михаила Столбова.
— Арсений Гроховский, «Военное обозрение». Михаил Викторович, в чем суть изменений, сделанных вами в проходящей военной реформе?
— Суть проста. Страна должна понимать, какая у нее армия и для чего она ей нужна, а армия должна быть готова для задач, которые поставит ей страна. Основная и постоянная задача: сохранение государственной независимости. Исходя из этого, Россия будет поддерживать ядерный паритет. Его смысл — неизбежный удар возмездия по любой из стран, обладающих ядерным оружием. Это звучит жестоко, но такая мера сдерживания работала с конца сороковых годов прошлого века, и причин отказываться от нее я не вижу. Это касается и тактического ядерного оружия. Россия не откажется от него до тех пор, пока в мире существуют армии, превосходящие нашу по обычным вооружениям. Более того, в случае агрессии, которые обычными средствами не отбить, мы применим ядерное оружие первыми.
Далее: элитные части, в первую очередь бригады специального назначения, сохраняются, а в некоторых случаях даже восстанавливаются, если прежняя власть их закрыла. Не подлежат сокращению ВДВ. Силы ПВО должны надежно контролировать воздушное пространство страны, прилегающее — тоже. Мотострелковые, танковые, артиллерийские бригады постоянной готовности сохраняется. Но это не будет просто сокращением имеющихся подразделений. Части постоянной готовности должны быть действительно готовы к переброске с Кавказа на Дальний Восток и наоборот. Готовность проверится учениями. Относительно остальных частей возможно дальнейшее сокращение и превращение их в учебные центры.
Военнослужащие всех родов войск хорошо накормлены, одеты не в модную, а удобную форму, все время или учатся, или отдыхают в увольнительных. Дедовщина, рэкет в частях, прочий маразм только от лени и нищеты. Если солдату делать нечего, он будет маяться дурью. Еще про дедовщину и рэкет. Чтобы солдат не приходилось сажать в тюрьму, необходима гауптвахта и дисбаты, с коротким сроком пребывания. Дисциплина без особого вреда для здоровья, но с такой красной уставщиной, чтобы возвращаться не хотелось. Служить, кстати, придется всем, а тот, кто до двадцати восьми лет успешно бегал от военкомата, заплатит серьезный штраф, так что хоть какую-то пользу в дело укрепления обороноспособности он внесет.
— Людмила Степанян, телеканал «Первый». Михаил Викторович, вернется ли в школу обязательная военная подготовка?
— Вернется, и повсеместно, когда государство будет к ней готово. Смысл — пробудить у мальчишек интерес к армии. Уроки должны быть такими, чтобы пацаны приходили, даже если родители купили им справки об освобождении. Каждый мужчина, как минимум в школе, должен понять, что такое оружие, как с ним обращаться. Опыт стран, в которых таких уроков нет, для нас интересен, но не подходит. Мы, как и в древности, граничим с варварами. Тот, кто знает историю, тот помнит: еще полтораста лет назад рядом с Россией находились государства с рынками рабов. Часть рабов на этих рынках была русскими.
* * *Каждый саммит СНГ — вроде пира на многоконфессиональной свадьбе: тут важно и раввину не положить поросенка вместо фаршированной щуки, и сыну Аллаха налить компот вместо вина. Кстати, нередко проблемы саммита те же самые. Президент среднеазиатской республики, еще недавно повторявший слова о необходимости построить «светское государство», решит сделать реверанс исламистам и расценит бокал вина как скрытое оскорбление.
Но в остальном все сложнее и тоньше. Само собой, президенты Азербайджана и Армении должны сидеть подальше друг от друга. Немаловажно, в каком состоянии сейчас украинско-белорусские отношения. Лучше всего тоже президентов — переменного украинского и постоянного белорусского, рассадить подальше.
Еще интересны намеки, переглядывания лидеров государств и их министров. Само присутствие главы МИД вместо главы государства уже ясный намек на градус интереса к событию. А потому, как переглядывается лидер Боратостана с российским или туркменским президентом, уже можно догадаться, куда хочет его страна направить газ — в «Южный поток» или в «Набуко».
Впрочем, сегодня интересные намеки были на время забыты. Все слушали Столбова.
— И, пожалуй, уважаемые присутствующие, самое главное. За прошедшие двадцать лет мы все, ну ладно, почти все, поняли одну маленькую вещь. Россия никуда не делась. Она на своем месте и продолжает выполнять свою главную функцию — быть гарантом безопасности региона. Все попытки ее кем-то заменить оказались бессмысленны. Ну, правда, присутствующие здесь — спасибо за это, — камрады прибалты вступили в НАТО. Насколько это серьезно, и насколько фикция, решать им самим. Надеюсь, практической проверки не последует.
Позволил себе паузу, подождал, не будет ли возмущения. Не было.
— Остальным братьям-сестрам по большому Союзу повезло еще меньше: им не удалось найти какой-то общей, объединяющей структуры. А значит, дорогие мои, хорошие, жить нам и дальше вместе. Учитывать обоюдные интересы. И помнить вторую строчку старого советского гимна.
Кто-то не помнил. Старшие коллеги подсказали, кто навеки сплотил «союз нерушимый республик свободных»…
* * *На этот раз Татьяна и Костылев встретились не случайно — звездный генерал сам нашел пока еще действующего пресс-секретаря президента.
— Как вам кандидатура Белоцерковского? — спросил он.
Татьяна вздохнула. Отказывать она не очень любила, тем более — с обоснованиями. Сейчас же был именно такой случай.
— Понимаете, Белоцерковский — человек талантливый. Энергичен, умеет писать и говорить — я прослушала его выступление на заседании Серафимовского клуба. Молод — ладно, такой недостаток проходит.
— Я и сам его еле преодолел, — улыбнулся Костылев.
«До конца ли?», — подумала Татьяна и продолжила:
— Но вот что меня насторожило. Даже решительно не понравилось. В его статье «Четвертый шанс России» упор сделан на такой теме, как русский космизм. И основа русского космизма, по мнению Белоцерковского, зиждется на общении Циолковского и Федорова. Мол, великий космический выдумщик говорил о ракетных двигателях, а Федоров — о всеобщем воскрешении, что заранее предопределило особо глубокое русское восприятие космоса, откуда Королев, Гагарин и т. д.
— Разве не так?
— Понимаете, Александр, — Татьяна улыбнулась, причем не наигранно — дело в том, что я чуть-чуть в теме. В школе писала реферат по Циолковскому, потом немножко читала. И знаю то, что должны знать и вы: таких контактов между Циолковский и Федоровым не было. Добрый мечтатель Федоров подсовывал копейки юному фрику Циолковскому, и все.
— Какая разница? — чуть не воскликнул Костылев. — Главное, что в результате!
— Результатов, кстати, пока нет, идеи Федорова не пригодились, — ответила Татьяна. — Но дело не в этом. В «желтых» телепередачах, в «желтых» журналах исторические ляпы идут косяком, не «Караван историй», а караван ляпов. Но уровень Белоцерковского — не желтая газета. Поэтому, простите, он не ошибается. Он врет вполне осознанно. У него есть своя идеология, и он подтасовывает под эту идеологию факты. Я не хочу, чтобы пресс-секретарем первого лица государства был человек с таким мировоззрением, — сама чуть не улыбнулась своему пафосу.
— Татьяна Анатольевна, предположим, он был бы абсолютным честнягой. Но, скажите правду, разве ему на таком посту не пришлось бы научиться врать? Вот, скажем, вам…
Татьяна решила не обижаться:
— Александр, вы в последнее время часто общаетесь с Михаилом Викторовичем. Постарайтесь убедить его, что школа лжи незаменима при такой работе. Что же касается меня, то я Сергея Белоцерковского рекомендовать не буду.
— Что же, принципиальность штука полезная, — улыбнулся Костылев.
* * *На то, чтобы предупредить коллег об отлучке — нельзя же просто так бросить свой квадрат — ушло секунд пять. Не то, чтобы Степанов был большим поклонником Сент-Экзюпери, но Марину Красницкую он считал прирученной, а значит — и себя ответственным за нее.
Красницкая уже отошла шагов на сто пятьдесят. Приблизившись, Степанов понял, что слежка есть, причем пешая и довольно наглая. Не будучи особым спецом в оперативной работе, Кирилл решил: так выслеживать можно, лишь будучи уверенным, что едва подойдет официальное лицо в форме, можно сунуть под нос корочку и послать по короткому адресу.
