Александр Прозоров - Освобождение
— Черт побери, — разозлился Чайка, после третьего такого маневра, — у меня пехота или кто? Чему их научили битвы с Римом?
Словно услышав брань командующего, африканская пехота нанесла мощный удар на правом фланге и почти пробила оборону противника, заставив фалангу здесь отступить. Почти одновременно с этим Чайка услышал отдаленные крики с левого флага и, повернув туда голову, заметил стремительную атаку Летиса. Две спейры, приняв на себя огонь в упор из катапульт спартанцев, потеряв треть состава, все же поднялись по склону.
Летис первым ворвался на позиции артиллеристов. Он врубился в охранение из гоплитов, едва успевших в последний момент выставить заслон перед метательными орудиями, — настолько неожиданной получилась атака под прикрытием всеобщей свалки у выхода из долины.
— Давай, брат, постарайся, — бормотал себе под нос Федор, видя, что атакующие морпехи смогли уничтожить несколько орудий, а остальные заставить замолчать. Однако спартанцев там оказалось гораздо больше, чем рассчитывал Федор, и, несмотря на героизм Летиса, рубившего фалькатой направо и налево, оставшихся разведчиков боем быстро вытесняли с захваченных рубежей.
— Отправить на левый флаг подкрепление, пока молчат орудия! — приказал Федор, вскинув руку в направлении боя у катапульт, — одну хилиархию. И чтобы доложили о взятии всех орудий и прорыве к воротам Амикл.
Когда больше тысячи морпехов, пройдя по тылам своих собратьев, атакующих фалангу издыхающих спартанцев, бегом устремились на крутой холм, Федор вновь перевел взгляд на другой край долины. Правый фланг спартанцев просел и началось его окружение. Там погибло множество бойцов и на некоторое время у подножия холма настолько развиднелось, что Федор смог заметить двух слонов, направившихся обратно в сторону своих хозяев.
— Пора вводить в бой последний резерв, — решил он и, вскинув руку с фалькатой, обратился к морпехам из оставшейся хилиархии. — Настал наш час, за мной бойцы! За Ганнибала!
И тронув коня, сам повел вперед воинов. Море синих панцирей всколыхнулось и морпехи припустили легким бегом за своим командиром. Чуть оторвавшись от пехоты, Федор взлетел наверх, направив морпехов в прорыв, и тут же едва не пал жертвой своего безрассудства. Спартанское копье, вылетев из гущи сражения, ударило его коня в бок, едва не прошив ногу Чайки. К счастью, Баал-Хаммон хранил Федора — этот бросок лишь повредил поножи на левой ноге. Но конь был убит. Получив копье в бок, он покачнулся и рухнул на передние копыта. Федор вылетел из седла, соскользнув по гриве и чудом не сломав себе ничего, плашмя приземлился на пыльную траву, измятую и залитую кровью. Кругом было царство мертвых — изрубленные клинками и пробитые копьями тела спартанских гоплитов, укрытые обрывками красных плащей, валялись вперемешку с коричневыми панцирями африканских пехотинцев.
Федор поднялся на ноги, сжав покрепче фалькату, — щит он выронил при падении, — и быстро осмотрелся по сторонам. Морские пехотинцы стремительно поднимались позади вверх по склону, но их от Федора отделяло еще метров двести. А бой шел всего метрах в тридцати. И с этого места Чайка ожидал получить еще одно копье. Кто-то же его заприметил.
Он не ошибся, недалеко от него на коротком участке фронта группа спартанцев взяла верх над пехотинцами карфагенян. Справа и слева были свои. Но здесь ближе всего находились спартанцы. Человек десять. Двое из них, покончив со своими противниками, решили напоследок разобраться с командиром врагов, который так удачно подставился под удар. К счастью копий у них уже не было. Похоже израсходовали на других пехотинцев. Да и щитов тоже. Схватка была жаркая.
— Хвала богам, — пробормотал Федор, разглядывая короткие мечи в руках быстро приближавшихся гоплитов, — от этих как-нибудь отобьемся.
Он никуда не бежал, а стоял на месте, поджидая противников. Это дало ему несколько секунд, чтобы осмотреться, и он заметил дротик, торчавший из тела убитого солдата. Выдернув его, Федор сам метнул копье в ближнего спартанца и умудрился попасть, как тот ни выгибался. Дротик угодил в бедро, выбив из строя одного противника.
— А ты думал, — ответил Федор на стон раненного спартанца, в котором слышалось больше обиды, чем боли, — один что ли копья кидать умеешь?
Воин Лакедемона с застрявшем в бедре копьем, упал на траву истекая кровью. Но второй гоплит был уже рядом. Размахнувшись мечом, он попытался рубануть Федора по плечу, но тот парировал удар и тотчас нанес ответный в голову. Его меч звонко щелкнул по шлему, срезав несколько красных перьев с гребня шлема. Спартанец рассвирепел и ударил своим мечом в живот Чайки, старательно подставленный под удар. Тут Федор, провоцируя противника, немного сплоховал. Едва успел убрать корпус с линии удара и клинок спартиата с лязганьем ударил по кирасе, распоров застежки.
— Надоел ты мне, — признался Федор, отпрыгивая в сторону и перехватывая фалькату покрепче, — надо с тобой кончать. А то перед ребятами неудобно.
Морпехи были уже буквально в двадцати метрах, но спартанец и не собирался бежать. Позабыв от ярости обо всем на свете, он вновь ринулся на Федора, собираясь сократить дистанцию, но у Чайки оружие было длиннее и массивнее. Используя свои преимущества, он нанес сокрушительный встречный удар в район шеи и снес голову спартанцу. Медный шлем с красным плюмажем отлетел в сторону, а обезглавленный труп рухнул на траву.
Часть подоспевших морпехов обступила Федора, остальные ринулись вперед, выдавливая спартанцев с господствующей высоты.
— Я в порядке, — отмахнулся Федор, тяжело дыша, — вперед, бойцы! Мы должны успеть захватить этот город. Не дайте им сбежать от нашего возмездия!
Стремительная атака сразу по двум флангам решила исход битвы. Анаксилай был вынужден оставить поле битвы за пехотой Карфагена, отступив с остатками гоплитов за крепостные стены. Узнав об этом, Федор рассвирепел, он-то надеялся войти в Амиклы на плечах отступающих спартанцев. Но не вышло. Анаксилай и еще примерно четыре сотни человек были заблокированы в городских укреплениях.
— А я-то думал, что они вообще не умеют отступать, — презрительно усмехнулся Федор, узнав об этом.
Получив доклады о потерях — спартанцы дорого продали свои жизни, Федор распорядился:
— Немедленно доставить из лагеря осадные орудия. Здесь мы не можем задерживаться. Да они долго и не продержатся.
Вскоре к нему в походный штаб, который располагался в паре стадий от городских ворот, явился Летис в разодранных и окровавленных доспехах. Левая рука его болталась на перевязи, ее задело спартанское копье. Но командир спейры был весел и доволен собой.
— Рад, что ты жив, — обнял его Федор, — рана серьезная?
— Ерунда, — отмахнулся здоровяк, — скоро заживет.
— Это хорошо, — признался Федор, — а то у меня для тебя еще есть работа.
— Жаль, что эти трусы заперлись за стеной, — признался Летис, присаживаясь на край телеги рядом с Федором, — а то мы растоптали бы их всех. Теперь придется с ними повозиться.
— Если ты в порядке, то тебе не придется, — объявил Федор, — я оставлю добивать Анаксилая с его гоплитами часть недавно прибывших морпехов, а остальные немедленно выступают дальше. При осаде Спарты мне понадобятся надежные бойцы.
Глава тринадцатая
«Сердце Лакедемона»
Первые ядра выбили из каменной кладки только несколько искр. Второй залп оказался более удачным и снес со стены добрый десяток спартанцев, раздробив их скелеты каменными ядрами.
— Вот это уже лучше, — похвалил Федор, успехи артиллеристов, — продолжайте. Да так, чтобы к вечеру здесь зиял пролом для прохода наших пехотинцев.
Начальник артиллеристов кивнул, хотя слегка неуверенно, но перечить не решился. Федор его понимал, орудия стояли на предельной дистанции от городских стен Спарты, так что ядра едва до них доставали. Но ближе к городу Федор опасался придвигать позиции своих артиллеристов. Эти чертовы спартанцы, пользуясь знанием местности, постоянно проводили стремительные вылазки и наносили контрудары по скоплениям метательных орудий. За два дня осады Чайка потерял уже треть своей артиллерии и оставшимися баллистами дорожил.
Без них город было не взять. Стены у Спарты оказались гораздо лучше, чем у остальных крепостей, виденных Чайкой до настоящего момента. Эти укрепления тоже не вчера были построены и даже видели осаду македонцев, но с тех пор их хорошо подлатали. И когда Федор появился под стенами столицы Лакедемона, то обнаружил неплохо укрепленный город. Да и артиллерия была не только у него. Осажденные спартиаты поливали его солдат со стен градом дротиков и ядер, пока что успешно отбивая все атаки.
Обороной Спарты командовал тот самый Набис. К удивлению командующего экспедиционной армией от битвы в чистом поле, где спартанцы были очень сильны, Набис отказался и предпочел запереться в городе, видимо, ожидая подхода основных сил Маханида. Город был довольно большим, и чтобы охватить его своей заботой Чайке понадобились все его солдаты.
