Александр Конторович - Черный проводник
— Но сейчас у нас появился шанс!
— Он был и ранее, — отмахнулся генерал. — Но вы правы, мой мальчик, упустить мы его не можем! Этот недалекий перебежчик сказал главное — русские ещё не установили связь с агентурой Проводника! И вот этого мы не должны допустить ни в коем случае! Абсолютно любой ценой! Какова бы она ни была… Мы не получим этих агентов — ладно! Но большевики их тоже не должны получить, ни при каких обстоятельствах! Поэтому, Джаспер, задача захвата Проводника перед нами не стоит. Вообще! Вы должны его ликвидировать — и немедленно. Впрочем, я отправлюсь вместе с вами и постараюсь помочь…
Февраль 1936 года.
Вена. Вурстельпратер
— И как долго нам ещё сюда ходить? — Сидевший лицом к стойке кафе господин в черном пальто взял со стола чашечку с кофе и, отпив немного, поставил её назад. — Третий раз уже здесь сидим…
Расположившийся напротив него Филимонов внимательно окинул взглядом округу:
— Если он нас вызвал именно сюда… то, полагаю, это тоже не просто так. Насколько я уже успел изучить этого человека, он ничего попусту не делает. Смотрите сами, Олег Миронович, здесь почти невозможно организовать скрытое наблюдение — попросту некуда убрать наблюдателей. Любой человек будет заметен издали.
— И вы кого-нибудь заметили?
— А вы?
— Ну… от торгпредства за нами шел автомобиль. Отстал он только неподалёку отсюда.
— Правильно. И так было все три раза. Стоило только нам выйти из машины, как и данный автомобиль куда-то пропадал. Далее нас вели уже пешим порядком.
— Вы думаете, что это Проводник?
— Сомневаюсь… Не в его стиле. Тут что-то ещё… Не буду удивлён, если это, так сказать, местная инициатива. Мы с вами прибыли сюда вполне официально, в составе делегации, и особенного интереса ни у кого вызывать, по идее, не должны. За другими-то никто не следит! А уловить нашу связь с кем-то? С кем? Никаких встреч, кроме официальных, у нас не было. А эти люди никому не интересны. Во всяком случае, настолько, чтобы следить стали именно за нами, оставив без внимания всех остальных.
Майор ещё раз огляделся по сторонам:
— Похоже всё-таки, что и сегодня сюда никто не придёт… жаль… Кельнер, счёт, пожалуйста!
Невысокий, круглый, как колобок, усатый официант шустро подкатился к столу и положил на него листочек бумаги. Филимонов мельком на него глянул. Кивнул и вытащил из кармана несколько монет. Забрал счёт и положил его в карман. Оба чекиста встали и неторопливо пошли в сторону автомобиля.
— И что теперь делать будем, Олег Иванович?
— К встрече готовиться… — рассеянно ответил майор, оглядывая округу.
— То есть? — чуть не споткнулся от неожиданности его спутник.
— Потом… — Филимонов прищурил глаза: — Нет, не он…
Когда они сели в автомобиль, майор протянул своему спутнику смятый листок счета.
— Что это?
— Прочтите…
Вдоль верхнего обреза листа мелким почерком было написано: «Примите пассажира».
— Откуда это, товарищ майор?
— Кельнер принёс. Надпись по-немецки, но это ничего не значит, Проводник владеет несколькими языками. Нет, но каков жук! Выходит, что кельнер из его людей? И наблюдал за нами всё это время? Однако…
— А где же он к нам подсесть собирается? Вон, и провожатые наши появились — срисуют ведь! — всполошился чекист в черном пальто.
— Да… — процедил сквозь зубы его начальник, — это они могут… Ладно, будь готов ко всему.
Петляя по узким улочкам, тяжелый «Опель» постепенно набирал скорость.
— Газу прибавь. — Филимонов снова завертел головой. — Что же он задумал? И где подсесть собирается?
— Товарищ майор! — взглянул в зеркало его спутник. — Они окна открыли!
— Плохо дело, это они стрелять собрались. Чуют, черти, что мы на отрыв пошли, вот и намекают… А у нас и оружия никакого нет. Однако кто ж это здесь такой резкий? Не местные, те с нами особо конфликтовать не станут. Оторвешься?
— Вряд ли… у них машина супротив нашей намного мощнее. «Дюзенберг»… Во, на обгон пошли! С чего бы это вдруг? Что они делать-то хотят?
Увы, ответ на этот вопрос получить так и не удалось. Внезапно вывернувшийся откуда-то сбоку «Форд» боднул преследователя точно в водительскую дверь. Обе автомашины завертелись от удара. Машина преследователей приложилась об стену дома, рыскнула вбок и врезалась в столб. Второй участник аварии после удара отлетел в сторону, прокатился вперед и, проломив решетку ограждения, въехал в небольшой скверик, где и остался стоять. Из-под капота вырывались клубы пара.
— Олег, тормози! — Майор ткнул рукой в сторону «Форда». На тротуар выскочил человек в темно-серой куртке и призывно взмахнул рукой.
Завизжали тормоза, и «Опель» клюнул носом. Хлопнула дверца.
— Ходу!
Взревел мотор, и место аварии исчезло за поворотом.
Февраль 1936.
Вена.
Где-то в большом городе
— Что они себе позволяют, Джаспер? — Генерал Доу стоял у окна и разглядывал тихую улицу. — В конце концов это просто невежливо! К своему начальству они могут хоть ползком добираться, но ко мне… нет, это возмутительно!
В глубине квартиры стукнула дверь, послышались шаги.
— Надо полагать, сэр, это поляки…
Распахнув дверь, в комнату вошли три человека.
Один из них так и остался стоять около двери, а двое других проследовали к столу.
— Наконец-то! — фыркнул генерал. — Вы заставляете себя ждать, майор!
— Прошу простить, пан генерал, но обстоятельства… увы, я тоже не всесилен…
— Угу… обстоятельства… конечно… — покивал Доу. — Что вы можете нам рассказать? Хорошего, я имею в виду?
— Пан генерал! Ваш тон…
— Ещё слишком мягок, майор! После таких «подарков» с вашей стороны! Я и не знаю, что меня удерживает от немедленного доклада руководству!
— О чём, пан генерал?
— Капитан! Объясните… панам офицерам… — Сэр Горацио отвернулся к окну.
— Господин майор, — вкрадчивым голосом начал капитан, — позвольте мне напомнить о том, что, приступая к данной операции, вы обещали нам всемерное содействие.
— То так, пан капитан! — наклонил голову поляк. — И мы его оказали!
— Конечно. Ваши люди добросовестно осуществляли наблюдение за интересующими нас персонами.
— Да! Я же вам обещал!
— Понятно. Все ли ваши люди были должным образом проинструктированы?
— Разумеется! Ведь к этому человеку и у нас накопился довольно-таки основательный список претензий.
— Сколь основательный?
— А вам, пан капитан, это зачем? — подозрительно осведомился поляк.
— Ну, мы-то от вас ничего не скрыли?
— Как же… — проворчал майор. — Ничего…
Он ослабил узел галстука, словно тот мешал ему дышать.
— Этот назойливый пан уже достаточно долго испытывает терпение господа нашего своими выходками! В течение только последних десяти лет его уши не раз торчали в самых неприятных ситуациях. А уж история с беднягой Кравецом… это и вовсе верх наглости! Ведь именно из-за этого между нами пролегла трещина… Пока разобрались да успокоились…
— А поподробнее можно?
— У нас столько времени нет! Если коротко, то этому типу можно вменить шпионаж, разбойные нападения, убийства государственных служащих… про контрабанду и незаконный переход границы я уж молчу… Только от его руки погибли пять пограничных стражников, четыре офицера контрразведки и несколько других, не менее достойных фигур. И что, по-вашему, я должен о нём думать?
— Понимаю… — сочувственно покивал капитан. — Сильные чувства, уважаю… Надо полагать, они иногда застилают вам глаза?
— Не понял пана… — насторожился майор.
— А как тогда вы объясните тот факт, что за рулём машины, протаранившей наш автомобиль, оказался ваш сотрудник?
— Что?!
— Подхорунжий Марек Весельский. Вот его документы. — Реллони пододвинул к поляку раскрытую книжицу.
Тот бросил взгляд на документ и удивленно поднял брови:
— Марек! Вот он где! А мы-то с ног сбились, его разыскивая…
— Как видите, далеко бежать не потребовалось, господин майор.
— Он жив?
— Без сознания — ударился головой о стойку. Говорить не может. Возможно, тогда вы, господин Рохальский, сможете нам пояснить, что же делал ваш подчиненный в этом месте? И почему он таранил нашу автомашину? Виновник гибели двух наших людей известен, и мне хотелось бы понять, кто приказал ему это сделать? Или вам, господин майор, так уж сильно хотелось самому поймать Харона?
— А без театральных эффектов вы обходиться не пробовали? — проворчал Филимонов.
— Это вы о чём? — удивился Проводник. — Об этих, что ли? А были другие варианты? Поделитесь опытом?
— Нет, но… теперь на уши встанет вся полиция!
