Александр Конторович - Десант «попаданцев». Второй шанс для человечества
Только к вечеру длинный обоз с трофеями, вытянувшись дугой по дороге, тронулся в путь. Доехав до леса, мы отпустили возниц. Ни к чему им было знать точку назначения обоза. Взять смогли не все, повозок и лошадей было явно недостаточно. Пришлось разыграть благородство и оставить часть уже намеченного к погрузке добра его законным хозяевам.
Через два часа нас догнали Змей и Курбаши.
— Ну как там? Погони нет?
— На чем догонять-то? Нет. Заперли ворота и сидят там, не высовываются.
— Ну и славно! Теперь впрягайтесь. Не обучен я таким транспортом управлять. А нам еще и подумать надо, как следы получше запутать? Сейчас-то мы к испанцам едем, а вот скоро уже и к нам поворачивать пора. Так что напрягайте голову. Не сегодня, так завтра наглы пойдут по следам. Это ж надо — столько добра разом зевнуть? Будут они нас искать, не сомневайтесь. Так что пусть ищут у испанцев. К ним они уже не полезут — это война…
19 мая 1790 года
Зануда
Англичане — гады. Может, по меркам XVIII века они и могли считаться просвещенными мореплавателями, но разве только потому, что остальные хуже. Во-первых, кто-то из них смачно харкнул на сиденье возницы, и мне пришлось оттирать его травой. А во-вторых и в-главных, из восьми доставшихся нам лошадей две с эмфиземой (шумное, «запаленное» дыхание слышно с другого конца колонны) и одна — не знаю, с чем, но явно больная. У здоровых не бывает таких зеленых соплей.
Я не выдержал и сказал об этом майору. Он отреагировал странно — приказал мне пересесть на телегу с больной лошадью и наблюдать за ее состоянием (будто я ветеринар), а по приезде доложить все нашему врачу. Впрочем, мне удалось убедить поставить нас в хвост колонны (чтобы не чихать на здоровых) и идти шагом. Так что я трясся по ухабам и корням, смотрел в кобылью задницу и мучительно вспоминал все, что знал о лошадиных болезнях.
Через несколько часов (отцы-командиры вели нас петлями и крюками — наверное, заблудились, но не желали в этом признаваться) удалось вспомнить довольно много из прочитанного и слышанного. Увы, названия медикаментов были бесполезны за полным их отсутствием. Зато по организации карантина я мог бы прочитать лекцию минут на тридцать. Далеким от медицины людям. Медикам — не рискнул бы. «Зеленым» и командирам — пожалуй, тоже. Первым — из-за жестокости ветеринарных мероприятий, вторым — из-за большого объема необходимых работ. Ведь даже правильный скотомогильник устроить не везде можно, а где можно — надо долго копать.
В лагере вместо лекции по ветеринарии пришлось таскать трофейные тюки, ящики и бочки, строить пороховой погреб (на мой взгляд, просто яму и навес над ней), а потом заниматься лошадьми. Поскольку я первый вспомнил, что их вообще-то надо поить и кормить, меня назначили начконом (тут я мысленно показал язык Сергею-Догу — а вот не надо шляться по прериям, когда должности раздают), а дали одного помощника. Бегая с веревками — познакомились, на форуме его звали Всеслав.
До позднего вечера мы носились, как электровеники. Травы рядом с лагерем хватало, а вот с водой была проблема. Ведра не дают, водопойное корыто делать не из чего, пришлось помахать лопатами, копая рядом с родником пруд. Потом «посадили» на окраине лагеря амуничное дерево — сучковатую корягу, на которой удобно было развешивать конскую сбрую. У Клима выцыганили полсотни метров тонкой веревки (больше не дал, жмот) и привязали лошадей на ночь. Потом вернулся Сергей, и мне пришлось бегать и кричать, чтобы они (конь и всадник) не приближались к больной лошади. Потом я щупал кобыле, которую окрестил Звездкой за пятно на лбу, лимфатические узлы и разные интересные места, а Сергей и Кямиль стояли на почтительном расстоянии с наветренной стороны и кричали, что еще посмотреть и пощупать. К счастью (в первую очередь для Звездки), кожа и слизистые у нее оказались чисты. Консилиум из нас троих решил, что сап маловероятен, так что я просто привязал ее отдельно от других лошадей и особенно — от Болгарии.
Потом пришлось мыться и стирать одежду, причем Кямиль еще ворчал, что-де и так нарушает все мыслимые инструкции. Так что когда я вернулся в лагерь, все, кроме часовых, спали. К счастью, кто-то догадался оставить мне миску каши, которую я проглотил чуть ли не с ложкой. И, найдя мужскую (судя по тону храпа) землянку, залез с краю под одеяло и заснул.
Динго
Утро началось с «раз, два, взяли». Блок закрепили за дерево и передние бревна и потянули. Тянуть пришлось в четыре пары рук, но сдвинули передок сантиметров на тридцать. Когда начало перекашивать, перевязали канат за задние бревна и прицепили блок на соседнее дерево. Так повторили еще дважды. На четвертом заходе, когда бампер стал заходить за ствол дуба меньше чем на метр, тянули только передок, цепляя блок сначала к первому, а потом и ко второму дереву. Так и вытянули. Настал момент, когда я смог сесть за руль и выехать из ловушки. Завелся, снял машину с ручника, плавно отпустил сцепление, и «уазик», бодро спрыгнув с бревнышек, отъехал в сторону.
Укладывали вещи мы долго и вдумчиво. Ведь изначально машина была загружена второпях, кое-как, я хватал все, что попадет под руки. Заодно провели некую инвентаризацию. Список получился внушительный. Баулы с вещами мы, не задумываясь, пристроили на крышу, на запаски. Там же привязали несколько кейсов с электроинструментом, прикрыв все это полиэтиленом на случай дождя. Теперь в салоне на задних сиденьях образовалось место для двоих человек. Вещи уложили так, чтобы топоры, бензопила, лом и лопаты оказались легкодоступны. Можно ехать.
Перекусив, около полудня тронулись в путь. Я за рулем, рядом Сет Север с «калашом». Антилопа позади него с «Итакой», а слева-сзади Лорд с «Хеклером». Я засунул в водительскую дверь обрез с разложенным прикладом и пулями в обоих стволах. Таким образом, в случае чего, мы могли практически с любой стороны дать из автомата и добавить из гладкого ствола.
На удивление, до реки доехали легко, только немного попетляли между деревьями. А вот дальше пришлось поднапрячься. Где-то тонкие деревца удавалось срубить бампером, но чаще приходилось вылезать и помахать топором, а то и доставать бензопилу. До первого ручья добрались часа за три и преодолели его сравнительно легко. Пришлось только включить пониженную. Заодно устроили и небольшой привал, перекусили, разогрев пару банок консервов из вискасовских сухпайков. А еще через час достигли и второго ручья, даже скорее речки с вязким дном и крутыми глинистыми берегами. Пришлось спилить пару деревьев и городить мостик. Спуск прошел непросто, мостик же преодолели играючи. А вот чтобы подняться, пришлось не только использовать лебедку, но и толкать втроем машину. Была идея посадить за руль Антилопу, но от нее, по здравом размышлении, отказались. Если я чуток поднавтыкался водить, то она с непривычки точно зарылась бы в глину всеми четырьмя колесами. Поднявшись, устроили вынужденный привал, чтобы ополоснуться и счистить с себя глину. Пока народ отстирывался, я, как самый чистый, успел вскипятить чай.
Передохнув, двинулись дальше и к вечеру добрались примерно до места моей стычки с индейцами, где я освободил Антилопу и нас нашли Кот с Курбаши. Смеркалось, пришлось включить ближний свет. Когда в лучах фар появилась какая-то купа деревьев, я остановился, высматривая, как ее лучше объехать. Тут мы услышали рассерженный рев. Прямо перед нами появился медведь, не исключено, что тот самый барибал, которого я видел несколько дней назад. Похоже, мы его разбудили. Медведь не спеша пошел к машине и, не доходя метров десяти, остановился и рыкнул. Я попытался спугнуть его, нажав на кнопку сигнала. В ответ мишка с рычанием встал на задние лапы и сделал несколько шагов к нам.
Я дернул рычаг открывания двери, одновременно вытаскивая обрез и взводя курки. Справа щелкнула дверь Сет Севера. Стволы обреза смотрели на медведя между дверью и кузовом. Левая рука опиралась на рамку двери. Поймав на мушку грудь медведя, спустил сначала левый, а потом и правый курок. Обрез дважды чувствительно лягнул меня в плечо. Действительно негуманная отдача, подумал я, вытаскивая из кармана пару патронов. Рядом стукнул двойкой «калаш». Медведь упал на четыре лапы, сделал рывок вперед, воткнулся головой в передний бампер и лег.
— В машину! — скомандовал я, захлопывая дверь и, когда Север плюхнулся на сиденье, сдал назад метров на десять. Сет Север привстал и, не выходя из машины, опираясь на открытую дверь, дважды выстрелил одиночными зверю в голову — контроль, так сказать. Мы для надежности выждали несколько минут и подошли к туше.
Медведь был мертв. Первая мысль — гора мяса, килограммов на двести. Темнело быстро.
— Что будем делать с добычей? — спросил Лорд. — Бросать нельзя.
— Привяжем за задние лапы и возьмем на буксир, — предложил я. — Осталось вроде недалеко, километра три.
