Вторая попытка (СИ) - Романов Герман Иванович
Ни один адмирал в здравом уме рисковать кораблями не станет, даже если нет минных заграждений, а там вывалили за борт свыше сотни якорных мин. Причем вытралить их для японцев затруднительно — подступы перекрываются огнем 203 мм пушек русских канонерок. А то, что неугомонный наместник пребывает в Сеуле, то во благо — мешать не будет, лезть, куда не просят со своими советами и приказами. А так как столбы с телеграфными проводами были уже натыканы, да из порта в порт по дну шли кабеля, то связь пока действовала бесперебойно, и в Циндао, где собралась огромная русская эскадра, Макаров вовремя получал стекавшиеся депеши. И теперь вполне отчетливо представлял, что происходит в Желтом море
Японские миноносцы под утро попытались атаковать Дальний, пройдя над выставленными минами. Их встретили выставленные охранением все три старых клипера «Забияка», «Джигит» и «Разбойник», с канонерской лодкой «Гиляк». Подоспело и подкрепление в виде пары старых минных крейсеров «Всадник» и «Гайдамак», перевооруженных на три 75 мм каждый, и четверки «соколов», где таких орудий имелось по две. Драка, судя по телеграмме, вышла знатная — «Джигит» разломился от попадания торпеды, один из «соколов» выбросился на берег, два транспорта были потоплены прямо в гавани, затонув на мелководье. Японцы потеряли три дестройера, причем два были расстреляны из 152 мм и 120 мм пушек Кане крейсерами «Мономах» и «Донской». Еще один был перехвачен на отходе минными крейсерами и вылетел на камни, после чего японцы его подорвали. А с утра явился Объединенный флот, который был встречен огнем береговых батарей из десяти и девяти дюймовых орудий. Принял в бою самое активное участие и «Севастополь» своим главным калибром в 12 дюймов, поддержанный «князьями». Стрельба продолжалась полчаса, лезть на выставленное минное заграждение японцы не стали, но маневрировали в опасной близости от него. Стреляли хаотично, по городу — с десяток зданий было разрушено, разнесены станционные постройки, несколько пароходов получили повреждения.
В общем, легко отделались, если подвести итог!
Ближе к вечеру японская эскадра полчаса бомбардировала Порт-Артур, в ответ по ней стреляла береговая артиллерия, по отчету добившаяся вроде девяти попаданий, во что самому Макарову плохо верилось. Ведь достоверных попаданий, которые зафиксировали несколько наблюдателей в Дальнем, в японские броненосцы было всего четыре, а тут вдвое больше. Видимо, поступили как «записные» бюрократы — «пиши больше, кто проверит»⁈
— На обратном пути, думаю, японцы еще раз к Чемульпо постараются подойти, Степан Осипович, — начальник штаба был хладнокровен, хотя встреча с братом у него не состоялась — но моряки встретившихся отрядов с криками высыпали на палубу и надстройки. Теперь драться станут с удвоенным рвением, все же собравшаяся эскадра представляла внушительную силу по числу боевых вымпелов. И находиться в море предстоит еще не менее трех суток — необходимо встретить эскадру вице-адмирала Чухнина, что подходила к Шанхаю. От высадки десанта на Формозу ему пришлось отказаться, хотя броненосцы провели наглядную демонстрацию, обстреляв береговые укрепления, и тем привели тамошних японцев в смятение. И все дело в том, что находящиеся в трюмах транспортов грузы, в первую очередь пушки и снаряды, требовались флоту и армии, а целая стрелковая дивизия нужна для усиления русских войск в Корее. И не ввязываться в периферийную войну на Формозе, откуда японцы вряд ли будут перебрасывать гарнизон, составлявший общим числом примерно полнокровную дивизию.
— К Шандуню пойдем двумя эскадрами, Михаил Павлович, и встанем на расстоянии пятидесяти миль к югу — мы с новыми броненосцами будем маневрировать в центре, с правой стороны крейсера вице-адмирала Безобразова, а слева станут старые броненосцы Фелькерзама. Ваш брат будет следовать третьей бригадой в нашей колонне — все же «Цесаревич» и «Ослябя» привыкли маневрировать парой — стеснять не буду, а идти в колонне смогут, как и вести вместе с нами эскадренный бой.
— Если я прав, и Того пойдет обратно, придерживаясь корейского побережья, то мы начнем сражение, имея десять кораблей линии против двенадцати. У нас шесть на шесть, силы равные, но уступаем в пушках главного калибра — у нас половина броненосцев с десятидюймовой артиллерией. Однако, у Петра Алексеевича только четыре вымпела в отряде…
— «Баян» и «Богатырь» имеются, они вполне могут драться с Камимурой. А восьми других наших крейсеров за глаза хватит, чтобы разогнать полтора десятка вражеских. К тому же достаточно повредить любой вражеский корабль, «сбить» ему ход, и Фелькерзам обязательно добьет «подранков» — у него все же четыре броненосца, три из которых с 305 мм орудиями. Даже «размен» кораблями нам выгоден. В Дальнем выйдет из ремонта «Севастополь», а к Шанхаю идут четыре броненосца адмирала Чухнина. Вместе с ними перевес в силах над неприятелем станет подавляющим — двадцать против двенадцати вымпелов в линии.
Макаров разгладил бороду, прищурился, оглядывая огромную эскадру в полтора десятка броненосных кораблей. За ним была силища, которую никто из русских адмиралов, кроме Ушакова и Грейга, никогда не выводил в морское сражение. А ведь все могло быть иначе, если бы Рожественский не исправил совершенные ошибки, связанные с уводом трех броненосцев, и не настоял бы на отправке пяти черноморских броненосцев. Теперь даже потеря нескольких старых кораблей, в способности которых сражаться с японцами на равных он сомневался, не станет фатальной.
— Сетовать не будем — у нас полдюжины первоклассных броненосцев с двенадцатидюймовыми пушками, столько же у адмирала Того. Но есть еще четверка броненосцев с десятидюймовой артиллерией, и пять крейсеров, считая «императора» за таковой, против шести неприятельских. Грех сетовать, полгода тому назад расклад был куда хуже.
Ветер трепал на ветру бороду — в Желтое море пришла суровая осень, с частыми дождями, и туманами. Вот этого Макаров боялся больше всего — в дымке легко проглядеть вражеские корабли. Хотя все шесть быстроходных крейсеров уже убежали далеко вперед, радиостанции на них работают и условные сигналы определены, хотя противник вряд ли будет «перебивать» искрой. С броненосцами остались только три объединившиеся «богини» и «Светлана», «Алмаз» был послан обратно, навстречу Чухнину, вместе с миноносцами — с наказом всячески поторопиться.
В том, что сражение с неприятельским флотом состоится завтра утром, Степан Осипович нисколько не сомневался. Дело в том, что иной дороги к своим портам у адмирала Того нет, а на этом пути, где бы он не пошел, то обязательно встретит русские броненосцы…
Именно на Желтом море решался вопрос о победителе в русско-японской войне 1904–1905 годов…
Глава 33
— Я доволен вашими делами, Зиновий Петрович, совершенными во благо державы нашей. Все же японцы напали на нас — вы не ошиблись в своих предположениях, и расчеты оказались правильными.
Молодой император снова надавил Рожественскому на погон ладонью, не давая подняться с кресла. Но тот и не собирался вскакивать, просто пошевелился — редкостная привилегия сидеть в присутствии стоящего рядом с ним самодержца, которой Николай Александрович, как уже знал весь двор, удостоил только его одного.
— Я еще раз просмотрел все бумаги с перепиской и взглянул несколько иначе на вот эту начавшуюся войну, от которой меня не только отговаривали некие персоны. Оные делали все, чтобы не допустить усиления нашей армии и флота на Дальнем Востоке до такой степени, чтобы в Токио осознали бесплодность сего начинания. Наоборот — под надуманными предлогами, они всячески ослабляли мой флот, дабы он не только выглядел слабым, но и таковым являлся на самом деле. Ваша записка очень познавательна, Зиновий Петрович — теперь мне понятны те масштабы казнокрадства, которые совершил председатель правительства, пребывавший в должности министра финансов. На строительство верфи денег в казне не нашлось, в то время как строившаяся КВЖД обошлась вдвое дороже Транссиба, а ее южный участок уже вчетверо, хотя объем работ того не требовал.
