СМЕрШная история часть первая 1941 (СИ) - Киршин Павел
"Ванька" у меня неотёсанный чурбан, я бы даже сказал дуб дубом. Сбитый моим выстрелом, он неуклюже падает и разбивает горящую керосинку, щедро облитая бензином, загорается кучка тряпья, спрятавшая под собой три бачка снятых с мотоциклов.
Вспыхнувшее у самой воды пламя привлекло к себе внимание немцев. А когда перегорели тросики ведущие к двум пистолет-пулемётам, уже в ту сторону посыпались выстрелы. Мои самострелы стреляли недолго и, естественно, не могли сами перезарядиться, но ещё оставались закинутые в бензобаки горсти патронов. Пока отвлечённые "Ванькой" фашисты воевали с кустами, я прореживал колонну, стреляя примерно через каждые три машины. Разбивал в хлам коленную чашечку тому, кто мне особо не понравился и переводил прицел дальше. Не торопясь, выпустил шесть полных обойм, обеспечивая германских ортопедов большим количеством пациентов.
Посматривая краем глаза за посланными в мою сторону отрядами, попортил пяток двигателей у тентованных грузовиков, немного похожих на 130-е ЗИЛы. Их я также старался выбивать подальше друг от друга. Седьмую и восьмую обоймы потратил на то, чтобы притормозить ищущих мою позицию. Это ещё десяток одноногих. В тех же, кто шёл в нужных мне направлениях не стрелял, они напарывались на мои растяжки, установленные на подходе к вершине. Также, оставил один из мелких отрядов, вырвавшийся дальше остальных, но его не стал трогать по другой причине. Пусть подойдут поближе и принесут патроны, они у меня не бесконечные
Среди прочих целей, высматривал старших офицеров, но, каких либо командиров, выделявшихся мундирами, не приметил. Поругал себя за предвзятость и стал марапупить всех тех, кто махал руками больше других, без разбора.
Солдатики, принёсшие мои патроны, приблизились достаточно, чтобы представлять для меня опасность и я позволил себе сделать передышку. Перевернулся на спину и, стараясь не шуметь, снарядил опустевшие обоймы, а после, с силой растёр побаливающий сустав правого плеча. Да-а, что ни говори, а в плане отдачи, Маузер будет помягче Мосинки, от неё бы уже рука отвалилась, со вздохом отложил карабин и взялся за СВТ. Хотел бы сказать, что быстренько прикончил семерых фрицев, прошедших мимо меня, но это будет неправдой. Способность не гарантирует сто процентов попаданий, что с успехом было мной продемонстрированно. Долговязый солдат с карабином наперевес, вдруг оступился, подарив свою пулю идущему перед ним. А я уже стрелял во второго, в третьего... Когда понял, что долговязый, живой и невредимый повернулся и смотрит на меня через прицел, я, несмотря на холод, покрылся липким потом, магазин винтовки пуст. Сейчас. Всё, конец...
— Не стреляйте, товарищи, я тоже русский. У меня папа из Тобольска. Не стреляйте. — Заговорил немец. То есть русский... Нет, всё таки немец, мой нос не обманешь.
— Бросай карабин. — Скомандовал, прикидывая как бы половчее достать автомат из под простыни. Долговязый отбросил оружие в сторону и посмотрел на своих мёртвых спутников. Почему же он не стрелял? Думает, что я не один?
— Отойди от них.
Он послушался и, успокоившись, я вытащил MP38, сразу передёрнув затвор. Ху-у-ух, так гораздо спокойнее.
В следующие две минуты, узнал, что его зовут Алекс, что он жаждет перейти на сторону Красной Армии и, вообще, он патриот Великой России. Мне это было не очень интересно, к тому же, для ведения задушевных разговоров сейчас не самое удачное время. — Слышь, Шурик, кончай болтовню, бери эту простыню и собирай в неё оружие и патроны. Увижу, что безобразничаешь — умрёшь патриотом Великой Германии.
Контролируя неумелую мародёрку Алексом своих комрадов, не забывал посматривать в сторону колонны. Паника и хаотичная стрельба в никуда прекратились. Перекрывая стоны раненых, раздавались приказы офицеров на их лающем языке. Почти всех моих "крестников" успели перевязать, и теперь, проваливаясь в глубоком снегу, вдоль дороги бегали санитары, стаскивая инвалидов в компактные кучки, готовя их к погрузке. Обнаружились повреждения у грузовиков и солдаты начали освобождать их от груза, намереваясь столкнуть с дороги.
— Собери все продукты в один ранец. — Сказал, когда Алекс справился с первым этапом сборов. Он даже увязал простынь узлами. Отлично. Получившийся тюк хорошо ляжет на санки припрятанные в лесу. Только надо как-то дотащить его туда. Я посмотрел на Алекса.
— Если жить хочешь, то грузись и иди в ту сторону. — Я показал направление. — За тобой пока присмотрит другой снайпер. Остановишься, или опустишь груз — тебя застрелят. Понял?
Нацепив рюкзак, он взял на руки свёрток с оружием. — Я всё понял. Не сомневайтесь.
— Хрясь. — Уже через пару шагов долговязый перебежчик споткнулся и со всего маху полетел вперёд, воткнувшись лицом в упавший тюк. Ё-моё. Я сделал фейспалм, наблюдая за перепугавшимся Алексом. Ожидая выстрела, тот, не обращая внимания на кровь брызнувшую из разбитого носа, вытянув руки в стороны, запричитал. — Это случайно, я не хотел. Не убивайте пожалуйста.
Наконец-то прогнав невезучего потомка белоэмигрантов и перезарядив эсвэтэшку, снова занялся колонной. Порыкивая двигателями, танки разворачивались в мою сторону, а пехота противника, спрятавшись за техникой, занималась раскупоркой лёгких миномётов и оборудованием пулемётных точек. Загрохотали танковые пушки, беспорядочно вспахивая снарядами мёрзлую землю вдоль склона. Хорошо ещё, что пулемётчикам в танках трудно стрелять вверх. Прикончив через открытые люки с десяток водителей, отстрелял все подготовленные обоймы по залёгшим пехотинцам, округлив отряд одноногих до сотни. Хватит с них, пора вставать на лыжи и догонять Алекса. Кстати, где он там? Ха-ха-ха. Мой носильщик уже отошёл на безопасное расстояние(как он считал) и, наглым образом, вытащил карабин из тюка с моими трофеями. Притаившись в неглубоком овражке, целился в мою сторону. Осмелел, поверил в свою удачу? Не думаю, что ему повезёт второй раз подряд, до заныканных санок недалеко, могу ведь и сам дотащить.
— Т-туф-ф! — Пуля чиркнув по каске неблагодарного Алекса отправила перебежчика в нокаут. Я активно заработал ногами, поспешив к нему, чтобы отобрать оружие, пускай ещё поживёт, может и заработает прощение у советского народа.
***
После донесения о взятии пленных и захваченной в большом количестве немецкой техники, в одном из кабинетов сельской школы, сейчас занятой медсанбатом, состоялась интересная беседа.
— Это точно он, его почерк. Ты знаешь, про него у немцев уже слухи ходят, Дружинин их даже собирает и подшивает к делу. Там, конечно, брехни больше, чем фактов, но с фельдмаршалом его уже связали. Мне кажется, что Гитлер скоро за его голову награду объявит.
Лейтенант Сиверцев, командир особой группы откинулся на стуле и посмотрел на напарника. — Эх, ты! Не знаешь обстановки, — с улыбкой попенял другу. — Уже объявил. Жень, ты сам-то что думаешь, еслисть идеи как его взять? А то я уже всю голову сломал как нам этого Кувшинова найти.
— Чёрт его знает, здесь всё таки война идёт. В розыск его не объявишь, через знакомых не найдёшь, а родных у него нет, и делать засады бесполезно, он их за километры чует. — Евгений Лобанов, сидевший напротив, развёл руками. — Вряд ли найдём, если только он сам не захочет встретиться.
Леонид Сиверцев оживился, став из-за стола, подошёл к тумбочке, на которой лежал планшет. — Помнишь Терентьева? Ну, того здорового, пулемётчика. Он мне сообщение передавал, что Кувшинов будет говорить только с Геллером. Помнишь я рассказывал? — Лейтенант покопался в планшете, перебирая бумаги. — Вот, Терентьев Фёдор Михайлович, подписку с него брал. Я чего подумал: условие он же поставил, значит должен где-то рядом появиться, иначе как он узнает, приехал Геллер на встречу, или нет.
Лейтенант Лобанов задумался отбивая по столу ладонями какой-то бодрый марш, а затем, взяв перо принялся чертить схему. — Во-первых, нужно провести беседу с Терентьевым и с остальными, с кем он контактировал. Чтобы попросили о встрече с кем-нибудь из нас, если Кувшинов к кому‐нибудь из них придёт. Для этого, оставим Терентьева при штабе. И ещё, нужно организовать что-то вроде поста, где постоянно кто-то из нас будет дежурить. Во-вторых, надо сделать так, чтобы Кувшинов чувствовал там себя в безопасности, иначе не подойдёт, то есть, никакого оружия и никакой слежки.
