Охотник на мафию. Часть 1 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич

- Да ладно тебе... Не буду. Дальше говори.

- Ну... Ты ведь, действительно, «ванговал» про убийство упорно. И тем более, что даже под пытками, ты скажешь, что это тебе во сне привиделось. Скажешь, же?

Юрий подумал.

- Наверное скажу.

Ковалёв тоже отложил вилку и задумчиво посмотрел на Субботина и сказал.

- Америкосы полиграф привязали к персональному компьютеру.

- Слышал. Китайцы меня за него пытались посадить. Прямо там, в ресторане, представляешь? Ноутбук у них был с собой. Аж с триста сорок восьмым процессором! Но не поддался я...

Ковалёв остановил рукой Юрия.

- Мы такой схитили в Японии. Там наш агент в институте работал. По обмену. Компьюторщик. Русский. Вот он и спиз... Схитил и уехал. Хочешь, тебя проверим, прежде, чем фэбэрам отдавать?

Юрий «вспомнил» будущее Субботина старшего, где без полиграфа ни одна уважающая себя фирма персонал на работу не брала, и согласился.

- Почему, нет? Давай.

- Ну, тогда, дома тебе показываться никак нельзя. Ты по какому паспорту прилетел? – вроде как невзначай спросил Ковалёв.

Юрий хмыкнул.

- По резервному.

- Кто дал, не спрашиваю... И так понятно – китайцы. Ты хоть русский?

- Да, Иваныч, русский и этим очень они меня удивили... Да и вообще...

- Ну... Потом в отчёте почитаю. Паспорт сдашь потом. Я тебе другой дам.

- Почитаешь-почитаешь, - хмыкнул Юрий и покачал головой. – Вот кого мы, вряд ли, когда перехитрим, так это китайцев. Такую многоходовку, что они со мной учудили, надо изучать в университетах на последних курсах. А они её на раз-два-три провернули.

- Ну... Опишешь-опишешь... Я уеду сейчас. Ты сможешь в гостинице устроиться? По своему китайскому?

- Почему нет. Я по нему целый москвич.

- Вот и хорошо, гражданин москвич. Я сейчас уеду, а минут через десять подъедет частник, он тебя отвезёт в гостиницу «Приморье». У них там есть места. Куча народа съехала. Сентябрь, бля... Школа разъехалась с мамашами... А завтра тебе позвонят, приедут и проверят... Ха-ха-ха... И узнают... Как ты выжил, как ты спасся? И на чью разведку работаешь?! – последнюю фразу Ковалёв сказал улыбаясь, но жёстко.

- «Хрен вы угадали, - подумал Юрий. – Я и не такие компьютеры обдуривал. У самого служба безопасности с полиграфологами была».

Как теперь знал Юрий, Субботин старший любил проверять работу службы безопасности на себе и на своих сотрудниках, заодно проверяя их на мелочах. И тестировали безопасники технику на нём тоже. А Субботин тестировал тестировщиков. Любил, короче, Субботин полиграф.

В гостинице его заселили быстро, удивившись, что приезжий не то, что без чемоданов, но даже без сумки. Юрий объяснил, что вещи завтра подвезут партнёры по бизнесу, а сейчас они «только что из ресторана», а в ресторан, как известно, с чемоданами... Он скривился... не комильфо...

Выдыхал Юрий такой воздух, что к ресепшену сбежались, в ожидании чаевых, все портье. И рука Юрия уже потянулась к кошельку, но тут он вспомнил, что является коренным москвичом, и любые лишние чаевые вызвали бы подозрение у "кураторов" гостиницы.

Поэтому, он дал сотню сопровождающему его парнишке лет сорока и с удовлетворением отметил на его лице гримасу презрения, смешанную с завистью.

Утро выдалось тяжёлым. И не потому, что они накануне перебрали. Нет. Выпитые ноль семь коньяка, что для Субботина, что для Мамаева были нормой. Организмы, тренированные годами, выжигали алкоголь быстро и без остатка. Главное – не смешивать продукты. Хотя такое удавалось редко.

Тяжело у Юрия было на душе. Ночью он проснулся и какое-то время лежал, силясь снова провалиться в сон, но сон предательски отступал. Зато проснулся разум, который всколыхнул Субботинскую память. Из чёрной глубины всплыли картины, от которых Мамаева сначала покоробило, а потом затошнило.

Мамаев давно не применял физическое воздействие при допросах. На войне – да, было. Но на то она и война. А на службе в милиции он дал себе зарок «не уподобляться» методам противной стороны. Даже при задержании бить бандитов Мамаев бойцам СОБРа не «позволял». По этому поводу у него были серьёзные конфликты в отряде. Но, в конце концов, от самых неугомонных избавились, а остальные привыкли даже спецсредством «ПР-73[3]» действовать только в крайних случаях.

А тут он вспомнил и увидел такое, что ему поплохело... И ведь надо было продолжать соответствовать, иначе эти "бойцы невидимого фронта" не поймут перемены курса командования на лояльный.

После разгрома «петраковцев» кровавые разборки не то чтобы прекратились совсем, но, скажем так, сократилось число перестрелок. Больше решали переговорами. Да и на сходки оружие брали всё реже и реже. Юркин УБОП работал в усиленном режиме, ежедневно громя сходки одну за другой, задерживая порой почти по сто человек зараз.

А тут... После убийства лидера крупнейшей группировки чехарда за передел сфер влияния ужесточится, жестоких методов противостояния избежать не удастся, и ему придётся соответствовать установленным им же самим нормам и правилам не зеркального поведения: не око за око, а два трупа за одного убитого бандитами бойца.

Так он, рвя и комкая душу, промаялся до раннего августовского рассвета, а когда уснул, то, вроде, как сразу, зазвонил телефон.

- К вам гости. Говорят, принесли ваши вещи. Мужчина и женщина.

- Пусть подождут двадцать минут и поднимаются, - прохрипел Юрий, посмотрел на наручные часы и пошлёпал в ванную комнату.

После душа и бритья, он взбодрился. Взошедшее солнце светило весело, повеселел и полковник.

- Жизнь, бля, продолжается, - сказал полковник, улыбаясь в зеркало и разглядывая своё подтянутое тело с уже совсем рассосавшимися шрамами. – Барабаны, говорят, сделаем из вашей кожи. Хрен вам, а не барабан. - засмеялся он.

- На Кашпировского сошлюсь, если что.

[1] Ручные гранаты.

[2] Свето-шумовые гранаты.

[3] Палка резиновая.

Глава 19

Полиграфологом была женщина лет тридцати, с миловидными, но не броскими чертами лица, не улыбчивая.

- «На службе», - подумал Юрий.

Женщина внимательно окинула взглядом гостиничный номер, почти не замечая Юрия. По движению губ Юрий понял, что она явно положительно оценила стул с прямой спинкой и металлическими, круглого сечения, ножками. Лишь после того, как она разложила ноутбук и подключила к нему блок «детектора лжи», размером с тот же ноутбук, женщина посмотрела Юрию прямо в глаза и улыбнулась. Полковник такой психологический ход оценил на троечку, но мысленно придираться к полиграфологу не стал.

Ему был не интересен результат его тестирования и вообще сам процесс. Тестировать «тестировщицу» Юрию было не интересно. Обманывать хитроумную машину тоже. Он в теле Субботина, это делал многажды. И тело было Субботинским, и его артистическиенавыки, тоже никуда не делись, поэтому, в том, что он обманет датчики, сомнений не было. Мамаев тоже был тем ещё артистом... На схожести предикатов[1] и, собственно, жизненного опыта, они с Субботиным и сошлись.

- Вообще-то, уважаемая миссис, - после некоторого раздумья и откашливания, произнёс полковник, - мы вчера немного выпили. Так, что, реакции будут... э-э-э... несколько... э-э-э... заторможенными и смазанными.

- Вы знакомы с техникой? – сделала вид, что удивилась, полиграфолог.

- Скорее, наслышан.

- У нас нет цели, вас уличить во лжи. Мы просто проверим... Э-э-э... Эти ваши реакции на некоторые вопросы.

- Понятно. На стул садиться?

- Да, пожалуйста, сюда. – Она показала рукой.

Юрий сел. Ему прикрепили на тело два датчика, контролирующих расширение и сокращение лёгких и диафрагмы, датчик контроля сердцебиения. На палец левой руки - потоотделения и температуры. Под ступню левой ноги – датчик движения. Выше локтевого сгиба на левую руку надели манжет - датчик артериального давления.