Виктор Глумов - Враги по оружию
— Техника по мосту не пройдет, — сказал Глыба.
— И не нужно, — откликнулся Лекс, — нам осталось только взорвать, и всё. Уже не наши проблемы — приказ выполнен, зачистка проведена.
Главный сапер подошел к танкеру, задрал голову, посмотрел на Лекса и Глыбу:
— Капитан Лекс! Мы наметили схему расположения зарядов. Приступать?
— Погоди, — Лекс отбросил самокрутку и спрыгнул, его повело, — нужно разведать, нет ли на мосту засады.
* * *Мост покачивался над Разломом, люди уходили в туман — вооруженные, настороженные. Лекс смотрел им вслед — сам он пойти не мог и теперь переживал за подчиненных. А вдруг засада? В густом облаке не видно ничего, но если встать в начале моста и глянуть в Разлом — видно черноту, над которой клубится водяная взвесь… И кажется, что это призраки (Лекс вспомнил Ломаку и его «прывидов») там толпятся, ждут, когда свалится живой человек, чтобы напиться теплой крови.
Сержант, ведущий группу из пяти разведчиков, обернулся и поднял руку.
Его силуэт уже размазывался, несколько шагов — и сержант пропадет из виду. Леке махнул в ответ — приступайте, мол. Движение возобновилось. Мост качался не под тяжестью отряда, а сам по себе — наверное, его колебало воздушным потоком. Из Разлома тянуло затхлой сыростью, Леке поежился. Рядом топтался сапер.
— Ничего, — Лекс решил успокоить парня, — ничего, сейчас закончим — и в лагерь.
— Я рядом с Разломом родился, — поддержал диалог сапер, — у нас говорили: высокий туман — жди беды. Суеверия, конечно…
Облако колыхнулось и выбросило щупальце к разрушенной деревне, будто хотело поглотить живых и мертвых. Лекс еле удержался, чтобы не кинуться к танкеру, не спрятаться.
И тут с моста раздались выстрелы — гулкие, беспощадные. Выбив облачко пыли, рядом с Лексом в камень ударила пуля. Он отпрыгнул, крикнул саперу:
— Ложись!
Перестрелка продолжалась. Ругая себя последними словами — послал ребят на верную смерть — капитан не раздумывая бросился вперед по мосту, левой рукой хватаясь за перила, а правой вытягивая из кобуры пистолет. За его спиной что-то кричали, но Лекс не обращал внимания, он сосредоточился на беге: если нога провалится между поперечинами — конец. Сломаешь кость — не выберешься. Возле уха просвистела пуля. Стреляли одиночными, из хауды. Потом застрочил автомат — значит, ребята еще живы. Туман сгустился вокруг Лекса, мир стал серым и холодным, капли воды оседали на лице и одежде, звуки были особенно гулкими, скрипел мост, свистел ветер, дующий из Разлома, бахало оружие. Леке потерял счет времени, ему казалось, он вечно бежит в тумане, оставаясь на месте, и вечно будет бежать.
Потом он услышал голоса, прибавил шагу и чуть не споткнулся о валяющегося на пути солдата. Присел, проверил пульс — труп. Лекс сунул пистолет в кобуру, забрал у мертвеца автомат и уже медленно, всматриваясь в серую мглу, двинулся дальше.
Отряд залег чуть впереди, Лекс подал голос:
— Это капитан!
Сержант, плохо различимый в тумане, обернулся:
— То ли засада впереди, то ли с другого берега стреляют. Больше мажут, но одного положили.
— Я видел. — Лекс лег рядом, ощутив всем телом, как раскачивается мост.
Битва в пустоте. С той стороны не стреляли, выжидали. Да, саперам здесь не пройти, а заряда, заложенного только в начале моста, если верить науке, недостаточно.
— Вы кого-нибудь сняли?
— Не могу знать, капитан! Вроде попали несколько раз. Мы очередями их, очередями. Но если они на той стороне и если там такие же скалы — могут сидеть сверху, палить наугад.
Снова бахнул выстрел. Промазали. Лекс поднял автомат и дал очередь по предполагаемой высоте.
— Отступаем. Будем полагаться на удачу.
Глава 16
ВРАГ МОЕГО ВРАГА
Сквозь дырки в ткани Артур видел обгоняющую повозки технику: москвичи спешили покинуть город. Вот-вот нагрянет Омега. Мимо прокатил бронированный грузовик со знаком Ордена Чистоты — распятым мутантом. Нет, остановить не должны. Откуда им знать, что следом идет полный обоз мутантов? Манисом правит человек. Когда свернули на запад, дорога опустела. Позади чадила мусорка, впереди возвышались коробки древних зданий — за ними и не разглядеть обиталище люберецких кормильцев.
Въезд в развалины был перекрыт воротами, склепанными из железок. С дозорной вышки спустился совершенно лысый мужик, на ходу натянул шляпу. В воротах открылись окошки, откуда высунулись дула пулеметов.
Из кибитки спрыгнул Маузер, поднял руки и доложил:
— Маузер. К Хамлу.
— Никого впускать не велено, — ответили из-за ворот.
— Маузер? — донесся второй голос. — Нико, это ж Вестник!
За воротами загудели, отворилась калитка сбоку.
— Ждите! — крикнул Маузер своим и шагнул за калитку.
Курганник почесал макушку, снял лоскут кожи и пророкотал:
— Нашего друга, как посмотрю, везде ждут, везде знают. Можно сказать, повезло!
— Тебя тоже везде знают и везде ждут, — усмехнулся Тимми. — Такие уж мы все загадочные.
А ведь правда, подумал Артур. Странные люди в его команде. Взять, например, Курганника — человек как человек, даже умнее многих, а выяснилось — наполовину мутант. Маузер этот, тертый калач. Видно: воевал, вон как лицо обожгло. Вот только где воевал? В каких краях живут мастера, умеющие делать черно-белые татуировки?.. Или Тимми. На первый взгляд мальчишка мальчишкой — вздорный, задиристый, а присмотришься: лет ему немало. У карликов вон тоже губы пухлые и усы не растут, да Тимми больно высок…
— Что смотришь как людоед на девственницу? — проворчал Тимми, поправив бандану, закрывающую отрезанные уши.
Телега тронулась, Артур высунул голову: створки ворот были открыты, и манис пополз вперед.
Сначала на пути попадались одни развалины, дальше Артур стал замечать жилые дома — двухэтажные, кособокие, собранные из уцелевших кирпичей. У порогов не было даже женщин. Еще дальше, между двумя многоэтажными каркасами, обнаружилось перепаханное поле; очевидно, здесь выращивали кукурузу.
Затем жилых домов стало больше, и больше полей. Даже не полей — огородов. На некоторых, защищенных от палящего солнца развалинами, до сих пор что-то росло.
Телеги приблизились к еще одним воротам. Здесь все было как в Пустоши: дозорная вышка с прожекторами и защитная стена. Во дворе кишел народ, царило оживление: туда-сюда носились бородатые мужики с карабинами, ржали лошади, в самоход грузили брезентовые тюки. На пороге каменного здания с колоннами, оставшегося от Древних, Маузер и высоченный мужик с короткой седой бородкой смолили самокрутки.
Завидев свою команду, Маузер зашагал навстречу повозкам. Мужики перед ним расступались и глядели с почтением.
Люди с радостью покинули повозку, их тотчас обступили люберецкие, а вот мутанты вылезать не спешили. Интересно, как местные к ним отнесутся? Древние говорили: враг моего врага — мой друг, сработает ли эта истина сейчас?
Вождь первым рискнул покинуть укрытие. Встал, широко расставив ноги, и проговорил:
— Мои люди будет драться с черная чума! — Он воздел над головой карабин и потряс им, мутанты последовали его примеру.
Седобородый предводитель люберецких так и не спустился с порога. Вслед за Маузером Артур подошел к нему, представился, пожал руку. И почему этого грустноглазого человека назвали Хамлом?
Лицом к лицу застыли давние враги — люди и мутанты. Изгнанные с обитаемых земель, мутанты грабили караваны, совершали набеги на небольшие фермы, убивали людей. В свою очередь люди посылали карательные отряды и сравнивали стойбища с землей, не щадили ни стариков, ни младенцев. Особенно лютовал Орден Чистоты.
Первым молчание нарушил длиннорукий мужик с лысой макушкой и бурой бородищей по самое пузо.
— Ну чё, мужики? — обратился он к мутантам. — Вместе подыхать будем?
Шагнул вперед и похлопал вождя по плечу. Фирг оскалился (наверное, это обозначало улыбку) и ответил человеку тем же. Тот взвыл, отскочил на безопасное расстояние и заржал:
— Да на тебе, брат, поле пахать можно!
Мужики тоже захохотали и полезли к мутантам брататься.
— Если ничего не изменится, — тихим, бархатным голосом проговорил Хамло, — то завтра Омега будет здесь.
— Я думал, раньше. — Маузер подкурил от «бычка» вторую самокрутку.
— Надежный человек вести с фронта принес. Стоит ли людей гробить, даже не знаю. Я семью на север вывез, вот, сам остался.
Надо же, подумал Артур, глава клана — сама вежливость. Наверное, Хамлом его в шутку прозвали. Да и на вид он — лекарь омеговский, но никак не бандит.
— Я вот что думаю по этому поводу… — Маузер затянулся, зажмурился, выпуская струю дыма. — Если все побегут, омеговцы зачистят Москву, пойдут на северо-восток, где нефтекачки, и хана вашим семьям. Потому что дальше хода нет: некроз.
