Кирилл Бенедиктов - Блокада. Книга 3. Война в зазеркалье
— Вы пойдете за мной.
— Как скажете, штурмбаннфюрер. Надеюсь, вы не держите на меня зла?
— Не говорите глупостей, — сухо ответила фон Белов. — В каждом из нас прячется зверь. Иногда его полезно выпускать на свободу.
Гегелю показалось, что она начисто потеряла к нему интерес. Это задело его больше, чем он ожидал.
— Не будем терять времени, — к Марии вернулось ее обычное самообладание. — Нам еще предстоит долгий путь.
Расщелина, по которой они пробирались, напоминала Гегелю каминную трубу. Она довольно круто уходила вверх, подниматься приходилось, упираясь руками в холодный гранит. Камни то и дело выскальзывали из-под ног, с грохотом ударяясь о выступы стен, и звонко цокали о площадку у водопада. Гегель старался держаться поближе к Марии фон Белов, чтобы вылетевший камень случайно не угодил ему в лоб. Белые ноги женщины мелькали у него прямо перед глазами, заставляя снова и снова переживать тот восторг, который он испытал совсем недавно.
«Надо будет повторить этот опыт до возвращения в ставку, — подумал он. — Может быть, без таких эксцессов, цивилизованнее… но повторить стоит обязательно!»
Лаз закончился неожиданно. Он выходил в неширокую галерею, спрятанную под нависавшим козырьком скалы. С одной стороны — глухая каменная стена, с другой — отвесный обрыв. Водопад отсюда казался совсем тоненькой струйкой.
— Это древняя священная тропа колхов, — сказала Мария. — Она ведет в подземный храм Гекаты.
— Зачем же мы тогда лезли наверх? — удивился Гегель.
— Потому что иначе в святилище не проникнуть. Было бы слишком просто и недостойно богини. К глубинам надо подниматься, к высотам — спускаться.
— Увлекаетесь эзотерикой? — спросил оберштурмбаннфюрер.
Фон Белов не ответила.
Галерея привела их к полукруглой площадке, нависшей над ущельем. Видимо, это и было «гнездо орла». Отсюда открывался прекрасный вид на ледяные вершины Большого хребта — их снежные шапки алели в лучах закатного солнца. На севере лежало невероятной красоты озеро, похожее на овальной формы сапфир, заключенный в оправу из черненого серебра.
— Я искала Хранилище там, — фон Белов махнула рукой в сторону озера, — а оно находилось совсем в другом месте…
— Как же мы спустимся? — спросил Гегель, озираясь.
— Полетим.
Мария подошла к краю площадки и без колебаний шагнула в пропасть прежде, чем Гегель успел остановить ее.
— Ну, что вы застыли, Эрвин? Идите за мной.
Преодолевая головокружение, контрразведчик подошел к тому месту, где только что стояла Мария, и заглянул вниз. Фон Белов смеялась, присев на корточки на узком карнизе, расположенном на метр ниже площадки.
— Спускайтесь, Эрвин. Это совсем не так страшно, как кажется.
Гегель не смог заставить себя спрыгнуть на карниз так же легко, как это сделала Мария — воспоминания о падении в бездну прошлой ночью были слишком свежи. Пришлось лезть вниз, держась обеими руками за край площадки.
— Здесь могли пройти только посвященные, — с гордостью проговорила фон Белов. — А последним человеком, который прошел этим путем, думаю, был полковник Диксон.
— Получается, он нашел Хранилище?
— Он дошел до него, но не сумел открыть. Эрвин, если бы артефакты были просто хорошо спрятаны, это было бы полбеды. Беда в том, что они как бы заперты в сейф. И извлечь их оттуда может не каждый.
— А вы можете? — усмехнулся Гегель.
— Надеюсь, что могу. С вашей помощью, Эрвин.
Она прильнула к скале и осторожно принялась спускаться по узкой, едва различимой на фоне гранитной стены, тропе.
Когда-то это, наверное, был роскошный подземный храм. Двухуровневая карстовая пещера, найденная древними людьми и превращенная в святилище. Колонны сталагмитов были отполированы прикосновениями тысяч рук. Вырезанные в граните ступени стерты подошвами бесчисленных сандалий. Статуя божества в глубокой нише до блеска отшлифована губами паломников.
Тогда все пространство пещеры заливал свет сотен факелов, укрепленных вдоль стен. А в двух огромных яшмовых чашах перед резным алтарем горела тягучая, черная нефть. Потом что-то произошло. Катастрофа, землетрясение, всемирный потоп — кто знает? Горы дрогнули, сдвинулись и разошлись снова, сбрасывая с себя легкую паутинку человеческих построек. Высокие врата, ведущие в подземный храм, рухнули под напором тысяч тонн камня. Погасли факелы и яшмовые чаши. В пещере воцарилась непроглядная тьма.
Спустя много веков сюда вновь пришли люди. Какой-то отчаянный странник, искатель приключений или просто заблудившийся пастух пробрался по заваленному камнями лазу, прошел по карнизу над ущельем и спустился в глубокое подземелье. Возможно, у него было с собой огниво, и в слабых отблесках горящей тряпицы ему открылась картина разрушенного, но все еще величественного святилища.
С тех пор это место стало убежищем избранных. Они приходили сюда, чтобы принести жертвы древним жестоким богам. На поверхности давно поклонялись другим, светлым и сильным, но боги глубин по-прежнему властвовали здесь, у корней гор.
Так тянулись столетия, пока не умер последний жрец подземного храма, и сама память о древних богах не стерлась из умов людей. Тогда пещеру вновь окутало безмолвие.
Стоя под теряющимся во тьме куполом этого огромного подземного пузыря, Эрвин Гегель почувствовал страх. Место, в которое их с Марией привела карта полковника Диксона, было опасным. Опасность сочилась здесь изо всех щелей. Она звучала в каждой капле, падающей с потолка карстового зала. Она угадывалась в воздухе — прохладном и затхлом. Ее было слишком много.
— Где же ваше Хранилище? — спросил Гегель шепотом.
Мария, не отвечая, сняла с плеча рюкзак. Развязала тесемки и вытащила оттуда какой-то темный округлый предмет. В нос Гегелю ударил сладковатый запах тления.
— Пришло твое время, Абдул, — произнесла фон Белов по-русски.
Контрразведчик посветил на предмет фонарем. Это была мертвая голова, до подбородка залитая смолой. Лицо искажено страшной гримасой, один глаз закрыт повязкой.
Фон Белов забормотала что-то по-гречески. Этот язык Гегель когда-то учил в гимназии, но с тех пор, разумеется, все забыл. Время от времени он выхватывал из абракадабры фон Белов отдельные знакомые слова — «гема», «крипта» — но о чем идет речь, не понимал.
Внезапно ему показалось, что уцелевший глаз головы смотрит прямо на него.
Это, конечно, была иллюзия — Гегель хорошо видел, что глаз был мертвым, затянутым какой-то мутной белесой пленкой. Но ощущение, что мертвец внимательно его рассматривает, было таким сильным, что он даже вздрогнул.
Мария фон Белов тем временем извлекла из кармана кителя серебряный портсигар. Отщелкнула крышку — внутри лежало что-то темное, похожее на свалявшуюся шерсть.
— И тебя я зову на службу, храбрый Казбек, — проговорила она, поднося к темному комку огонек своей зажигалки.
Шерсть вспыхнула ярким пламенем и быстро погасла. Мария перевернула портсигар и высыпала пепел прямо на мертвую голову.
Гегель почувствовал какое-то движение за спиной. Быстро обернулся, положив руку на кобуру.
В глубине пещеры мелькнула тень огромной собаки.
Контрразведчик поднял фонарь — луч «сименса» пронзил темноту, уперся в поблескивающую вкраплениями слюды стену. Никого. Но он мог поклясться, что только что видел пса — большого, лохматого!
— Казбек! — позвала Мария. — Именем богини Луны призываю тебя — укажи мне путь к Хранилищу священных предметов!
— Что это? — дрогнувшим голосом спросил Гегель. Ему вновь показалось, что он видит какое-то движение во мраке — на этот раз совсем рядом.
— Проводник, — ответила фон Белов. — Стойте спокойно, он вас не тронет. Только не светите на него фонарем.
Собака соткалась из тьмы в двух шагах от Гегеля. Она двигалась абсолютно беззвучно, как умеют ходить только представители семейства кошачьих, втягивающие когти в подушечки лап.
— Идемте за ним, — прошептала Мария. Она подобрала мертвую голову и, небрежно держа ее за волосы, поспешила за псом. Голова время от времени стукалась о ее ногу.
Они пересекли большую пещеру и углубились в лабиринт узких коридоров, пронизывавших тело горы. Здесь было очень холодно, луч фонаря выхватывал из темноты какие-то белесые потеки на влажных каменных стенах. Коридоры раздваивались, пересекались, уводили то вбок, то вниз. Если бы не собака, все так же бесшумно скользившая впереди, они бы уже давно заблудились.
Потом перед ними распахнулось большое, словно заполненное вязкой чернотой пространство. Фонарь здесь почти не рассеивал тьму. Воздух заполнило шуршание сотен кожистых крыльев — они потревожили колонию летучих мышей.
— Осторожно, — обернувшись к Гегелю, одними губами произнесла Мария. — Впереди — пропасть.
