Игорь Харичев - Своя вселенная
– Какое начинание?
Глядя ему в глаза, Потапов жестко выговорил:
– Наш с вами посёлок.
– Да? – удивился Иван Васильевич.
– Да. – Сергей увесисто кивнул.
– А что такое?
– Землеотвод его не устраивает.
У Ивана Васильевича уже был дом, большой, красивый, но стоявший довольно далеко от Москвы. Была квартира в столице, вполне подходящая для солидного человека. Строящийся поселок привлекал Ивана Васильевича тем, что он получал загородный дом в непосредственной близости от Москвы.
– Придётся дать, – негромко произнёс он.
– Сколько? – поинтересовался Потапов.
– Тысяч двести, не меньше.
– Зелёных?
– А как же. Рублями гораздо больше будет.
Сергей прекрасно понимал, что двести тысяч – отнюдь не рублей. Уж больно ему не хотелось платить. В конце концов, Иван Васильевич может взять на себя расходы – человек он не бедный.
– Большие деньги. – Сергей изобразил глубокую задумчивость. – Двести тысяч.
– Зато вопрос решится.
– Так-то оно так, но… большие деньги.
Иван Васильевич смотрел на него ласково.
– Сергей Алексеевич, не прибедняйтесь.
– Я всего лишь депутат.
Взгляд Ивана Васильевича стал строже.
– Вы втянули меня и других в это строительство, уже заплачено за коммуникации, уже дома поднимаются, и тут на тебе. А вы, Сергей Алексеевич, гарантировали.
– Я не могу отвечать за какого-то следователя, который вдруг взбеленился, решил оспорить землеотвод. Это как стихийное бедствие.
Поразмышляв некоторое время, Иван Васильевич примирительно спросил:
– Значит, вы настаиваете, чтобы этот незапланированный расход был распределен между всеми?
– Настаиваю, – мягко ответил Сергей.
Подумав и пожевав губами, Иван Васильевич кивнул:
– Пожалуй, это обоснованно… Тем более, что вскладчину выйдет на каждого немного.
– Я прошу вас поддержать меня перед остальными.
– Ладно. – Иван Васильевич хитро глянул на него. – А передавать собранное должен я?
– Вам проще, это ваши знакомые.
– Нет уж, – отрезал Иван Васильевич. – Я договорюсь. А предадите вы.
– Хорошо, – вынужден был согласиться Потапов. Он предпочел бы совсем остаться в стороне, однако, этот вариант не вытанцовывался. Хитрый сосед не желал связываться с передачей денег. Написав на чистом листке «Терентьев Виктор Степанович», Сергей пододвинул белый прямоугольник соседу. – Фамилия следователя.
Понимающе кивнув, Иван Васильевич взял листок, сложил и спрятал в карман прекрасно пошитого пиджака.
Ничто более не удерживало Потапова в зале. Он прошёл к выходу, состроив крайне озабоченное выражение лица, дабы никто не усомнился – причина, по которой он покидает зал, очень серьезная. Вернувшись в кабинет, Сергей принялся просматривать документы и письма, коих накопилась целая стопка. Если и есть неприятные стороны в жизни депутата, то они связаны с невероятным потоком различных бумаг, обрушивающихся каждодневно на обитателей думских кабинетов, особенно тех, кто занимают должности председателей комитетов и их заместителей. Но, как говорится, каждый должен нести свой крест.
Потом были ещё встречи, переговоры, обсуждения. И работа с новой порцией документов.
Поздно вечером, когда машина везла его домой, Сергей, устало смотревший вперед, вдруг подумал:
«Как там Василий? Пришел в себя? Как опасно быть писателем. Вбил себе в голову какую-то чепуху по поводу того, что жена не та, а та не жена, и переживает. Важно конечно вживаться в образ, но не настолько же. Так можно и до психушки дойти. А он ещё нужен. Семье, обществу. Друзьям, в конце концов, нужен. Приеду домой, позвоню.»
Однако, дома он, ещё переодеваясь, включил телевизор и успел увлечься американским фильмом настолько, что плюхнулся на диван и досмотрел его до конца. А когда вспомнил о своём намерении позвонить, было совсем поздно. Сергей побыстрее отправился спать, потому что утром предстояло важное мероприятие в Кремле.
Утром он принял душ, тщательно выбрился, одел один из лучших костюмов, привезенных из Парижа. Он был готов к совещанию.
Без пятнадцати десять машина привезла Потапова на Ивановскую площадь, к первому кремлёвскому корпусу. Он прошёл через подъезд, которым, как утверждали, частенько пользовался Сталин. Поднялся по крутой лестнице на второй этаж. Длинный сводчатый коридор привел его к нужному кабинету. В приёмной Сергей увидел троих коллег по фракции, прибывших раньше его. Все они были исполнены важности, учтиво поздоровались с ним. Чуть позже подошёл ещё один их коллега, а вслед за тем надменная секретарша открыла дверь, пригласила их внутрь. Потапов бывал здесь прежде. Занял место за длинным массивным столом.
Через некоторое время из комнаты отдыха появился хозяин кабинета, вид у него был довольный, уверенный. Поздоровавшись со всеми, он занял место во главе стола.
Речь пошла о пакете законопроектов, подготовленных в Кремле и касающихся неправительственных организаций, большинство из которых привыкло жить на западные деньги. Суриков объяснял, как важно принять эти законы для блага России. И что они должны сделать всё для успешного прохождения законопроектов.
Как только всё, что он считал нужным, было сказано, Суриков поднялся, произнёс:
– Более вас не задерживаю. – Тут он глянул на Потапова, и вдруг прозвучало. – А ты, Сергей Алексеевич, задержись.
«Прямо как Мюллер Штирлицу,» – тотчас мелькнуло у Сергея.
Замерев, он с готовностью смотрел на большого начальника, подходившего к нему неспешными шагами. Взгляд у Сурикова был насмешливо-испытующий.
– Доходят слухи, что ты с коммунистами переговоры ведёшь. Если так, то с какой целью?
Это было полной неожиданностью. Сергей не знал, как поступить. Обозначить свою осведомленность в тайных кремлевских замыслах или нет? Если обозначить, Суриков может спросить: откуда знаешь? И что на это ответить? Рассказать о видениях Петровского, коими он делится с ним, Потаповым? Суриков сочтёт его идиотом. И, конечно же, не поверит. Какие, к черту, видения? Решит, что он что-то скрывает.
– Что молчишь? – продрались к нему слова хозяина кабинета.
– Причина простая… – Сколь взволнованным был его голос. – Хочу лучше знать, что происходит у парламентской оппозиции.
Суриковские брови прямо-таки взлетели.
– Что-то вроде разведки?
– Что-то вроде, – не слишком уверенно согласился Сергей.
Состроив доброе лицо, Суриков ласково похлопал его по руке выше локтя.
– Откопаешь что-нибудь интересное, расскажешь.
– Да, – выдохнул Сергей.
Миновав приёмную и выйдя в коридор, Потапов приостановился у окна, открывавшего тесный внутренний двор. Горячие вопросы копошились в голове: «Кто ему сказал? Что стоит за его вопросом? Хотел выведать, что мне известно?.. Хитёр, ну, хитёр. Но мы тоже не лыком шиты. Вот будет для него сюрприз, когда он узнает о моем переходе… – И вновь частая гостья, тревога за будущее залетела в него. И родилась новая мысль. – Надо Васе позвонить. Встретиться. Слишком всё серьезно. Жизнь моя от этого зависит.»
Приехав в Думу, он первым делом набрал номер Петровского. Тот оказался на работе, в редакции журнала.
– Василий, как ты?
– Да вот, тружусь. – Недовольство торчало в голосе приятеля. – А что мне ещё остается?
Потапов пропустил ворчание мимо ушей.
– Хочу увидеть тебя. Может быть, поужинаем вместе?
После небольшой паузы в трубке прозвучало:
– Вечером не могу.
Вот незадача. Сергею не хотелось откладывать разговор.
– А пообедать со мной не хочешь? У нас в Думе. Здесь приличная столовая, очень богатое меню. И цены… Впрочем, я плачу.
После очередной паузы Петровский вяло поинтересовался:
– А как я пройду… в Думу.
– Закажу тебе пропуск. Какие проблемы?
– Хорошо.
Петровский появился через полчаса. У Сергея были посетители. Он проводил приятеля в комнату отдыха, просил немного подождать, минуты три, не более. Конечно, на завершение разговора ушло больше времени. Когда Сергей заглянул в соседнее помещение, старый друг безропотно сидел на диване, погруженный в свои мысли.
– Пошли. – Сергей решительно махнул рукой.
В коридоре Петровский оглядывался по сторонам, потом произнёс:
– Странно, что здесь не Госплан, а Дума.
– Госплан здесь Бог знает когда был. В советскую пору.
– Да-да, в советскую, – безропотно поспешил согласиться Петровский.
Поведение приятеля не слишком нравилось Потапову. Тот по-прежнему был не в своей тарелке, и это состояние чересчур затягивалось. Сергей хотел видеть перед собой энергичного человека, уверенно отвечающего на разные вопросы, и прежде всего на самые важные для него, Потапова. Следовало поговорить с приятелем. Но спешить Сергей не стал – дождался, когда они окажутся за столом, приступят к обеду. В такой обстановке человек мягчеет, становится доступнее.
– Ты всё ещё разбираешься с тем, кто жена, а кто – нет? – осторожно осведомился Потапов.
