Георгий Бес - Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР
Шок от советского космического удара у американцев был сильнее, чем от испытания в СССР атомной бомбы в 1949 году и запуска первого искусственного спутника Земли 4 октября 1957 года. Это был сокрушительный удар по претензиям Соединенных Штатов Америки на мировое господство!
* * *В то время как на Земле, в водах у берегов Вьетнама, свершилась атомная катастрофа, в космосе, на высоте полутора сотен километров, разгорелся бой между советскими и американскими ракетопланами. Конечно, безвоздушное пространство и невесомость накладывают существенные ограничения на маневренность космических аппаратов. Но вот бой «Спирали» и «X-15-Delta» был все же больше похож на маневренный поединок, чем неторопливое движение по орбитам «Востоков», «Восходов», «Меркуриев» и «Джемини».
Американские «Дельты» до высоты 90 километров неслись на разгонных ступенях самолетов-снарядов «Навахо». Затем на динамической «горке» они преодолели 120 километров. Включились пристыкованные к кормовой части блоки ракетных ускорителей. Это позволило двум ракетопланам США атаковать русские аэрокосмолеты уже на орбите. Пара черных треугольных теней выпустила ракеты «Зуни». Они были неуправляемыми, но подрыв реактивных снарядов выполнялся пилотом дистанционно. А в космосе даже крошечный осколок был смертельно опасен.
Поэтому Юрий резко отклонил ручку управления «Спирали», включив маневровые реактивные двигатели, выполняя противоракетный маневр с большой перегрузкой. На мгновение перед глазами все померкло в багровой пелене, тело сдавили перегрузки, на которые тут же отреагировал боевой скафандр – пневматические камеры надулись, предотвращая отток крови от головы и верхней части туловища. Одновременно летчик-космонавт отстрелил пиропатроны с «завесой».
Это было простое и надежное средство противодействия: обычная свинцовая дробь, только сориентированная взрывными зарядами прямо на подлетающие американские ракеты. Оказавшись в поле свинцовых шариков, ракеты «Зуни» попросту разлетелись на обломки.
Используя маневренные двигатели, Юрий буквально взвился над американскими ракетопланами. Выполнив «полубочку», он развернул ЭПОС «спиной» к неприятелю. В космическом бою все не так, как на Земле. И показать неприятелю спину – это признак не трусости, а напротив – открытой агрессии. Из боевого отсека за кабиной стартовали сразу две управляемые ракеты класса «космос – космос».
Вообще-то они и на ракеты похожи не были, а напоминали скорее стальных осьминогов, раскинувших щупальца – выдвижные штанги с датчиками и боевыми зарядами. В центре находился блок маршевого и маневровых двигателей. В качестве боеголовок использовались обычные гранаты «Ф-1» – знаменитые «лимонки». Вот только в космосе разрушительная сила ручных гранат удесятерялась невесомостью и отсутствием атмосферы.
Управляемые ракеты-«осьминожки» шли на тепло реактивных двигателей, которые в ледяном пространстве космоса выделялись особенно четко. Система корректирующих ракетных двигателей позволяла «осьминожкам» выполнять самые головоломные маневры. На оптимальном расстоянии инфракрасный датчик цели подрывал заряды на шести выдвижных штангах.
Американский аэрокосмический истребитель «X-15-Delta» был обречен – беззвучный в глубоком вакууме космоса взрыв разнес его на куски. Ракетное топливо и окислитель прореагировали мгновенно, буквально испарив черный «X-15-Delta».
– Кедр, внимание! Еще пара заходит снизу, из задней полусферы! – раздался в наушниках гермошлема встревоженный голос Германа Титова.
– Понял тебя, Орел. – Юрий отклонил ручку управления, нажал на педали, связанные с двигателями маневрирования.
Это была не петля Нестерова в классическом понимании, а «кувырок через голову» краснозвездного аэрокосмического истребителя. Звезды размазались по темному стеклу иллюминаторов кабины светящимися полосами допплеровского смещения. Тут же летчик-космонавт развернул «Спираль» в продольной оси и вышел в лобовую атаку на заходящую сзади вторую пару американских «Дельт». Советский летчик-космонавт дал полную тягу маршевому двигателю, а потом резко взял ручку управления на себя! В конце XX века и в другом мире этот уникальный маневр назовут «коброй Пугачева». И исполнит его русский летчик-испытатель Игорь Волк. А потом на авиасалоне в Ле-Бурже его эффектно продемонстрировал Виктор Пугачев.
Но здесь, в околоземном пространстве, «кобра Пугачева» тоже сработала безукоризненно. Ракеты и оба американских космических истребителя пронеслись мимо. Выполнив классический «самолетный» вираж, Юрий зашел в хвост одному из них. И открыл огонь почти в упор из крупнокалиберных пулеметов Березина. Тяжелые 12,7-миллиметровые пули огненными росчерками, похожими на лучи лазеров, унеслись к цели.
– Сейчас я тебя, гад, достану! – В крови Юрия бушевал адреналин, но мыслил летчик-космонавт холодно и расчетливо. Светящееся перекрестие коллиматорного прицела вынесено чуть вперед. Упреждение и тут, в космосе, много значит.
Полыхнула ослепительная вспышка на фоне подсвеченной мягким сиянием поверхности Земли. Еще один американский аэрокосмолет «X-15-Delta» превратился в рой раскаленных метеоров.
Внезапно наперерез космическому истребителю Юрия рванулась американская управляемая ракета. Применить отстреливаемые пиропатроны-«ловушки» летчик-космонавт уже не успевал. Решение пришло интуитивно, и оно было единственно верным в смертельно опасной ситуации. Юрий развернул «Спираль» и принял удар близкого взрыва американской ракеты на единственную прочную часть корпуса – теплозащитный экран в нижней части обтекаемого треугольного фюзеляжа ЭПОСа.
Летчика-космонавта тряхнуло так, что затрещали сверхпрочные привязные ремни. Дробный перестук смертоносных осколков прошелся по всему треугольному фюзеляжу и коротким стреловидным крыльям аэрокосмического самолета. У Юрия похолодело сердце, он сразу же бросил взгляд на манометр. Но нет – давление в герметичной кабине оставалось по-прежнему нормальным. Разгерметизации не было.
– Орел на связи, прием. Я его сбил! – Герман Титов умудрился на крутом вираже с большой перегрузкой зайти в хвост атаковавшего Юрия американца и расстрелять его из крупнокалиберных пулеметов.
– Понял тебя, Орел, спасибо.
Последний оставшийся аэрокосмический перехватчик «X-15-Delta» поспешил «нырнуть» в атмосферу Земли.
– Кедр, прием. Я – Орел, доложи о повреждениях. Юра, с тобой все нормально?
– На связи Кедр, прием. Проблем у меня – хоть отбавляй, братья-славяне! Сильно поврежден теплозащитный экран и другие элементы конструкции. Вышли из строя реактивные двигатели маневрирования. В принципе я мог бы переориентировать «Спираль» и дать импульс торможения главным маршевым двигателем… Но, боюсь, на спуске не выдержит тепловой защитный экран. А радовать землян метеоритным дождем из собственной персоны в мои планы вовсе не входит, – удивительно, но Юрий в такой критической ситуации был абсолютно спокоен. Летчик-космонавт просто прикидывал возможности благоприятного исхода в нештатной ситуации. Но шансов на спасение было немного.
– Донбасс на связи, прием. Кедр, мы тебя не бросим! С Байконура стартует Леонов на «Восходе», он выйдет в космос и подберет тебя.
– Жора, он попросту не успеет. Пока подготовят космический корабль и ракету-носитель, пока синхронизируют орбиты с моей… Ресурс автономности у вас уже выйдет к тому времени. Да и американцы вполне могут поднять что-нибудь нам наперехват. И это необязательно должны быть пилотируемые корабли. Запустят парочку спутников-«камикадзе», и привет!
– На связи Орел, прием, что предлагаешь, командир?
– Кедр на связи, внимание всем. Принимаю решение – катапультироваться с орбиты! Звену – возвращаться на космодром базирования.
– Но как же…
– Это приказ. «Орел», прием, сориентируй меня с зоной посадки. Ты же все-таки у нас разведчик… Как понял меня, прием?..
– Понял тебя, Кедр. Передаю координаты.
– Кедр координаты принял. Поехали!
Юрий рванул красные рычаги катапульты по обеим сторонам кресла. Конечно же, катапультировалось не само пилотское кресло, а герметичный модуль кабины «Спирали». И в этом проявилась «авиационная идеология» аэрокосмической системы. Более того – ее «боевая составляющая». Ведь именно в военной авиации существовала концепция спасения летчика из подбитой неприятелем машины.
Пиропатроны отстрелили герметичную кабину от подбитого ЭПОСа. Тут же включились собственные маневренные двигатели спасательной капсулы и маршевый ускоритель. Юрий, действуя ручкой управления и педалями, осторожно повел капсулу – сильно уменьшенный аналог спускаемого аппарата Восток» вниз, к Земле. Точно в рассчитанное время дал импульс торможения. Герметичная спасательная капсула вошла в атмосферу Земли. Эта уникальная советская разработка шестидесятых-семидесятых годов XX столетия и в современной Российской Федерации является государственной тайной. И подробности ее конструкции известны только узкому кругу специалистов. Ни до, ни после ни единой стране мира, кроме СССР, не удалось разработать действенную систему спасения летчика-космонавта с орбиты Земли! Такое было по силам только инженерному гению Гаю Северину, основавшему и возглавлявшему НПО «Звезда».
