Михаил Ланцов - Русь Inc
Григорий IX нашелся первым. Он протянул руку и рыцарь, на негнущихся ногах подошел к нему, передавая послание и сувенир. Камень незамедлительно нырнул в мешочек, а рыцаря отправили в гостиницу. Отдыхать и ждать дальнейших распоряжений. Ну и слуг выпроводили.
После его ухода кардиналы выразительно посмотрели на Папу и Григорий IX, тяжело вздохнув, передал письмо одному из них. Пускай читает. Случайных людей в помещении не было. Только самые преданные. Иных он и не приглашал для обсуждения этого дела.
'…
Начну с приятного.
Камень, который, я надеюсь, все‑таки был в пенале — это дар Каспара, мага, пришедшего с дарами к Иисусу нашему Христу. Камень называется 'Сердце Феникса'. По преданию — его изготовили древние атланты, умевшие создавать драгоценные камни удивительной чистоты и красоты. Я не уверен, что это так. Но камень действительно поразительный. В нем нет ни единой трещины или вкрапления. Он словно кровавая слеза, застывшая в лучах утреннего солнца.
Прислал я его тебе потому, что стою на самой границе христианской цивилизации, осаждаемый толпами язычников. И нет у меня уверенности, что удастся сохранить реликвии и выполнить обет. И если я паду — 'Сердце Феникса' окажется в руках язычников. Мне даже страшно подумать, кто его и как применит. Посему я передаю его Святому Престолу. В дар. Ибо если падет Рим под ударами язычников — падет весь христианский мир.
Но не о том, я хотел сказать.
С прискорбием я узнал о наличии расхождений между матерью церковью и виднейшим из христианских государей, Императором Фридрихом. Бывает так, что увлекаясь сиюминутными желаниям, он не прислушивается к увещеваниям духовных наставников.
Церковь не должна самоустраняться от наставления каждого христианина. Даже если это Император, дабы тени клеветы и навета не следовали за ним следом. А то в последнее время развелось много вздорных болтунов, что клевещут, говоря о том, что Император возлег с кузиной своей молодой супруги прямо во время свадебных торжеств. И она от того родила. Такое совершенно немыслимо! Одно только подозрение порочит доброе имя христианского монарха. Да и как Бланшефер жить с такой молвой?
Поэтому я прошу вас помочь ему, но мягко. Как отец сыну. А то в недобрый час сляжете от излишних переживаний и отдадите Богу душу. Не думаю, что честные христиане возрадуются от смерти Великого Понтифика. Я слышал, далеко на востоке используют способ 'Ветка сакуры'. Сакурой они называют обычную вишню. Смысл этого приема в том, что ветка, отягощенная снегом, прогибается, сбрасывая свой груз на землю. И это позволяет ей выпрямиться. Примите непростую натуру Фридриха, сбросьте снег на землю. Это позволит Святому Престолу уделить больше времени и сил подрастающему поколению, оказав помощь в воспитании достойного наследника….
Дело в том, что монголы идут не только на Русь. В настоящее время они сражаются с княжествами Индии и Персией, а также Империей Сун. Сколько времени продлится это противостояние — я не знаю. Но полагаю — лет пятнадцать — двадцать. После чего, высвободив армии, они двинутся в Аравию и создадут прекрасные условия для расширения христианских владений в Святой Земле. Если, конечно, мы будем готовы и ударим, пользуясь ослаблением вождей ислама. Потому я и пекусь о наследнике уже немолодого Фридриха…
Вот, пожалуй, и все, что я хотел сказать.
Полагаю, что наш благородный друг уже рассказал о происшествии со священниками. Не хочу вас обнадеживать. Тут идет война. Тяжелая. Страшная. Здесь язычники вырезают целые города. А потому любая ошибка может стать последней. Эти люди предали светскую власть, поддержав вторжение язычников. Не знаю, на что они надеялись и чего хотели. Но в дальнейшем доверять священникам я боюсь. Так что я сознательно иду на грех и не хочу принимать никаких священников вовсе, даже для переговоров. По крайней мере, пока не закончится эта война. Мы с братьями лучше вознесем молитву делом и мечом. Понимаю, что звучит кощунственно, но я не знаю, как поступить иначе. Мне монголов бить надо, а не по тылам тайных врагов отлавливать.
Всего вам доброго.
С уважение,
Георгий Максимович Комнин'
Кардинал опустил последний листок и глянул на Папу. Тот задумчиво смотрел на свечу через огромный рубин.
— Я желаю, чтобы наш посланник рассказал все, что он знает про Георгия, Москву и монголов. — После небольшой паузы произнес Григорий IX. — И да, само собой, передайте материалы следствия нашим лучшим юристам. Если все так, как пишет наш странный друг, то мы не можем упускать столь удачное стечение обстоятельств.
— А вам не кажется, что он просто пытается нашими руками придержать Патриарха? — Повел бровью кардинал.
— Скорее всего, так и есть, — охотно кивнул Папа. — Но разве это плохо? Таким шансом грех не воспользоваться. Тем более что Балдуин де Куртене нам постоянно жалуется, будто бы дела его плохи.
— Жалкая лягушка, — фыркнул второй кардинал.
— Но он нам нужен. И удар по патриархату может ослабить позиции Императора. Не сильно. Но кто его знает, как там жизнь сложится? Может быть, спустя несколько лет кирасиры Георгия смогут опрокинуть Иоанна.
— Георгий же явно сказал — принимать католичество не хочет, — развел руками третий кардинал. — Почему он должен будет вступиться за наши интересы?
— Где он так сказал? — Улыбнулся Папа. — Он только отметил, что не доверяет нам и боится, что мы поступим так же, как и Патриарх. Поэтому не примет наших священников у себя. До окончания войны. Вы разве не заметили эту оговорку?
— А потом? Примет. Поговорит. И пошлет домой.
— С Патриархом он не в ладах. Тот явно продемонстрировал свои интересы, в которых нет будущего у этого князя… да и, пожалуй, всех его людей. При таком подходе Георгию с ним сложно будет поладить. Да и кровь деда, тоже просто так забыта не будет. Я уверен, что именно по этой причине он передает нам столь ценные сведения. Мы нужные ему в этой войне. Чтобы просто выжить. Но нам и самим все это выгодно. В остальном же, на мой взгляд, князь открыто приглашает нас к торгу. А главное — не просит никакой помощи, хоть и говорит, что дела у него идут тяжело. Пошлем ему немного войск, — пожал плечами Григорий. — Сами. В знак доброй воли. Даже если никто из рыцарей не согласится отправиться так далеко, мы сможем отправить наемников из Генуи, Милана и прочих городов севера. Он сделал нам поистине царский подарок. И мы не обеднеем, поддержав его в той войне, победа в которой, кстати, выгодна и нам.
— Если он там погибнет, то все концы в воду, — пожал плечами первый кардинал. — А главное — никаких лишних трат.
— Возможно. Но вы можете поручиться, что у него нет иных реликвий? — Повел бровью Папа. — После 'Сердца Феникса' я сильно сомневаюсь, что он нам показал все, что мог. Впрочем, даже защита такого чуда как Дары Георгия Победоносца — сама по себе разумная цель. Много ли столь удивительных реликвий есть у христиан?
— Но он не просит помощи. Может быть, она ему и не нужна.
— Вот и узнаем. Жаль, конечно, что большого войска отправить не получится. Было бы неплохо пригласить Георгия в Рим и побеседовать с ним. Да и столь ценные Дары намного лучше смотрелись бы здесь, нежели в таких опасных далях. Впрочем, если сам Георгий Победоносец ему их вручил, очень не факт, что нам удастся их забрать.
Глава 3
6 августа 1239 года. Москва
Несмотря на неспешное приближение совершенно не скрывающейся колонны всадников, Георгий поднял по тревоге весь гарнизон Москвы. Исключая только ополчение. Угрозы никакой, но продемонстрировать готовность ее отразить важно. В эти годы словам доверия немного.
Впрочем, незнакомый отряд вел себя очень мирно.
А спустя совсем небольшой промежуток времени оказались вполне гостеприимно приняты. Благо, что он был небольшой и, в случае чего, мог быть выбит очень быстро. Прибыл Ярослав Всеволодович — новый Великий князь Владимирский. Причем в свой стольный град он не отправился, зная, что там пепелище. Решил остановиться ненадолго в Москве. Именно поэтому он приехал с малой дружиной. Всего три десятка человек. Остальных воинов князь оставил своему сыну, что сидел в Новгороде.
— Я полагаю, ты с делом прибыл? — Поинтересовался Георгий Максимович, когда завершились ритуальные процедуры. Включая прием пищи и размещение лошадей со слугами и немногочисленным имуществом.
— Да. В Киеве был собор князей… — произнес он и внимательно посмотрел Георгию в глаза, ожидая реакции.
— Меня не пригласили, потому что я чужой?
— Да. Но собирались по твоему вопросу.
— И ты пришел мне рассказать ваше решение?
