Елена Картур - Проснуться драконом
Штука, которую Ингельд выбрал в качестве оружия, имела только одно сходство с вышеописанным – она тоже надевалась на руку. Этакая обойма для коротких острых дротиков, в развернутом виде она выглядела как полоса, составленная из наложенных друг на друга внахлест тонких металлических пластин. По всей длине шли зажимы для тонких дротиков, снабженные не вполне понятными для меня пружинками и рычажками. Еще от этой обоймы изрядно несло магией. Нет, запах этот не был неприятным, скорее непонятным, поскольку не походил ни на что знакомое, но оказался настолько сильным, что я, не удержавшись и сунув нос поближе – обнюхать, сильно расчихалась. Получила легкий щелбан по носу и совет не лезть.
Понятия не имею, как это оружие называется, а тем более работает, но сильнейший магический «запах» вызвал невольное уважение. Уже дважды за мою недолгую жизнь в драконьем теле поймав магический удар, я стала относиться к этому немного более серьезно. Может быть, в реальном мире магии и не существует, а в моем странном сне она не только есть, но и может с легкостью убить. С этим приходилось считаться.
Собственно говоря, как раз по этим сборам я и поняла, что Ингельд собирается не просто на прогулку или свидание с любовницей. На свидание, кстати, он ни меня, ни телохранителей взять не постеснялся бы.
Наконец закончив сборы и споры со мной, Ингельд надел плащ, взял меня на руки, спрятав под полой, хотя, конечно, моя подросшая тушка все равно ощутимо торчала, а любопытный глаз то и дело выглядывал в щель, и мы пошли. Точнее, сначала поехали, в закрытом экипаже. Причем экипаж был наемный, а не из личной конюшни, на котором имелся герб советника. Вот, между прочим, герб… Только сейчас сообразила, что ни разу не поинтересовалась, какой у Ингельда титул. Ведь быть того не может, что советник короля простолюдин. Да и с графом он в таком случае вряд ли смог бы дружить с детства. То есть всякое бывает, разумеется, даже графским детям иногда свойственно дружить с деревенскими мальчишками, но только лишь до тех пор, пока им не объяснят взрослые, насколько это неподобающе для высокородных. Не верю я отчего-то в местную демократию, да.
Ехали мы долго, почти через весь город. И чем дальше ехали, тем более непривлекательным становился окружающий пейзаж. Нет, я понимаю, что в любом городе, пусть даже и в столице, тем более в столице, есть такие районы, куда разумный человек без оружия и толпы охраны не сунется, но вот не ожидала, что Ингельд рискнет отправиться в такое место один. И судя по всему, он делает это не первый раз. Трущобы не трущобы, однако ж районы не самые благополучные. Очень надеюсь, что нас тут не попытаются ограбить и прирезать в первом же переулке.
Кучер, как только получил плату, тут же развернул свой экипаж и, то и дело нахлестывая лошадей, умчался прочь. Я занервничала еще больше. До того еще была какая-то надежда, что Ингельда просто зачем-то потянуло в бедняцкие районы. Может, у него там жена тайная? Ну да, надо было меньше слезливых женских романов читать, это только там благородный влюбляется в простолюдинку и тайно на ней женится. Явно не про Ингельда: сильно подозреваю, что этот прагматичный субъект если когда и женится, то исключительно по расчету.
Между тем Ингельд уверенно двинулся по улице, не слишком обращая внимание на немногочисленных прохожих, провожавших его настороженными взглядами. Под его ногами тихонько похрустывала подмерзшая и размокшая от утреннего дождя земля. Нормальным тротуаром или хотя бы и не слишком ровной брусчаткой тут и не пахло. И вообще, серые маленькие дома, разбитая копытами и колесами повозок после дождя, да так и застывшая, прихваченная морозом, дорога, голые деревья – все выглядело здесь уныло.
Зима скоро.
Приземистый двухэтажный дом, кажется, единственный такой на всю улицу, остальные гораздо скромней по размеру. Маленькие окошки первого этажа почти вровень с землей. Жидкий старый забор, потемневшие от времени деревянные ворота. Ингельд уверенно остановился перед ними и коротко постучал. Открыли нам почти сразу же и впустили без всяких разговоров. Впрочем, плечистый привратник, прежде чем отступить в сторону, пропуская посетителя, почти минуту всматривался в его лицо и потребовал показать, что под плащом. Я тут же на вполне законных основаниях высунула из-под плаща свой чешуйчатый нос – уже порядком надоело прятаться. Привратник молча кивнул, открывая створки чуть шире. Петли тяжелых ворот даже не заскрипели, а просто-таки истерично взвизгнули. Такое ощущение, что их специально не смазывают. А может, и в самом деле? Самая древняя в мире сигнализация.
Во дворе вопреки моим ожиданиям никого не было, если не считать, конечно, облезлого пса, мелко подрагивающего от холода под крыльцом. Бедная животина, мне-то под плащом тепло.
А вот в доме нас встретили, сразу же открыв после короткого стука, и проводили в просторную, жарко натопленную комнату с большим камином. Несколько кушеток, свечи в простых медных подсвечниках, на полу ковер, хоть старый и потертый, но, видно, когда-то был довольно дорогим. Вообще вся эта комната выглядела чуждой и не подходящей не только всему бедняцкому району, но даже и дому, в котором коридоры сырые и обшарпанные, а рамы на окнах потемневшие от времени и, кажется, даже подгнившие. Словно в этом доме никто уже давным-давно не живет, да и следят за ним не слишком хорошо, и только эта комната специально предназначена для тайных встреч. Или даже не тайных, а просто на нейтральной территории. Ингельда ведь тут определенно знали, более того, он, скорее всего, в этом доме бывает уже не первый раз, вон как уверенно себя ведет.
Мужчина, расслабленно сидевший на одной из кушеток и неторопливо попивающий что-то горячее из округлой чашки, не подходил этому месту и этому дому еще больше, чем комната с камином. Хорошо одетый, вальяжный, с холеным лицом. Ну прямо какая-то явка заговорщиков, не иначе. И во что я влипла за компанию с этим авантюристом, а?
– Добрый вечер, друг мой, – между тем поприветствовал мужчина. Тон, впрочем, у него был немного суховатый, сквозь него чуть заметно проскальзывали нотки истинных эмоций, вполне благожелательных, как ни странно.
– И вам доброго вечера, Трагат, давно не виделись, – невозмутимо отозвался Ингельд, отдал свой плащ провожатому. – Мне, как всегда, нужны ваши услуги.
– Не сомневаюсь, – мужчина коротко улыбнулся, – до сих пор наше сотрудничество было весьма плодотворным. Я осведомлен о некоем недавнем… происшествии в вашем доме. Спешу заверить, что это были не мои люди.
– Знаю, – спокойно согласился Ингельд. – Это были весьма нахальные гастролеры, которых уже достаточно давно разыскивала не только тайная стража, но и разведка. Если к вам за помощью обратятся оставшиеся в живых члены этой группы, настоятельно советую им отказать. Иначе вам вряд ли удастся избежать пристального внимания тайной стражи.
Мужчина кивнул, давая понять, что принял совет к сведению, как уж там он отнесся к подобному заявлению, больше похожему на завуалированную угрозу, – непонятно, однако резко сменил тему разговора:
– Я смотрю, вы обзавелись фамильяром, советник?
– Да, выпал случай. Она еще весьма молода и непоседлива, не возражаете, если погуляет немного по дому, пока мы будем беседовать?
Гулять по этому мрачному и не очень чистому дому мне не хотелось совершенно, но собеседник Ингельда благосклонно дал свое разрешение.
– Кэт, пойди прогуляйся, осмотрись. Только далеко не уходи и дом не покидай.
Я озадаченно моргнула, пытаясь сообразить, на что мне сейчас прозрачно намекают. То ли Ингельд хочет выставить меня из комнаты, чтобы не подслушала чего ненароком, то ли предлагает слегка пошпионить. Я вздохнула и пошла. Осматриваться.
Глава 15
С Трагатом советник имел дело второй год. И первое, что о нем можно было сказать: очень неординарная личность. Манеры и почти правильная речь выдавали образование, доступное лишь аристократам и, в меньшей степени, очень богатым людям. Можно было предположить, что этот человек или обедневший дворянин, или бастард, получивший хорошее образование, но не признанный отцом. Впрочем, для Ингельда это было куда менее важно, чем личные качества Трагата. А личные качества… надо быть очень не простым человеком, чтобы не только первым создать, но и заставить успешно работать такую организацию, как гильдия убийц. Разумеется, такие попытки предпринимались и до него, но подобные объединения скорее напоминали не гильдию, а банды, к тому же враждующие друг с другом за лидерство, и каждая такая банда пыталась насаждать свои порядки. В столице в то время было весьма неспокойно. В конце концов, его величеству надоело, что столица королевства напоминает рассадник криминала; получившая строгий выговор городская стража в короткие сроки и максимально жестко навела порядок. Еще несколько лет после этого любого, кто выступал с предложением об объединении, тихо приканчивали свои же.
