Илья Бриз - Сбить на взлете
А вот на следующий день полет не задался. Откуда взялась восьмерка худых, я вначале не понял. Только потом уже догадался, что из-за облака вынырнули. Грамотно сработали гады. Четверо на наше звено прикрытия навалилось и связало боем, а остальные на бомберов попытались накинуться. Пришлось открывать из ШКАСов заградительный огонь. Толку никакого, но эту атаку немцев мы с Владимиром сорвали. СБ-2М успели встать в круг. С большого расстояния попасть в них нереально, а близко фашистов бомбардировщики теперь сами не подпустят. Все-таки шесть скорострельных пулеметов на каждой машине — это внушает. Сдародубцев в запале за ведущим немцев погнался, мне же пришлось от другой пары мессеров его прикрывать. Ну дурость ведь — худого при прочих равных не догнать. Только используя набранную в пикировании скорость. Пока Володька допер, пока вернулись к собачьей свалке. В общем, крутились почти четверть часа, пока вдруг шестерка «Ишаков» соседей не подошла. Но время было потеряно. Бомбардировщикам следовать к основной цели уже бессмысленно — противник предупрежден, да и горючки им на обратный путь может не хватить. Пришлось СБ работать по запасной цели — высыпали бомбы с большой высоты на какой-то немецкий узел обороны и обратно пошли. По большому счету боевое задание оказалось сорвано.
На разбор полетов комдив примчался — всыпал всем звиздюлей, все-таки отметив, что наши бомбардировщики вернулись на свой аэродром в полном составе. И чего разоряется? Планировать нужно лучше, и на ответственные задания посылать больше истребительного прикрытия. А вперед направлять группу расчистки воздуха.
Все всё понимают, но почему-то молчат. Вот именно в эту группу расчистки наша эскадрилья на следующий день и попала. Да откуда же у фрицев здесь столько четвертых «Фридрихов»* взялось? Стародубцеву отстрелили законцовку правого крыла. Я ничего сделать не мог — сам уходил скольжением от прерывистых нитей вражеских трассеров. Вовка выровнял свой Як всего-то на паре сотен метров высоты и благоразумно направился в сторону нашего аэродрома. Запрашиваю его по радио — молчит. Покачал крыльями, заняв место в тридцати метрах перед мордой — рукой указал назад, чтобы я к основной группе возвращался. Двинул рычаг нормального газа вперед до упора, подправил шаг винта и попер в нужном направлении вверх — без высоты в маневренном бою делать нечего, худые собьют, как цуцика. Удачно, надо признать, ввалился в собачью свалку — снял «худого» с хвоста капитана Зарубина. Сбить не сбил, но оперение попортил. Немец перевернулся через крыло и со снижением вместе со своим ведомым — дисциплинка у них — ушел на запад. Остальные фашисты как по команде тоже стали выходить из боя.
Пока начальник ВСС** собирал эскадрилью — ох и матершинник! — пока высоту набирали, основная группа с бомберами подошла. Над целью — батареей тяжелых гаубиц «15 cm sFH 18» — тоже были мессершмитты. Капитан Зарубин свалился от солнца и почти в упор сжег одного «худого». Поразили СБ немецкую артиллерию или нет, совершенно непонятно — очень уж у них большой разлет бомб. Но к нашему истребительному полку больше претензий не было.
Во время ужина начальник ВСС к столу подошел и поставил передо мной стакан с наркомовскими:
— Спасибо, тезка. Вовремя ты «худого» с моего хвоста снял.
— Сочтемся, тащ капитан. С вас, Николай Иваныч, еще пара тренировочных полетов на встречный бой.
Спорить Зарубин не стал — ему фонды на авиабензин большие дадены. А водку моя благоверная без всякой воронки в старенькую алюминиевую фляжку тоненькой струйкой перелила. Валюша у меня хозяйственная — беленькая на фронте круче денег ценится. А иначе, откуда бы у нас с женой довоенные полушерстяные комсоставовские гимнастерки с голубым кантом появились? И за парашютный шелк на платье еще не до конца рассчитались…
* Мессершмитт bf-109f4. Основное отличие от предыдущей модификации f3 — 20-мм ствол пушки MG 151 15/20.
** Воздушно-стрелковая служба.
* * *Странно вообще-то — столько времени уже прошло, а результата от вброса пакета информации с турбокомпрессором никакого. Прошелся по собственной памяти и очень удивился — а ведь ни хрена полезного больше не знаю. Авиаприборы далекого будущего? Толку-то, если нет соответствующих комплектующих, в технологиях производства которых я ни бум-бум. Эта дипломная работа… Вообще непонятно, откуда она в голове взялась. Общие принципы создания ядерного оружия — на фиг, на фиг. И так ведь уверен на все сто, что и без «грязной» атомной бомбы победим фашистов. Да и тратить огромные деньжищи на постройку тысяч центрифуг, специальных химкомбинатов и реакторов для получения оружейного плутония сейчас для нашей страны точно не ко времени. Отрывочные исторические сведения тоже никуда не пришьешь. Разве что промежуточный патрон? Ну и как мне надоумить большое начальство в ГАУ* или кто там еще в РККА задание выдает на проектирование стрелкового оружия и новых боеприпасов? С другой стороны и без моего вмешательства советские конструкторы в следующем году должны начать разработку 7,62x39 или M43 с остроконечной полуоболочечной пулей со стальным сердечником. Тогда какой смысл выеживаться?
Мотор на моей «чертовой дюжине» сдох неожиданно во время тренировочного полета — упало давление масла с одновременным ростом его температуры выше нормы. Пришлось, выключив оба магнето, идти на посадку без тяги. Спланировал на пустую полосу более-менее точно, только на два десятка метров проскочив мимо посадочного «Т».
Авторитетная комиссия в составе инженер-майора Мамонтова, Елизарыча, меня и сержанта Пахомова, обнаружив большое количество стружки в маслофильтре, приняла решение о необходимости замены мотора. Красные командиры засели писать рекламацию на недоработавший положенный ресурс М-105ПА. А мы с Мишкой принялись ломать голову — на складе ПАРМа в наличии только новые форсированные моторы М-105ПФ с чуть-чуть другим креплением. Посмотрел технические характеристики, спецификации и задумался. Вроде бы та же самая конструкция, что и до войны. Но вот в примененных методах форсирования явно проглядывали технологии того турбонагнетателя, пакет документации на который я подкинул командованию. Значит, есть все-таки толк от моей информации?!
Впрочем, особо много времени на размышления не было. Надо как можно скорее привести самолет в боевую готовность. Вспомнил недавнюю бытность моториста, натянул свой линялый технический комбинезон и принял активное участие в замене «пламенного сердца» моей ненаглядной «чертовой дюжины». Пришлось поменять и подмоторную раму, благо на Як-7Б она отъемная, а потом и новый винт ВИШ-105СВ с модифицированным профилем лопастей ставить. Весьма обрадовало наличие на модернизированном моторе системы двойного суфлирования — меньше будет засирать маслом козырек фонаря кабины. Результат при облете приятно удивил — похоже, ничуть не хуже, чем мессер тянет.
Проверил свое мнение на следующий же день, когда штурмовики на задание сопровождали. То ли у немцев есть таинственный радиолокатор, о котором в моей голове ничего нет, то ли в вермахте служба авианаблюдения лучше работает, чем в РККА. Встретила нас перед линией фронта туча мессеров — штук двадцать истребителей, не меньше. Илы, не будь дураками, сразу в круг встали — у них пушки посильнее наших. Нагло перетянули линию фронта, не особо обращая внимания на винтовочно-пулеметный огонь — на четырех сотнях метров высоты при наличии стального бронекорпуса не так уж и опасно. В то же время «худые» снизу подобраться не могут — им места для маневра на скорости уже не хватает. Перетянули штурмовики и обрушились всей мощью своего огня на траншеи противника. А нам сверху восьмеркой Яков расхлебывать. Майор Варламов ринулся наперерез пикирующим с большой высоты мессерам — я еле успел пристроиться сзади. Вот почему комполка не предупреждает о своих маневрах? Результат закономерен — командир сходу успел поджечь одного худого, а пока я снимал с его хвоста другого, Варламов получил очередь от третьего. Ну не разорваться же ведь! При этом и самому подставляться под пушки противника почему-то совсем не хочется. Як командира задымил и повернул в сторону нашего аэродрома. А мне майор приказал возвращаться прикрывать «горбатых». Форсированный мотор моей ласточки показал себя во все красе — дотянулся я все-таки до «худого», идущего вверх после попытки атаки штурмовиков. На самом пределе дальности — метров четыреста до фашиста было, пришлось к идиотскому прицелу прикладываться — но попал. Явно гаду что-то повредил, так как он сразу вышел из боя и потянул на запад вглубь оккупированной территории. Закладываю вираж обратно к нашим и ужасаюсь — к хвосту Одинокова мессер всего в полутора сотнях метров пристраивается и догоняет.
— Терентий, худой сзади! Прими левее! — а он, тугоухий, ноль внимания, своего ведущего летеху Гродненского прикрывает. Пришлось применить более доходчивую лексику: — Тереха, мать твою! Быстро в сторону съ…бал! Мессер сзади!
