Александр Конторович - Прорыв «попаданцев». «Кадры решают всё!»
А вождь нижних чинуков через пару дней после этого меня, тех ребят, что со мной были, да знатных клатсопов к себе на патлач зазвал. Решил, значит, по их обычаю, меня своей щедростью повязать, чтобы я уступил. Три дня гужевались, чинуки там даже сарай со шкурами подпалили, чтобы себя показать. Ну ладно, думаю, паралич тебя расшиби, будет тебе и мой патлач. Приехал к себе на берег, там уже постройки ладить начали. Взял три кадки пятиведерных, что у меня оставались, прикупил у местных баб с детишками ягод, они как раз в спелость там вошли, меду дикого раздобыл да бражку в тех кадках и заквасил. Заодно почти на все свои цукли, что оставались, припасу разного накупил, съестного, что у них там ценится. А через неделю, когда брага та поспела, уже чинукского вождя с их знатными людьми зазвал да орегонских людей разных племен, что на торгу были, ну и клатсопов, ясное дело. И закатил им пьянку аж на пять дней. Благо, им много выпивки и не требуется, слабая у них башка на это дело, кружку-другую махнут, поскачут, поорут что-то и спать заваливаются. Ну, а через пять дней взял топор да последнюю бочку, в ней где-то на две трети браги ишшо оставалось, расхлестал напрочь, строения, что уже отстроили, подпалил, а сам по той браге, что вылилась, вприсядку с коленцами выдал. Сам-то тоже пьяный был прилично, так что и помню плохо, что там выдавал. Одно скажу, дома у нас за такое даже с распоследнего кабака на пинках бы вынесли. А здесь, гляди-ка, понравилось. Даже прозвище мне дали после этого — Пантлумололли-инати-кумухтан, по-ихнему значит «Умеющий плясать на пьяных ягодах». Я когда, протрезвев, услыхал такое, решил было, что все, насмешничать начали. А оказывается, прозвище то, как и обстоятельства, при которых его получил, по их пониманию, почетными являются. И слава от того по Орегону обо мне пошла, что меня после хорошо выручало. А с чинукским вождем после такого договорились, что я ему печки в полцены делаю и за бочки лишнего не беру, а за это могу по всему Орегону и свой товар возить, и даже цукли, но только те, которые, опять же, не скуплены мной, а за мою работу или товар получены.
Так большую половину лета и начало осени я в тот год там и прожил, на одном месте сидя. Да и то, дел много было, заказы хорошие, заработок так и пер, особо-то и не наездишься. Тем более что от того товара, который я с собой брал, у меня лишь заготовки для бочек и остались, а остальное все на дела ушли, о которых я вам уже сказывал. Даже лодку, что у меня была, и ту отдал. Зато сумел и холм с глиняными выходами получить, и обустроиться там, и работников из местных нанять. Так что к концу лета, с Божьей помощью, кирпича нажег в достатке, да деревьев подсек в удобных местах, чтобы они сохли пока на корню, а к зиме можно было их уже свалить и на дело использовать. Благо что инструмент у меня с собой был. Да ребятам с Нутку, с которыми вместе туда приехал, наказал перед возвращением, чтобы к осеннему торгу, если кто поплывет оттуда, оставшиеся у меня в тамошнем доме цукли и другой товар мне сюда переправили. У тех народов что хорошо, в делах они честные, и краж у них почти нет. Вот ограбить либо коней угнать, это запросто, а вот чтобы в вещах или в доме украсть, такое не принято. Даже на торгу стараются хороший товар отдать. Хоть и торгуются о цене сильно, но ежели договорился, дрянь подсовывать не станут. Не то что у нас купчишки многие.
3В общем, так и получилось, что к осени начал я уже печки класть, как пирожки печь. Благо что простенькие их делал, куда там до наших, со сводами большими. Да и насобачился уже за последние пару лет. Так что к середине осени и у нижних чинуков, и у клатсопов, с кем договаривался, работу эту сделал. И даже бочки собрал из тех заготовок, что у меня были. Их у меня на месте сразу все и выкупили. Да тут ишшо и нуткинские приехали, да мне цукли и шкуры морского зверя привезли. Одним словом, по осени я снова богатым оказался, товара разного у меня прилично получилось. А тут осенний лосось на нерест пошел, причем самый крупный из них, который там чинук-рыбой зовут. Для многих окрестных народов это событие, чуть ли не как страда для расейского мужика, когда один день весь год кормит. Вот мне местные и предложили вверх по Орегону сплавать, до порогов, на главные рыбные тони по той реке. Подзаработать, да и бочки, те, что ладил, починить, если потребуется. Они их пользу для заготовки рыбы уже понять сумели к тому времени. Так что вторая половина осени у меня там прошла, на орегонских порогах. Да на Вилламет заодно заглянул, что с юга в Орегон впадает сразу за прибрежными горами, дальше тамошних порогов поднялся, есть и там свои такие. Вообще порожистых рек да водопадов по тем местам хватает. Там же как вдоль моря идет большой кряж горный, дальше от него, в глубь материка верст на сто ишшо один точно такой же тянется. И так же с севера на юг. А промеж них, южнее Орегона, долина протянулась, большая, с рекой Вилламет посередке.
Ох, скажу вам, благодатнейшие места там для тех, кто хозяйство вести захочет. Там ведь такой сырости, как на побережье, нет, но и не так сухо, как за вторым хребтом, в самый раз, в общем. Лето теплое, солнечное и с дождями, зимы очень мягкие, примерно как у нас от Покрова и до Параскевы Пятницы бывает. То есть если снег и ляжет когда, то совсем ненадолго, и морозов сильных нет. Леса в тех местах в достатке, но и сплошняком он не растет, много открытых пространств, просто травой поросших. И лес разный встречается, как хвойный, так и лиственных деревьев много, хоть на стройку, хоть на изделия разные, на любой приклад найти можно. Ручьев и речек с гор, хоть с одной стороны, хоть с другой, стекает множество, и полноводные они весь год. Есть где и мельницы ставить, и водопои для скота устраивать. Много плодовых деревьев и кустов, яблони, груши, вишни, сливы, жерделы, виноград, как обычный, на наш похожий, что в Крыму растет, так и своя разновидность есть. Хоть и в диком виде они там растут, но если и садовые посадить, расти не хуже смогут. В общем, хлебом, мясом, прочими продуктами да конями и скотом рабочим одна эта долина все побережье снабжать сможет, если по уму, да ишшо половина на вывоз в другие места останется. Было бы только кому это все обустроить. Долину эту населяют калапуи, языком от остальных местных отличающиеся, только такелмы, что южнее их живут, вроде на них здесь схожи. Племя калапуи не особо многочисленное, к тому же по ним сильно недавний мор прошелся. По сравнению с другими тамошними народами люди они мирные и незлобивые. Вон, верхние чинуки у них даже рыбные тони на вилламетских порогах отобрать смогли, когда-то калапуям принадлежавшие. В общем, ежели им защиту дать и не забижать, то людей на свои земли они легко примут. Мне вон, например, когда у вишрамских вождей лососевые тони на одном пороге удалось откупить, в обмен на заказ на печи и кадки для рыбы, один из калапуйских родов за право ими пользоваться земли по одной из речек, в Вилламет впадающих, полностью отдал. То есть, значит, если моя родова на тех землях поселится и хозяйство вести начнет, то в своем праве будет на это. Лишь заросли лилии-саранки в тамошних низинах и ягоды с диких кустов калапуи за собой оставили. Значит, я со своими трогать их там не могу, а калапуи должны к ним доступ иметь свободный. А в остальном по той речке я в своем праве и хлеб растить, и скот выпасать, и сады с пасеками заводить, и прочее хозяйство. И все это мы с вождями калапуйскими да с соседних народов знатными людьми патлачем подтвердили, что я устроил. Это там все равно что у нас казенная бумага на пользование угодьями. В общем, с пользой и туда проехался.
А на зиму в свою усадьбу, что у меня уже к тому времени образовалась у клатсопов, в орегонском устье, вернулся. Да и занялся там заготовкой дерева и изготовлением клепок на бочки, ребер и теса на лодки, весел и прочего деревянного товара. И всю зиму над этим и проработал, рук не покладая. Зато и успел к следующей весне и то, что заказали мне по осени, сладить, и к новой торговле много наготовить.
С началом же весны, как погода позволила, начал и кирпич готовить и обжигать, на печи ведь тоже заказы у меня появились. Во-первых, у нижних чинуков и клатсопов доделал, что по прошлому году не успел. А дальше вверх по Орегону поехал заказы исполнять, о которых в прошлом году договорился. К кавлицам, народ такой салишский, по правому берегу живут, до порогов, да к верхним чинукам и вишрамам, что напротив них, по другому берегу. И кадки отвез, что по осени мне заказали, и с чинуками, среди которых зимовал, договорился о доставке кирпича туда, да печи ладил. Да и калапуев своих не забыл, с которыми насчет земли у меня ряд был заключен. Потом и с кликитатами да с молалами и тенайнами торговал и работал у них. В общем, не успел оглянуться, а тут уже и лето настало. Хотя, грех жаловаться, весну ту я с большой пользой провел. И расторговался выгодно, и заработал неплохо, и с народами тамошними, вплоть до уматилов, что за порогами живут, торговлю завел и уважение наладил. Правда, случилось и одно исключение здесь. С якимами, что по северному берегу обитают, тоже выше порогов, у меня вражда смертная получилась. Сначала они тот караван, где и мои лодки с товаром были, ограбить попытались. Потом молодняк их, когда я как-то на их берегу остановился, напасть на меня решил, да отбился я. Благо мушкет у меня был, что мне чинуки взаймы дали, на время путешествия моего в их караване. Ну, и после пришлось мне кое-кого из тамошних прирезать, ну, да это уже мои дела. В общем, скажу вам так, ежели занесет вас Господь в те места, на знакомство со мной можете ссылаться везде, но только не у якимов этих. А так даже с кликитатами, их ближайшей родней, отношения у меня самые дружеские сложились.
