Вперед в прошлое 13 (СИ) - Ратманов Денис

Умные слова породили заинтересованность на его обезьяньей мордочке, глазки забегали.

— Ну, посмотрим. Идем смотреть, что есть. Месячная аренда с бронью места — тридцать тысяч.

Он снял со спинки кресла кожанку и подошел ко мне. Классика! Кожанка, спортивные штаны, остроносые туфли.

Директор вскочил, подошел ко мне.

Посмотришь на такого, и одно на ум просится: шнырь. Мелкий, ниже меня, сухой, длиннорукий, с впалой грудной клеткой, суетливый, как мартышка. Говорит — и озирается, будто украл что-то. Спасибо, хоть не гниет заживо.

— Всего? — не поверил своим ушам я.

— Идем смотреть.

Вопреки ожиданиям, повел он меня на рынок мимо овощных рядов и тех мест, где по выходным торгуют наши, показал место возле Наташкиного.

— Вот это свободно. Еще — вон тот весь ряд.

— Вы меня, наверное, не поняли, — сказал я, начиная раздражаться. — Мне нужно конкретное место, которое за пределами рынка или примыкает к нему, возле остановки.

Но Бигос меня будто не слушал, развернулся и зашагал назад, к центральному входу на рынок, кивнул на армянина с гранатовым соком и овощами.

— Пятьдесят баксов, и его место твое. А если сотка, то обоснуешься вон там, где сейчас хозтовары. Хорошее место, проходное.

— А куда денутся люди, которые там торгуют? У них, наверное, тоже место выкупленное. Нехорошо!

— Это не твои проблемы. Время такое, кто больше даст, того и тапки! — Он рассмеялся с собственной шутки. Воровато огляделся. — Ну как место, устраивает?

И тут я понял, что меня собираются развести как лоха. Шнырь возьмет деньги, и потом не докажешь, что они были. И никого выгонять он не собирался, потому что это чревато скандалом.

— Ладно, — вздохнул я, — обсужу твои предложения с Вано.

Глубоко посаженные глазки Бигоса вылезли из орбит, он замахал руками.

— Нет-нет! С ним не надо, он высокого полета птица…

— Не более высокого, чем Георгий, — отрезал я. — Слышал что-то про ликвидацию банды Славян?

Вот теперь псевдодиректор посмотрел на меня другими глазами, и я сказал:

— Георгий пообещал помочь, если мне что-то понадобится. Но ты, наверное, не в курсе, кто я. Теперь в курсе. Повторяю: мне нужно место возле остановки. На каких условиях вы можете его предоставить? Я готов платить, но по делу и с гарантиями.

Бигос задергался, почесал бритый затылок, огляделся.

— Покажи место.

Теперь я его повел к выходу, мимо Павла, который улыбнулся и подмигнул мне, мы спустились по ступенькам, обогнули точки с пакетами, кастрюлями, джинсами, ларек с пирожками и чебуречную и двинулись вдоль стены к остановке, где толпились люди и сидели тетки с семечками и арахисом в пакетиках, сигаретами поштучно.

— Вот тут. — Я указал на пространство между продавцом книг и столиком с жвачками и «Сникерсами». — Сперва поставим стол, потом, если пойдет, сделаем приличный ларек. Итак, вернемся к нашему вопросу. Возможно ли это, и на каких условиях.

Тяжело вздохнув, Бигос почесал в затылке, подумал и выдал:

— Ну-у, это сложно. Это надо обсуждать…

— Обсудите, — кивнул я, переходя на вы, — завтра я приеду, и мы поговорим более предметно. Когда спросят, кто приходил, скажете, что — Мартынов Павел. Мне обещано содействие. Правда, обещали несколько месяцев назад, а я пришел только сегодня. Поэтому вы, вероятно, не в курсе. Просто запомните: Мартынов, Георгий, банда Славяне.

Бигос кивнул.

— Да, приходи завтра после обеда…

— В это же время, — настоял на своем я. — Жду от вас нормальных условий. Запомните: нужно именно это место.

— Сделаю.

Мы обменялись рукопожатиями, распрощались, но не разошлись, а двинулись к ступенькам, где я кивнул валютчику и забрал мопед. Бигос прошел метров десять и обернулся. Потом еще раз обернулся. Лицо его было испуганным и удивленным — видимо, валютчик пользовался авторитетом, и знакомство с ним утвердило Романа в мысли, что паренек-то не так прост, как поначалу показалось.

Как же хотелось его наказать! Аж руки чесались. Но я решил, что всему свое время. Скорее всего, скоро этот шнырь сам себя закопает, все-таки истинные хозяева старались, чтобы у рынка была репутация надежного места, и люди с радостью несли денежки за аренду торговой точки.

В то время как в других местах процветали рэкет, воровство, вымогательство, здесь доморощенные предприниматели были, как у бога за пазухой. Зашел за ворота — ты защищен. Полезли гастролеры — сразу получили по шапке и ретировались.

Ничего не решив, я поехал в газету и к журналистам, чтобы разведать, сколько будет стоить реклама клиники.

У кого-то жизнь — тоска смертная, у кого-то — бой, моя жизнь — бег сайгака по росе. Все время что-то кому-то от меня надо. Приедешь вечером домой, только переступишь порог — Боря зачитывает список звонивших и их сообщения. Брат у меня вместо пейджера. В итоге я ужинаю звонками. А когда заканчиваю звонить, уже и есть не хочется.

Утро начинается с ежедневника, где расписан план на день, потому что событий в моей жизни стало происходить столько, что я многое начал забывать. Менее важное вытеснялось более важным и интересным.

Оказалось, что самое интересное для меня — быть акушером события. Создать все условия, чтобы появилось новое, окрепло, задвигалось и задышало без моего участия. А когда ясно, что все получилось, вместо того, чтобы выдоить дело досуха, мне хочется и дальше создавать что-то новое, отпускать — и пусть живет.

Вчера я предварительно обсудил рекламу клиники в газете платных объявлений. Потом состыковал Гайде с журналисткой Ольгой Ольховской, той самой, что делала репортаж, когда мы протестовали против Джусихи, они должны будут обсудить время и место встречи. А также я забронировал места в двух газетах. В «Вестях» тему открытия в городе платной клиники сочли интересной и пообещали написать о нас бесплатно, а вот во второй газете за первую страницу запросили пятьдесят тысяч. Поскольку было не к спеху, я взял их телефон и обещал подумать.

Радовало, что интервью будет давать Гайде, мое участие в этой кампании минимальное. Что касается больницы, а если точнее, платных медицинских кабинетов, их открытие планировалось на четвертое апреля, понедельник. Это примерная дата, можно было и раньше открыться, но мы с Гайде заложили неделю на случай, если вдруг что-то пойдет не так. Все-таки медицина — дело серьезное, требующее серьезного подхода и регистрации ИП. В будущем такое проворачивалось максимум за неделю, но пока приходится превозмогать бюрократию месяцами, бегать по кабинетам, выстаивать очереди и терпеть хамство.

В эти субботу и воскресенье в будущую клинику к Гайде пойдут Сергей и самые хилые алтанбаевцы, Понч и Зяма, чтобы побелить, подкрасить, положить плитку в туалете. Собрать мебель и стойку, которые Гайде нашла сама. Хорошо, что она пробивная, может договориться и найти необходимое, мне остается только платить.

Постеры у друзей разлетались, как горячие пирожки, а Наташка распродала все, что было на складе. Но договориться с Аланом, чтобы быстро напечатал новую партию, не получилось — он уехал в командировку на пять дней, а без него никак. Так что придется подождать. А я пока попрошу Веру на уроке выведать, каких актеров и певцов любят мои ровесники — не бойцовский клуб, а ребята попроще типа Лихолетовой и Белинской с Поповой.

Вообще забавно. С девяностыми ассоциируются определенные постеры: Арни в очках и с пистолетом, Рембо, Джексон, Мадонна… Теперь появились новые якоря для ассоциаций — наши постеры. Правда, будут они только в нашем регионе.

Ну а сегодня мне предстояли переговоры с Бигосом уже на равных. Как я и думал, он ничего не решал, решал Вано. Но и это не гарантировало мне успех. Вдруг племянник Гоги уже все забыл и велит гнать наглеца, то есть меня, взашей?

Посмотрим. На всякий случай я вчера вечером заскочил к Лялиным и заказал небольшую партию пирожных, чтобы показать, чем мы собрались кормить народ.

После школы я заехал в общежитие к несостоявшейся мачехе. Ее дома не было, видимо, гуляла с дочерью. Меня встретила Вероника, провела в комнату и кивнула на стол, где в рядок стояли три корзиночки, шесть эклеров разных видов, штрудель, какие-то пирожные из песочного теста.