Главная роль 7 (СИ) - Смолин Павел
Действие всегда порождает противодействие, и хитрые не по годам Августейшие старики нажили себе проблем своим нежеланием дать коммунистам спокойно загнуться лет за пять. «Боятся — значит есть за что!» — теперь эта мысль надежно укоренилась в головах рабочего класса и крестьян. Мне-то что — у меня Аппарат руку давно набил, уровень жизни стабильно растет, а на недавних выборах в Думу социалисты получили сорок три процента голосов. То есть — практически Парламентское большинство, и теперь мы с ними спокойно работаем над тем, как бы нам половчее облагодетельствовать податное население. В частности — ввели единый подоходный налог. Прогрессирующий, от шести до двадцати процентов. Больше нельзя — побегут предприниматели или уйдут в «серую зону». Меньше — тоже нельзя, потому что налоги платить должны все — казна это же общак. Взамен скостили несколько косвенных, бьющих в основном по малоимущим, налогов, оставив из таковых только акцизы на торговлю алкоголем. Вредное оно, господа и дамы, без акцизов никак нельзя.
Пока хватает — стачек и тем более бунтов нету, немного тщательно курируемых и мирных митингов формата «за все хорошее против всего плохого» — есть, пар из общественного котла выпустить. К одному такому митингу я лично выходил, поговорил с мужиками, достигли взаимопонимания — все у нас всех будет хорошо, но не сразу и не просто так. Потерпите — уровень жизни штука медленная, и следите за прогрессом во всех сферах жизни общества: у нас тут вообще-то революция «сверху» как она есть прямо на глазах происходит.
Соседям в этом плане сильно хуже — не настолько у них народ понимающий, плотность населения во много раз выше, эффекта «низкой базы» типа нашего не было — это когда жизнь впроголодь за несколько лет становится жизнью сытой — не было и крепкой вертикали власти, вместо которой у них там непостоянный баланс сил между элитариями. Вот последним коммунистов попользовать так или иначе нравится, и Европа ныне трещит по швам. Стачки, забастовки, вспышки беспорядков, переполненные «политическими» тюрьмы — все это настроения уважаемым партнерам не добавляет, как и собственно податному населению не добавляет процветания.
Некомфортно мне — Вильгельм вообще-то в Большой войне должен на моей стороне воевать, а у него внутри страны такой неприятный бардак. С другой стороны — потенциальным врагам еще хуже, во Франции за 85-й года четыре президента руками бомбометателей сменилось, и кандидаты на такую суровую должность выглядят очень грустными — боятся, бедолаги.
Некомфортно мне и из-за того, что ситуация на Балканах стремительно накаляется. Мои «прокси» моими быть перестали — уверовав в себя и полюбив деньги и обещания всяческой поддержки Франца Иосифа, они копят обиды на вчерашних союзников, видят в сладких снах карты с совсем другими линиями границ, причесывают армии и изо всех сил готовятся ко «второму раунду». Лучше всего дела идут у Болгарии — она побольше, армия — посильнее, и потому заключить союз может с кем захочет и приговорить того, кого захочет. Посылаю туда обильные сигналы формата «одумайтесь, придурки — турки с австрияками не дремлют!», но каким кретинам какие-то там «сигналы» мешали с самодовольной рожей лезть в петлю?
Отдельной головной болью является нытье Кристиана. Швеция, мол, встала на путь империалистического хищника, и того и гляди на Данию свои войска двинет — понравилось, мол, Оскару Англию завоевывать, еще хочет. Это он зря — Оскар знает, что за Данию я прямо «вписаться» буду обязан, и себе он не враг — просто будет копить силы к Большой войне, окончательная конфигурация на которую все еще не ясна. Королю датскому, однако, объективная реальность до одного места, и он таки «наныл» пару сотен моих ЧВКшников, которые обучают датчан военной мудрости. Больше нельзя, потому что шведы загрустят и начнут укреплять границу, а меньше — несолидно и обидно для такого полезного для планеты Кристиана.
Но это все — дела международные, а вот внутренние для меня стали неиссякаемым источником радости. Совсем как в Советском телевидении дела идут — надои растут, урожаи — множатся, скотина домашняя плодится как умалишенная, по всей стране набухают паевые общества, которые скоро похоронят частного сельхозпроизводителя как класс, а в этом им помогают центры по прокату сельхозинвентаря и техники — нынче нефтяных тракторов в России очень много, как своих, так и импортных. Лошадка, конечно, пока доминирует над машиной, но явление это временное.
Хороша и индустриальная компонента — электрификация шагает по стране, вслед за ней идут исполинские заводы, в числе которых настоящий хай-тек, получающий алюминий электрическим способом. Вот последний в приемлемых количествах и по приемлемой стоимости на планете пока есть только у нас, и благодаря ему завтра, третьего сентября 1895-го года, я отправлюсь на секретный полигон, любоваться очередным научно-техническим прорывом.
Хуан Фалько работает в России посланником Испании, и по родословной является принцем Пио. Характер от этого имеет несколько заносчивый, и питает откровенную неприязнь к разного рода плебейским забавам вроде либеральных и тем более социалистических реформ. В том числе — тех, которые проводит его собственное правительство. Преданность долгу, однако, у него наличествует в полной мере, и работу свою он старается делать на совесть. Не так уж ее и много — ходит по приемам, отрабатывает формальные мероприятия, а основную долю дипломатической нагрузки тащат его подчиненные. Словом — не работа, а сплошная череда праздников у нашего принца.
По крайней мере, так было до недавнего времени.
— Смотрите, Ваше Высочество, какая прелесть! — с широкой улыбкой повертел я в руке консервную банку (без крышки, это ж образец) из чистейшего алюминия.
Баночка задорно блеснула в свете теплого сентябрьского солнышка, на западе от нас заорали вспугнутые проезжающим паровозом галки, взлетев над едва-едва начавшими желтеть деревьями и принявшись носиться друг за другом в безоблачном синем небе. Окруженная бетонным трехметровым забором территория невелика, и выполняет роль приманки для охочих до чужих секретов господ. Здесь — парочка бараков, один из которых предназначен не для проживания, а для банкетов, некоторое количество сараев, конюшня и вышки со стрелками для солидности по периметру. На пустых пространствах размещены стенды с новинками, для Высочайшего их осмотра. Рядом с каждым — глава выпустившего изделие предприятия и пачка его работников. В целом комплекс не используется почти никак — строили под данную выставку, а в будущем здесь будет какой-нибудь склад: до железной дороги рукой подать, удобно.
Купец и заводчик Илларионов Матвей Кузьмич, сорокасемилетний дородный мужик с густой кучерявой русой бородой и столь же задорно, как и баночка, блестящей на солнышке лысиной, просветлел — порадовал царя-батюшку высокотехнологичным изделием! Попал он пред мои очи не по блату — честно выиграл тендер на производство чугунных калиток для казенных учреждений, хорошо себя зарекомендовал, потом выиграл еще несколько тендеров «по металлической части», один из них — военный, и от этого заимел достаточную для попадания в «белый список надежных подрядчиков» репутацию, получив доступ к тендерам необычным. Сильно ему по капиталам эти баночки ударили — отдельное производство с нуля разворачивать пришлось, обучать рабочих, инженеров да технологов, и только ученых «кураторов» ему Империя предоставила бесплатно. Зато теперь ждут Матвея Кузьмича сказочные перспективы — государственными да частными заказами на много лет вперед обеспечен, а конкуренты подтянутся еще не скоро.
— Весьма добротное изделие, Ваше Величество, — выдавил улыбку испанский посланник.
Совсем не такого ждал он от моего вчерашнего приглашения на совместную «интересную прогулку» — последние месяцы испанцы изо всех сил суетятся по миру в поисках поддержки для сохранения остатков своих колоний: Кубу, Пуэрто-Рико и Филиппины.
Неспокойно на «острове свободы» — который год кубинцы колониальное иго свергнуть пытаются, в чем им деятельно помогают американцы, изображая при этом невинное лицо и декларируя призывы к «мирному урегулированию». Не осуждаю — остров-то прямо вот он, у самого что ни на есть мягкого подбрюшья. Так-то было бы неплохо чего-то на этом направлении предпринять, но испанцы хотят так сказать «пакет» — сразу все три свои анклава защищать, а Филиппины я планировал отдать японцам, которые в нынешней версии реальности очень качественный противовес США.
