Броневод (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич

Встать так, чтобы неприятельский строй оказался у нас на траверзе было не трудно. Через несколько минут мы были в трёхстах ярдах от вражеской линии и уверенно держали эту дистанцию. На броненосцы тут же обрушился град ядер. «Шторм» принимал на себя удар за ударом, однако хорошо держал вражеские залпы, непрерывно отвечая огнём. С такого расстояния даже деревянному линейному кораблю можно было держать удар, чего уж говорить о броненосце. На дистанциях до тридцати ярдов даже ядро небольшого калибра пробивало тридцать два дюйма дуба, то есть, почти метр — на таком расстоянии (по сути, стрельба в упор) и самый толстый борт не был в состоянии устоять под огнём противника. На ста ярдах орудие среднего калибра пробивало толщу дуба в полтора метра и разбивало стоявшие за ней лафеты орудий. Но уже на двухстах пятидесяти метрах даже тяжёлое ядро пробивало лишь четыре дюйма дубовой обшивки, застревая в её толще, а от брони только отскакивало или раскалывалось от удара. Подходить в упор к линкорам противника я не собирался.

Тяжёлые бомбические орудия главного калибра броненосцев, стрелявшие начинёнными порохом артиллерийскими бомбами, даже с дистанции в шесть кабельтовых (более одного километра) легко разрушали ударной волной взрыва снарядов любой деревянный борт, нанося корпусу корабля противника очень тяжелые повреждения и вызывая пожары, а с двухсот пятидесяти метров шансов выжить у деревянного линкора, подвергнувшегося обстрелу, практически не было. Если ранее артиллерия главным образом поражала экипаж корабля и рангоут, не представляя для крупного деревянного корпуса существенной угрозы, то бомбические орудия позволяли поражать корпуса деревянных кораблей с высокой эффективностью, пуская линейный корабль на дно одним или двумя удачными попаданиями. Барбетные орудия правого борта тоже вносили свой вклад в общее дело.

Крейсер шёл позади своего флагмана, практически не подвергаясь обстрелу и стрелял в тех противников, которых мы пропускали из-за перезарядки орудий, но и он не мог охватить всех желающих попасть под раздачу. Невредимым мимо нас проходил каждый четвёртый или пятый линкор.

Линия закончилась и у нас больше нет мачт. Сбит флаг, а все дымовые трубы — одно сплошное решето, у нас теперь нет ни одной шлюпки или вельбота, на их месте груды обломков. Тяга упала до минимума, дым из котлов и пороховые газы заволокли корабль плотным облаком, тяжело дышать даже в рубке. Наверняка со стороны кажется, что броненосец охвачен огнём. Аварийные партии уже на палубе, главное починить трубы, заделав пробоины в тонком металле заплатками, нужно расчистить палубу и сектор обстрела для башен от обломков мачт и шлюпок, нужно сменить убитых и получивших ранение артиллеристов в барбетах. Многие ядра попадали в рубку и башни у них за спиной, и расколовшись на части ранили и убивали парней осколками, ведь барбеты не имеют бронированной крыши. У врачей броненосца сегодня будет много работы, раненых хватает.

За нашей кормой хаос. Строй левой линии противника распался, выжившие и не получившие повреждения корабли сейчас стараются обойти своих погибающих собратьев и не протаранить их. Море полно обломков и тонущих людей. Экипажи тех кораблей, которые получили повреждения, но остались на плаву, сейчас бьются за жизнь своих линкоров. За нами ад, а впереди вражеские фрегаты, флейты и галеоны, которые тоже уже стоят в линии. И этой линии не видно конца.

Нужно решать, что же нам делать дальше. Вернутся и догнать правую вражескую линию линкоров, или же идти вперёд, вступив в бой с арьергардом противника? Или разделится? Нет, терять нам друг друга нельзя! Только вместе нужно продолжать бой.

— Что там правая линия? — я требовательно смотрю на сигнальщика, из-за дыма я нихрена не вижу.

— С крейсера докладывают, что правая линия противника закладывает циркуляцию — сигнальщик с трудом может разглядеть своего коллегу, который стоит на палубе и дублирует сигналы такого же связиста на корме корабля, а уже тот принимает сигналы с крейсера — они разворачиваются!

— Принято! — ну что же, всё ясно. Гонятся за линкорами нам не придётся, они всё ещё хотят воевать, а значить есть время разобраться с более легкими боевыми кораблями и транспортами.

— Строй рассыпался, они разворачиваются в сторону открытого моря и уходят южнее! — мои мысли прервал связист, который продолжает принимать сообщение с крейсера — на горизонте, в океане дымы!

— Дымы⁈ — переспрашиваю я, хотя и так уже всё понятно. Один или два моих крейсера, которых вместе со мной настиг ураган — выжили, и сейчас подходят к Мадагаскару! Враг бежит, увидев, что к нам идёт подмога!

— Дымы и паруса господин Командующий! — на покрытом сажей лице сигнальщика улыбка — это наши!

— Принято! — как дурак повторяю я, настроение мгновенно взлетает вверх. Выжили! Но пока расслаблять булки рано, хоть линкоры противника и бегут с места боя, ничто и никто не помешает им собраться в безопастном месте и повторить попытку прорыва в Бенгальский залив. Никто кроме нас… —

— Полный вперёд! Атакуем арьергард! Передать на крейсер, как только будет установлена связь с эскадрой, запросить состояние броненосцев и если они в порядке, приказываю им начать преследование противника! — отдаю я команду — по местам стоять! Готовимся к новому бою ребята, ничего ещё не закончилось!

Линкор, покрытый вмятинами от ядер и пороховой копотью, снова дал ход. Крейсер от нас не отстаёт, он вообще не получил повреждений, даже мачты на месте. Мы идём на встречу новой линии. Этих смелых (или глупых) парней, которые идут вперёд несмотря на разгром и бегство линкоров, тоже придётся утопить. А la guerre comme а la guerre, как говорят французы. Они сами решили свою судьбу!

Глава 20

Над Столовой бухтой стоял тревожный колокольный звон. Далеко слышно колокол, на многие километры. Несколько центнеров весит эта хрень и её специально привезли из Голландии. Стоит колокол в колокольне, над главным входом в замок Доброй Надежды. Обычно его используют для объявления времени, в него также звонили, чтобы вызвать жителей и солдат, когда нужно было сделать важные объявления, но вот сегодня он звенит, предупреждая жителей Капстада об опасности. Витька Жохов вернулся, а это точно чертовски опасно! В прошлый раз этот засранец умудрился тюрьму сломать (а она между прочем из железа и камня построена! Там и ломать-то нечего, а он смог!) и тюремщика чуть не грохнул, а сейчас чего натворит⁈ Такого вредителя в город пускать ни как нельзя, а значить все срочно в крепость, готовимся к обороне!

Почти двадцать лет я тут не был. Изменился Капстад с прошлого моего посещения, разросся, похорошел, стал похож на настоящий город. Укрепления построили, причалы каменные, склады всякие и новые, красивые дома. Процветает Голландская Ост-Индийская компания! Точнее процветала…

«Шторму» всё же требовался ремонт. Некоторые течи в трюме невозможно было заделать на воде, тут килевание нужно. Помпы справлялись с откачкой воды, но не дело это их постоянно насиловать, насосы тоже не надёжны, и если они выйдут из строя, то придётся ставить постоянную вахту на ручную откачку. Последствия урагана давали о себе знать.

Мне предлагали заняться починкой линкора на Мадагаскаре, но я решил иначе. На острове нет возможностей для ремонта такого большого корабля, как мы его на берег вытащим? Да и условий для проведения сложных работ никаких. Зато недалеко есть отличный порт, со всей необходимой инфраструктурой! Капстад. Единственный город на побережье Южной Африки, других попросту ещё не успели построить. Тут и мастерские, и кузни, и литейные цеха имеются, и даже верфь, а то что его жители немножечко против, так это несущественные мелочи. Договоримся, не чужие всё-таки люди. Можно сказать, почти родственники…

Мои крейсера на удивление перенесли непогоду гораздо лучше своего флагмана и сейчас они гоняют по всем окрестностям остатки союзного флота, а также ищут транспорты и бомбардирские суда, часть из которых так и не пришла к точке рандеву. Ну а я погнал свой линкор в гости к голландцам.